Знакомьтесь – Тигр! Святой выходит на сцену - Лесли Чартерис
— Тот, кто хочет жить спокойно, пусть держит свои руки подальше от меня, — сказал Саймон. — Больше так не делайте, любезный.
Констебль, пошатываясь, встал на ноги.
— Нападение на полицейского!
— Не глупите, — отрезал Саймон, вновь обретая невозмутимый вид. — Когда мы захотим услышать ваше мнение, мы вас спросим. А сейчас, Блюм, давайте обсудим ситуацию. Первый вопрос: вы были один в доме?
— Да.
— Где был Алджи?
— Он ушел навестить мисс Холм.
Это разрушило то маленькое алиби, которое Саймон хотел предложить, но он ничем не выдал своего разочарования.
— Второй вопрос: больше никто не последовал с вами за мной сюда?
— Я отказываюсь отвечать. Я уже сказал, что был дома один…
— Говорите по существу дела, — холодно приказал Саймон. — Будьте пай-мальчиком и отвечайте, когда вас спрашивают. И если, как вы утверждаете, вы были один все это время, то тогда получается ваше слово против моего. Что, если я скажу, будто пришел пообщаться с вами, а вы ударили меня револьвером и попытались украсть мои часы?
— Скажи это судье, — проворчал констебль.
— Полагаю, моя репутация выше ваших диких обвинений, — едко ответил Блюм.
— Значит, с ваших слов, мы подрались? — сказал Саймон. — Признаю, я выгляжу так, словно побывал в какой-то переделке. Может, снимете свое пальто, и проясним наконец это дело?
Блюм слегка улыбнулся и расстегнул пальто. Саймон поджал губы. Блюм выглядел так, будто его побили. Еще одно очко в пользу Тигра. Его счет неуклонно полз вверх с пугающей скоростью, но это лишь придавало решимости Саймону, хотя он не изменил своей легкой и уверенной манере поведения.
Констебль выразительно хмыкнул.
— Какой была та фраза, которую вы не поняли? — вдруг спросил Керн. — Когда мистер Темплар — с ваших слов — угрожал вам револьвером.
— Весьма загадочная фраза. Он сказал: «Я ищу логово тигра и, кажется, почти его нашел».
Саймон достал свой портсигар и принялся задумчиво постукивать пальцем по сигарете. Происходящее изрядно его утомило, однако он отметил, как после слов Блюма лицо Керна окаменело. Зато вкрадчивые манеры Блюма неприятно Саймона поразили, и он задался вопросом, не подозревает ли Блюм и Керна. Однако Блюм смотрел только на него, Саймона. Нет, банда Тигра ничего не знает об истинной профессии Керна. Блюм просто получал мстительное удовольствие, пиная человека, которого, как ему казалось, он загнал в угол.
Ситуация складывалась неприятная. Патрисия ничем помочь не могла. Керн тоже, даже если бы захотел. Слово Блюма против слова Саймона, и не было никаких сомнений, кому суд предпочтет поверить. К тому же Блюм знает, что Саймон понимает — ему бессмысленно ссылаться на то, что происходило этим вечером в доме Биттла. Биттл солжет, не моргнув и глазом, — Тигр наверняка снабдил его правдоподобными объяснениями шумихи.
Виртуозная тактика Тигра весьма ловко и эффективно устраняла Саймона. Ему повезет, если удастся выйти из тюрьмы месяцев через шесть, а вкупе с нападением на полицейского при исполнении его могут упечь за решетку и на целый год. В это время «Т. Т. Дипс» заполнят золотом, а Тигрята благополучно исчезнут.
И все же Саймон управлял ситуацией: все здесь ждали его ответа.
Наблюдавший за ним прищуренными глазами Блюм держал его на мушке и был твердо уверен в том, что его доводы крайне серьезны. Он все еще ждал, чтобы Саймон признал себя побежденным.
Констебль, ставший более осторожным после стычки с Саймоном, расхаживал поодаль и дожидался, пока кто-нибудь предпримет очередной шаг.
Патрисия с тревогой поглядывала на расслабленного Саймона и гадала, уж не планирует ли он очередной лихой поворот. Она не поверила Блюму ни на миг. В любое другое время — да, но не сегодня, не в свете недавних событий, которые, словно загадочная паутина, опутали Саймона и угрожали ему самыми серьезными неприятностями.
Керн хранил молчание. Истории Блюма можно было верить или нет, однако то, что Керн знал о Саймоне, заставляло верить. Так или иначе, Саймон действовал против него, даже если он также действовал и против Тигра. Но если Керн раскроет свою должность — главный детектив-инспектор Скотленд-Ярда, — это поставит точку на его миссии.
— Мы ждем, — сказал Блюм.
— Вижу, — протянул Саймон. — Есть еще один-два пункта, которые нужно прояснить. Первый — уверен, вы не станете возражать, если доктор обследует шишку, которая возникла в том месте, куда я вас ударил.
Саймон пристально смотрел на Блюма и немного пал духом, когда понял, что тот ничуть не взволнован. Керн подошел к Блюму.
— За левым ухом, — подсказал тот.
— Боже правый, могу поспорить, вы ненавидите подобную степень достоверности, — процедил сквозь зубы Саймон.
Керн посмотрел на него и пожал плечами.
— Кто-то его довольно сильно ударил.
— Хватит оттягивать неизбежное, — быстро сказал Блюм. — Констебль, у вас есть наручники? Я держу его на мушке и выстрелю, если он снова нападет на вас.
И в этот миг их общество пополнилось еще одним человеком: в проеме окна появился Орас.
— Эй, что здесь происходит?
Глава 8
Непонятливый Саймон
Приглушенно вскрикнув, Блюм повернулся к Орасу лицом и медленно опустил оружие — огромный револьвер Ораса, его краса и гордость, медленно описывал полукруг, словно выбирал, в кого прицелиться. Орас оперся на подоконник, довольный своим сенсационным появлением.
— А я вовремя, — заметил он. — В самый критический момент. Этот тип выглядит опасным. Констебль, у вас есть наручники, так исполните свой долг!
— Приятель…
Орас навел свою пушку на заговорившего Блюма и яростно воскликнул:
— Какой я тебе приятель?! Тебя поймали на лжи. Констебль, какого черта ты ждешь? Шевелись, надень на него браслеты! А ты брось свою пушку, а то я тебя пристрелю!
Блюм выпустил оружие из рук, и Саймон на всякий случай его поднял.
— Я могу все объяснить, — сказал Блюм.
— Конечно, — с ухмылкой сказал Орас. — Еще ни один жулик не мог отказаться от объяснений.
— А этот может, — сказал Саймон. — Убирай свою пушку и входи в дом. Я как раз думал, как было бы хорошо, если бы ты оказался здесь.
Поколебавшись, Орас все-таки вошел — неуклюже перелез через подоконник под яростным взглядом Блюма.
— Да, сэр?
— Простое дело об ошибочном опознании, — в духе выступающего на суде адвоката сказал Саймон. — Но мистер Блюм был так настойчив… А это Орас, бывший морской пехотинец Его Величества и мой слуга. Орас может подтвердить, что я пришел домой около одиннадцати и не выходил до одиннадцати двадцати.
Саймон даже не смотрел на Ораса, когда говорил это, — он хорошо знал своего слугу. Зато Керн смотрел и заметил на лице Ораса удивление.
— Так и было. Кто-то утверждает иное? — спросил Орас.
— Видишь ли,
