Агата Кристи - Последние дела мисс Марпл

Ну вот, мои дорогие, на этом история, собственно говоря, и заканчивается. И хотя звали ее, конечно, не мисс Каррутерс, убийцей все же оказалась она. У них в семье была дурная наследственность, понимаете? Миссис Роде, беспечная и неосмотрительная, действительно когда-то задавила ее маленькую дочурку, и ее рассудок не выдержал, увы… Внешне она совершенно не походила на сумасшедшую, разве что письма, которые она писала своей будущей жертве… Какое-то время она преследовала ее, и наконец исполнила задуманное, очень ловко спланировав преступление. Даже парик и форму горничной на следующее утро она отослала куда-то по почте. Но когда ей представили факты, тут же созналась в содеянном. Да. Теперь бедняжка в Бродмуре.

Несколько дней спустя мистер Паркер навестил меня и передал письмо от мистера Родса — мне даже неловко стало от его благодарностей… А потом Паркер спросил:

— Скажите: а как вы догадались, что это Каррутерс, а не Грэнби? Вы же ни одну из них в глаза не видели!

— Понимаете, — ответила я, — все дело в том, что, по вашим словам, она словно цедила слова сквозь зубы и глотала отдельные звуки. Понимаете, это только в романах встречаются такие персонажи, а вот в жизни если попадаются, то им уж никак не меньше шестидесяти. А ей, по вашим словам, было не больше сорока. Так что мне показалось, что она просто играла роль и к тому же явно переигрывала.

Того, что мне сказал в ответ мистер Паркер, я вам говорить не стану — однако его слова были для меня очень приятными, и я.., да.., все-таки чуточку возгордилась.

Удивительное дело — что ни делается в этом мире, все к лучшему… Мистер Роде снова женился — на очень славной, разумной девушке — и у них родился чудесный ребеночек — и — что бы вы думали? — они просили меня стать крестной. Как это мило с их стороны, не правда ли?

Ну, да что это я разболталась — сколько времени у вас отняла…

«Причуда Гриншо»

Они обогнули обсаженную кустарником аллею.

— Ну, вот мы и пришли. Думаю, это как раз то, что тебе нужно, — сказал Реймонд Уэст.

От восторга у Хореса Биндлера даже дух перехватило.

— Господи! — вскричал он. — Глазам своим не верю!

Его голос упал до благоговейного шепота.

— Нет, это что-то неслыханное. Настоящее чудо. Лучший образец эпохи.

— Я знал, что тебе понравится, — с удовлетворением заметил Реймонд Уэст.

— Понравится?! Да это.., это...

Так и не найдя слов. Хорее деловито расстегнул ремешок фотоаппарата и не медля приступил к съемке.

— Это будет жемчужиной моей коллекции! — восторженно объяснял он. — Ты даже не представляешь, как увлекательно собирать подобные несуразности. Придумал лет семь назад... В ванне, как сейчас помню. Последний шедевр я обнаружил в Генуе, в Кампо-Санто, но он и в подметки не годится этому монстру! Как он, кстати, называется?

— Понятия не имею, — пожал плечами Реймонд.

— Но должно же у него быть какое-то название?

— Ну... Местные жители окрестили его «Причудой Гриншо».

— Гриншо — это тот, кто его построил?

— Ага. То ли в шестидесятых, то ли в семидесятых годах прошлого века. Такой местный герой... Вырвался из нищеты и сколотил сказочное богатство. В одном только мнения расходятся — с чего это ему вздумалось вдруг выстроить такую штуку. Одни говорят, он уже просто не знал, куда девать деньги, другие — что хотел произвести впечатление на кредиторов. Если верно второе, то номер не удался, потому что кончил он полным банкротом или чем-то вроде этого. Отсюда и название.

Щелкнул затвор фотоаппарата.

— Порядок, — удовлетворенно произнес Хорее. — Кстати, напомни мне как-нибудь показать тебе триста десятый номер своей коллекции. Совершенно невероятная каминная доска итальянской работы... Черт возьми! Интересно все-таки, о чем он думал, сооружая это страшилище?

— Ну это-то можно себе представить, — сказал Реймонд. — Он посещал замки Луары. Видишь вон те башенки? Потом, видимо, попал под обаяние Востока. Вот тут, несомненно, влияние Тадж-Махала. А вот флигель явно в мавританском стиле. И конечно же традиции венецианской дворцовой архитектуры. — Мне все это даже очень импонирует.

— Интересно, где он разыскал архитектора, который взялся воплотить все это в реальность? Реймонд пожал плечами.

— Думаю, как раз с этим проблем не было. Архитектор обеспечил себя на всю жизнь, а Гриншо, наоборот, разорился.

— А можно посмотреть на дом с другой стороны? Или там уже частные владения? — поинтересовался Хорее.

— Вообще-то мы уже в частных владениях, — ответил Реймонд, — но это не важно.

— А что теперь здесь? Приют для сирот? Пансион? Готов поспорить, что не школа: слишком уж тихо, да и спортплощадок нет.

