Эрл Гарднер - И опять я на коне

Она опять внимательно посмотрела мне прямо в глаза, надолго задержав свой взгляд:

– Мне не нравится этот вопрос.

– Вы столь ранимы?

– На такие вопросы предпочитаю не отвечать. В любом случае вам дана вся информация, которая у меня была, потому что, как мне кажется, вы на правильном пути. Пока полиция не начала меня подозревать – а очень скоро это случится, – мне бы хотелось избежать подобного неприятного момента. Да, это так: шесть недель назад мой муж завещал свою страховку мне.

– Вы этого еще не говорили полиции?

– Меня об этом не спрашивали.

– Расскажите об этой шахте в Сискийо-Каунти.

– Она принадлежит одной из компаний моего мужа, – дело в том, что у него несколько компаний.

– А в каком месте, скажите поточнее, расположена эта шахта?

– Где-то в долине Сейад, в малоосвоенных местах. Это – дальняя часть графства Сискийо.

– Что там стряслось, на этой шахте?

Она улыбнулась. Ее голос приобрел интонацию родителя, терпеливо объясняющего непонятное своему неразумному дитяти:

– На шахте работают люди. Они добывают руду, которую конвейерами поднимают на поверхность и грузят в стоящие на путях вагоны. Затем руду доставляют на сталеплавильные заводы.

– Они тоже принадлежат корпорации вашего мужа?

– Да. Он их контролировал.

– А что происходит потом?

– Он получает чек от сталеплавильной компании за то количество металла, которое содержалось в руде.

– Чеки бывали на большие суммы?

– Думаю, что да. Мой муж делал большие деньги.

– У вашего мужа есть офис? Кто ведет его бухгалтерские книги?

– У него нет офиса в обычном, привычном смысле этого слова. Его офис – в его голове. Что же касается его счетов, их контролирует человек, отвечающий за подоходные налоги, – мистер Хартли Л. Чаннинг. Вы найдете его имя в телефонной книге.

– Вы можете еще что-нибудь рассказать, что могло бы помочь нам в расследовании?

– Есть одна необычная вещь, о которой я хочу сообщить вам: мой муж был очень суеверным человеком.

– В каком смысле?

– Он очень верил в счастливый случай.

– Большинство шахтеров в это верят.

– Но у него был еще один пунктик. Сколько бы шахт он ни открывал или ни закрывал, одна из них, обычно самая доходная, должна была называться «Зеленая дверь», – записи можно найти в его документах.

Это сообщение навело меня на одну мысль. В Сан-Франциско существует известное казино, которое тоже называется «Зеленая дверь». Я подумал: знает ли жена Бишопа о нем и знал ли о нем ее муж? Не исключено, что однажды ему крупно повезло в этом казино, и он стал считать, что и впредь это название принесет ему удачу в деле добычи руды.

– Что-нибудь еще? – спросил я.

– Ну, да… в некотором роде…

– Расскажите.

– Когда мой муж уезжал во вторник вечером, он уже знал, что ему грозит опасность.

– Откуда вам это стало известно?

– Он всегда тревожился, когда уезжал и оставлял меня одну.

– Почему?

– Я тоже всегда пыталась это понять. Думаю, потому, что я была намного моложе его, а он уже в преклонном возрасте… В его положении мужчина становится собственником, вот он всегда и волновался. С некоторых пор у него вошло в привычку держать в ящике стола пистолет; уезжая, он каждый раз инструктировал меня, как им пользоваться… Когда он уехал в тот, последний вторник, то взял пистолет с собой. Это случилось впервые, никогда раньше, отправляясь в путь, он так не делал.

– Но ведь он собирался ехать всю ночь?

– Большую часть ночи.

– Тогда вполне закономерно, что он решил взять с собой оружие.

– Много раз и до этого он предпринимал ночные поездки, но никогда прежде не брал пистолет, а оставлял его мне.

– Он сказал вам, что берет оружие с собой?

– Нет.

– Как же вы узнали?

– Я просто посмотрела в ящик стола, его там не оказалось после отъезда мужа.

– А до этого он там был?

– За два дня до отъезда – да.

– Вы не знаете, муж взял его с собой в карман или положил в чемодан?

– Нет, этого не знаю.

– Вы знали содержимое его чемодана?

– Да, знала.

– Как, когда и где вам стало известно о случившемся?

– Они отвезли меня в Петалуму. Машину привезли туда.

– Вы сразу узнали машину вашего мужа?

– Да.

– И все-таки, миссис, может быть, это ваш любовник приложил руку к этому делу?

