Детектив для Золушки - Елена Казанцева
Зато Нику стали терроризировать девушки, которые давно тайно мечтали о красивом, успешном мужчине. Ей звонили на телефон и говорили гадости, на приемах случайно обливали платье напитками, хамили, одна из обожательниц Сергея даже попыталась столкнуть ее с лестницы, наступив на подол ее платья и толкнув ее. Ника старалась не рассказывать Сергею о происках конкуренток, но очень жалела, что тогда согласие на его помощь. С каждым разом девушки становились все агрессивнее, и в последнее время, Ника стала опасаться ходить на приемы.
Зато Игорь Евгеньевич перестал ей звонить и беспокоить, осыпать ей подарками, надоедать визитами, даже на приемах они чаще не встречались. Ника с Сергеем приезжали всегда первыми, и уезжали с приемов очень рано, Игорь Евгеньевич был поздним гостем, приезжал всегда в окружении красивых эскортниц и уезжал самым последним, много пил, женщин менял, как перчатки. Ника старалась забыть их отношения, и ту грязь, что на нее вылили заклятые школьные подружки вместе с ее бывшим.
Жизнь вошла в новое русло. В жизни Ники многое поменялось.
Племянник Иван все-таки уговорил бабушку продать свой старенький дом, и перебраться жить к нему, аргументирую, что в большом городе и больницы все рядом, да и в деревянном доме давно требовалась мужская рука. А у Ивана нет времени ездить так далеко, он постоянно на работе. Да и что там бабушка будет делать одна, Ника работает в городе, Иван тоже. На эти деньги решили купить бабушке сад недалеко от города, чтобы веселее было летом.
В выходные состоялась продажа дома. Подписав бумаги, Ника с бабушкой остались собирать оставшиеся вещи, и наткнулись на архив. В заброшенной старой коробке хранились старые открытки, письма, фото, там же они нашли и документы, что остались из роддома, и старенькую шкатулку с секретом. Шкатулку ту оставила мать Ники, когда исчезла из дома, от нее давно потерялся ключик, и механизм не работал. Ника помнила, что в детстве она ключиком заводила пружинку, и коробочка открывалась, звучала музыка, и на поверхности крутились фигурки танцовщиц.
Все забрали с собой, чтобы прочитать и рассмотреть дома.
До дома добрались только поздним вечером. Сил разбирать все вещи уже не было, поэтому легли спать.
О документах вспомнили дня через три. Как раз было воскресенье, Иван был дома, и они все вместе стали разбирать бумаги.
От старости, сырости многие бумаги пришли в негодность, как Иван сказал, только экспертиза бы могла разобрать, но что-то было еще читабельно. Разбирали они документы долго и дотошно. И нашли одну открытку от Люси, в ней она поздравляла родителей с Новым годом и сообщала, что уехала к своему жениху в город Камышин, это где-то под Волгоградом, на открытке был и обратный адрес.
Иван задумался, странность была в том, что в документах из роддома стоял город Саратов. В карточке, что привезла Люся, отсутствовала первая страница, словно оторвана кем-то, на второй дата рождения и вес, рост, дальше информация о переводе в неантологическое отделение, перечислены проблемы, а вот дальнейших записей нет.
Как Люся оказалась так далеко от дома, почему родила в чужом городе, и как карточка у нее осталась на руках, а не выписка из отделения.
Бабушка сказала, что никаких других документов с Люсей не было, и только благодаря хорошим знакомым в поселковом совете, девочку зарегистрировали.
В поселковом совете сидела давняя школьная подруга Люси Варвара, та ее безалаберность со школы знала, поэтому не удивилась, что выписки с роддома нет, так и зарегистрировала девочку — Серовой Вероникой. В графе прочерк поставили в разделе «отец», уж потом Вероника взяла отчество деда.
И опеку помогла оформить бабушке.
Так что, чем дальше они разбирали бумаги, тем больше у них появлялась вопросов.
И тут Вероника предложила: Может съездить в Камышин, может, там еще живут родственники парня, что, возможно, является ей отцом. А потом в архиве Саратовского роддома поднять документы, ведь день ее рождения известен, и посмотреть данные ее матери Люси, может она действительно родила двойню, чем черт не шутит.
Вопросы, вопросы, чем дальше они копались, тем больше становилось вопросов.
Глава 20
Но поездку Ника пока отложила, работы в центре было очень много, а еще учеба. Для себя она решила: вот сдам сессию и попрошу Сергея об отпуске. Съезжу на родину своего отца. Может, там еще живет кто-то из родственников.
Дни летели. Изредка Ника с Сергеем появлялись в обществе. То были приемы, благотворительные мероприятия или просто выставки амбициозных художников. В их отношениях ничего не поменялось, лишь изредка, исподтишка они бросали друг на друга внимательные взгляды, словно боялись друг другу в чем-то признаться. Иногда Сергей ловил себя на мысли, что ведет себя как маленький ребенок, который давно хотел эту красивую конфету, получил и сейчас делает вид, что хотел совсем не ее.
В один из рабочих дней Ника пришла в детский центр достаточно поздно, ей с утра пришлось ехать в институт и сдавать зачет. Войдя в приемную, она была очень удивлена, найдя там посетительницу. Это была очень красивая высокая девушка. Высоту ей прибавляли огромные каблуки черных лабутенов. Длинные черные волосы рассыпались шелковистым каскадом по ее плечам, холеное лицо, презрительный взгляд. К таким взглядам Ника уже привыкла, они сопровождали ее на всех приемах. Девушки часто смотрят на нее свысока, холодно, оценивающе, ревниво. Но вот такого презрения в глазах молодой особы она еще не встречала. Девушка прошлась на своих огромных каблуках и села в кресло для посетителей.
— Не думала, что у Сергея такой плохой вкус, взять себе в помощницы деревенскую девку, такого я от него точно не ожидала.
— Здравствуйте, вы по делу к Сергею, — Ника постаралась подавить раздражение, к ним в приемную приходили разные люди, многие с деловыми предложениями, и не всегда они были добры и приветливы.
— У меня прислуга более культурная, чем ты. Рот не открывает, пока я не разрешу.
— Так, вы по какому вопросу к Сергею?
— Я же сказала уже, не открывай рот, а вот по какому я вопросу тебе не надо знать, — и снова говорит надменно, даже не смотрит в сторону Ники.
Сергей вошел в приемную внезапно, размашисто, серьезное лицо, задумчивый взгляд, и замер, как вкопанный посередине комнаты, увидев девушку.
Девушку как подменили. Лицо ее просто просияло,