— Ты не поверишь... Здесь все еще живут Гриншо! Каким-то чудом им удалось сохранить дом. Сначала его унаследовал сын — редкостный, кстати сказать, был скряга. Всю жизнь провел в дальней комнате, исхитрившись не потратить ни пенни. Возможно, впрочем, у него их и не было. Теперь здесь хозяйничает его дочь. Довольно эксцентричная пожилая особа.

Рассказывая все это, Реймонд мысленно поздравлял себя с тем, что догадался показать гостю «Причуду Гриншо». Ох уж эти литературные критики! Ну зачем, спрашивается, делать вид, что прямо-таки мечтаешь провести выходные в сельской местности, если начинаешь скучать, не успев туда добраться? Реймонду позарез нужно было дотянуть до завтра, когда должны прийти воскресные газеты. Как удачно, что он догадался показать ему эту штуку! «Причуда Гриншо» обогатит его знаменитую коллекцию.

Обогнув угол дома, они вышли к запущенному газону, по краю которого располагались несколько поросших цветами альпийских горок. Завидев склонившуюся над ними женскую фигуру, Хорее в полном восторге дернул Реймонда за рукав.

— Бог мой! — вскричал он. — Ты только взгляни на ее платье! Набивной ситец! А рисунок? Эти цветочки... Неподражаемо! В таких раньше горничные ходили. О, незабвенные времена! Детство, деревня... Открываешь утром глаза, а над тобой стоит горничная в ситцевом платье и чепчике, и все это так накрахмалено, что хрустит при каждом движении! Ты хоть представляешь себе, что такое чепчик? Я, например, как сейчас помню: муслиновый такой, с лентами... Хотя нет, ленты, кажется, были у другой, которая прислуживала за столом. Ну да не важно... В общем, это была самая настоящая горничная, и она держала в руках огромный медный таз с горячей водой. Знаешь, дружище, я уже почти не жалею, что согласился приехать.

В эту минуту женщина выпрямилась и обернулась к ним. В руке она держала маленькую садовую лопатку. Ее внешность производила странное впечатление. Седые волосы неряшливыми жидкими прядями падали на плечи, на голове красовалась нелепая соломенная шляпа — в Италии такие обычно надевают лошадям, — пестрое платье доходило почти до щиколоток, а с обветренного и не слишком чисто умытого лица оценивающе смотрели удивительно проницательные глаза.

— Простите нас за вторжение, мисс Гриншо, — начал, приближаясь к ней, Реймонд Уэст. — Надеюсь, вы простите нас, узнав, что мой гость, мистер Хорее Биндлер (тот снял шляпу и поклонился), всерьез увлекается историей и.., э.., памятниками архитектуры.

Реймонд Уэст произнес это с той непринужденностью, которая сразу отличает модного писателя от простого смертного.

Мисс Гриншо оглянулась на громоздящееся за ее спиной фантастическое сооружение.

— Да, — просто согласилась она, — у нас действительно очень красивый дом. Дедушка построил его, когда меня еще и на свете не было. Говорят, ему хотелось поразить местных жителей.

— Уверен, мадам, это ему удалось, — учтиво сказал Хорее Биндлер.

— Мистер Биндлер известный литературный критик, — счел нужным сообщить Реймонд.

На мисс Гриншо это не произвело ни малейшего впечатления. Она спокойно продолжала:

— Для меня этот дом — воплощение дедушкиной мечты. Люди недалекие частенько советуют мне продать его и переехать в современную квартиру. Но что мне там делать? Это мой дом, и я здесь живу. Всегда жила.

Мисс Гриншо задумчиво продолжала:

— Нас, сестер, трое было. Лора вышла замуж за помощника приходского священника. Папа не дал им ни пенса. Сказал, духовному лицу деньги ни к чему. Лора умерла родами. Ребенок тоже... Нетто сбежала с учителем верховой езды. Папа, конечно, тоже лишил ее наследства. Красивый был парень, этот Гарри Флетчер, но что толку? Не думаю, чтобы Нетто была с ним счастлива. Теперь и она умерла... Остался ее сын. Иногда он мне пишет, да только какой из него Гриншо? Я последняя в нашем роду.

Она гордо расправила плечи и поправила свою нелепую шляпу. Потом, неожиданно обернувшись, резко спросила:

— Да, миссис Крессуэлл, в чем дело?

Появившаяся из дома женщина была полной противоположностью мисс Гриншо. Ее пышные волосы пепельного цвета были тщательно подкрашены, завиты и уложены. Так, должно быть, прихорашивались в старину маркизы, отправляясь на костюмированный бал. У нее так же был прекрасно развитый бюст, а голос, когда она заговорила, оказался неожиданно глубоким, и дикция была прекрасная, и лишь едва заметные паузы перед наиболее труднопроизносимыми словами выдавали, что в детстве она картавила. На ней было темное вечернее платье — слишком блестящее, чтобы оказаться настоящим шелком.