Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер
— Продолжайте, — сказал Мейсон.
— Это все.
— Но какое отношение имеет Том Гридли к Гаррингтону Фолкнеру?
— Он не сказал вам?
— Нет.
Она вздохнула с негодованием.
— Возможно, я в чем-то ошибаюсь. Я подумал, что вы шантажируете его.
— Да, — сказала она со спокойной откровенностью.
— Но, видимо, не все так просто, как я думал.
— Вы что-нибудь знаете о карасях, мистер Мейсон?
— Ни малейшего представления.
— Я тоже, но Том знает о них все. Рыбки, которые являются гордостью Фолкнера, страдают болезнью жабр, и Том знает, как вылечить их. Единственное пока известное средство лечения — медный сульфат, который, однако, часто оказывается фатальным для рыбок. Иногда это средство помогает, иногда нет.
— Расскажите мне о способе лечения, который известен Тому.
— Это секрет. Но вам я могу многое поведать. Вместо тяжелого лечения, которое иногда убивает рыбок, этот способ мягкий и полезный. Конечно, в этом случае лекарство, изобретенное Томом, нужно тщательно смешивать с водой и в момент оседания оно может сконцентрироваться не в том месте. Если состав тяжелее воды, он оседает на дно, если легче — поднимется наверх.
— А как же Тому удается избежать этого? — спросил Мейсон с явным интересом.
— Он кладет средство на пластинку, которая вставляется в аквариум, и затем он меняет эти пластины через определенные интервалы времени.
— И это срабатывает?
— Я бы сказала, да. Во всяком случае это помогало рыбкам Фолкнера.
— Но мне показалось, они продолжают болеть.
— Да, это так.
— Значит, лекарство не помогает.
— Нет, помогает. Видите ли, Том хотел пойти дальше и вылечить рыбок окончательно, но я ему не позволила. Я дала Фолкнеру лекарства, достаточно для того, чтобы рыбки не умерли. Потом я сказала ему, что если он хочет финансировать изобретение, Том должен получить свою половину от реализации лекарства на рынке. Том — химик по профессии, и он постоянно проводит эксперименты. Он изобрел лекарство против хандры и отдал его Давиду Ролинсу, человеку, который содержит зоомагазин. Ролинс лишь сказал спасибо. Конечно, его нельзя осуждать, так как я понимаю его проблемы. У него небольшой бизнес, и много денег на животных не заработаешь, но Том работает напряженно…
— Эти два изобретения единственные у Тома?
— Нет, у него были другие изобретения, но каждый раз они оказывались в других руках. Потом я решила, что дальше так продолжаться не может. Я решила сама взяться за дело. Фолкнер мог бы сразу дать Тому пять тысяч, а затем платить ему проценты за изобретение. Я согласна, пусть пять тысяч долларов будут в качестве аванса.
— Я не думаю, что в стране много любителей рыбок.
— Вы ошибаетесь, многие увлекаются этим хобби.
— И часто ли рыбки подвергаются этому заболеванию? Стоит ли Фолкнеру создавать серьезное производство лекарства?
— Не знаю, меня это не беспокоит. Единственное, что меня заботит, так это возможность дать Тому поехать в деревню, побыть на солнце и подышать свежим воздухом. Надо, чтобы на какое-то время он расслабился. Затем может наступить исцеление. Иначе болезнь будет прогрессировать. Я помогу Фолкнеру вылечить рыбок и избежать их заболевания в будущем. Это и так слишком много для него. Таким образом он отделается легко.
Мейсон улыбнулся.
— Но вы делаете на него ставку в размере одной тысячи в день?
— Да, это так.
— Почему?
— Он пытается шантажировать меня. Он считает, что раз Том изобрел средство, работая для Ролинса, значит и изобретение принадлежит Ролинсу, и как только Том вылечит рыбок, Фолкнер купит зоомагазин у Ролинса и начнет судебное преследование Тома. Фолкнер — тяжелый человек, и я соответственно веду себя с ним.
— А какие у вас отношения с Томом Гридли?
Она твердо посмотрела в его глаза.
— Он мой приятель.
Мейсон усмехнулся.
— Ну, хорошо, не удивительно, что Фолкнер считает нас шантажисткой. Из его рассуждений я понял, что он волочился за вами, и вы держали его в руках.
Она презрительно скосила взгляд в сторону Фолкнера.
— Фолкнер, — сказала она холодно, — строит глазки только своим рыбкам.
Мейсон улыбнулся.
— Он женат?
— На своем серебряном карасе, — язвительно произнесла она.
Официант появился с едой на подносе.
— Могу ли я сервировать за этим столиком? — спросил он у Мейсона.