– Не говорите глупостей! Расследуют разные мотивы убийства. Если бы у меня был молодой любовник, как вы все время настаиваете, и мы бы задумали вместе убить Джорджа, этот план, согласитесь, надо было бы осуществлять здесь, дома, и любовник тоже был бы здесь. Поэтому именно полиция Беркли и работает над этим делом, и они лишь делают вид, что работают совместно с шерифом графства Сонома, но я-то сразу поняла, что у них на уме.

– Расскажите мне о чемодане.

– В нем все лежало так, как я положила.

– Вы сами собирали вещи мужа?

– Это была одна из обязанностей, которую я взяла на себя, когда вышла за него замуж.

– А сколько времени вы были замужем?

– Недолго, около восьми месяцев.

– Где вы с ним познакомились?

Она засмеялась и покачала головой.

– Бишоп был вдовцом?

– Нет. Есть первая миссис Бишоп.

– А что произошло с ней?

– Ничего. Он откупился от нее.

– Когда?

– После того, как… она стала нас подозревать в связи.

– Он получил развод?

– Да.

– Окончательный?

– Конечно. Я же сказала, что мы женаты официально.

– Вы бы не согласились ни на какие другие условия, не так ли?

Она опять посмотрела мне пристально прямо в глаза.

– А вы бы? – с вызовом спросила она.

– Не знаю, я спрашиваю вас.

– Я давно держала глаза открытыми и согласилась на этот брак, все обдумав, сознательно. Я была намерена вести честную игру.

– И с вами тоже играли честно?

– Думаю, что да.

– Вы когда-нибудь ревновали своего мужа?

– Нет.

– Почему же?

– Не думаю, что было к кому ревновать, а даже если бы и было, я бы не позволила моему давлению подняться выше нормы из-за того, с чем не можешь справиться и чего нельзя избежать.

– Вы рассуждаете вполне здраво, – сказал я. – Ну что ж, увидимся позже.

– Когда же это – позже?

– Пока не знаю.

– Должна вас предупредить, думаю, что полиция держит дом под наблюдением. Похоже, они считают, что есть что-то сомнительное во всей этой ситуации. Меня ни в чем не обвинили, и теперь они собираются последить, не вернется ли Джордж домой тайно, а может быть, какой-нибудь другой мужчина случайно заглянет сюда.

– Ну, значит, я тоже уже у них на подозрении.

– Вполне возможно, – ответила она.

– Вы сказали, что вещи в чемодане лежали так, как вы их положили?

– Да.

– Муж его при вас открывал?

– Нет.

– И никто не заглядывал в него?

– Что вы имеете в виду?

– Как по-вашему, кто-нибудь обыскивал чемодан или сумку?

– Похоже, этого не делали.

– Как вы думаете, у полиции есть представление, кто убил Джорджа Бишопа? Они кого-то подозревают?

– Трудно сказать.

– Они задавали вам вопросы о вашей замужней жизни?

– Да, вопросы задавали, но не об этом.

– Сколько денег было у вашего мужа с собой?

– Он всегда имел при себе несколько тысяч долларов в специальном поясе.

– Вы знаете еще какие-нибудь подробности, которые могли бы нам помочь?

– Ничего, кроме того, что я уже вам рассказала.

– Спасибо, – сказал я и на этот раз направился к двери.

– Вы не расскажете в полиции о том, что я вам говорила о Гарванза?

Я отрицательно покачал головой.

– В конце концов, это только моя догадка, подозрение, предположение, – произнесла напоследок миссис Бишоп.

– И ничего более.

– И все-таки я чувствую, что в каком-то отношении права.

– Я тоже, – сказал я, решив оставить последнее слово за собой, и вышел.

Глава 12

Джону Карверу Биллингсу Второму потребовалось два дня упорного мыслительного процесса, чтобы с нашей помощью создать себе алиби.

Полиции потребовалось только два часа, чтобы доказать полную его несостоятельность.

В последних вечерних новостях было объявлено, что полиция Лос-Анджелеса, ставя под сомнение невиновность молодого Биллингса в деле об убийстве Морин Обэн, просила полицию Сан-Франциско кое-что проверить, что та и сделала. Две девушки, которые были найдены частным детективным агентством по просьбе Джона Карвера Биллингса Второго, были вызваны в полицию.

Одна из девушек, Милли Родес, только что купила себе целиком новый гардероб и уехала в туристическую поездку по Южной Америке. Разыскать ее оказалось непросто. Вторая девушка, Сильвия Такер, двадцати трех лет, работающая маникюршей в небольшой парикмахерской, постаралась вначале поддерживать алиби, но когда полиция предъявила ей конкретные факты, свидетельствующие о том, что она находилась в Сан-Франциско в тот вторник, она сразу призналась, что алиби было фальшивым и что ей и ее подружке хорошо заплатил за это сын банкира.

Она заявила, что не знает, для чего это ему понадобилось.