Эллери Куин - Неизвестная рукопись Доктора Уотсона
– Между прочим, Уотсон, вы не забыли положить револьвер в карман?
– Я сделал это перед самым уходом, когда отправился на встречу с вами.
– Я тоже вооружен.
Мы начали с притона курильщиков опиума. Задыхаясь в удушливых испарениях, я шел за Холмсом мимо рядов нар, на которых возлежали наркоманы в чаду своих убогих грез. Холмс поворачивал то одного, то другого, чтобы лучше рассмотреть. Некоторым он бросал несколько слов, иногда получал слово в ответ. Мы покинули притон, не получив там никаких ценных сведений.
Потом мы побывали в нескольких дрянных пивнушках, где нас по большей части встречала угрюмая тишина. Здесь также Холмс перекидывался редкими словами с какими-то типами. Было ясно, что он с ними знаком. Иногда одна-две монеты переходили из его руки в чью-то грязную ладонь.
Мы покинули уже третий вертеп, еще более мерзкий, чем остальные, и я не мог больше сдерживаться.
– Холмс, Потрошитель – это не причина, а результат.
– Результат, Уотсон?
– Да, таких разлагающих заведений, как эти.
Холмс пожал плечами.
– Разве у вас все это не вызывает возмущения?
– Я, конечно, приветствовал бы коренные перемены, Уотсон. Быть может, в некие далекие просвещенные времена они наступят. Пока же я реалист. Утопия – это роскошь, а у меня нет времени мечтать.
Прежде чем я успел ответить, он открыл еще одну дверь, и мы очутились в публичном доме. Ударившая в нос волна дешевых духов чуть не сбила меня с ног. Комната, в которую мы вошли, представляла собой гостиную, где с полдюжины сильно декольтированных особ расположились в ожидании клиентов. Расшитая бисером портьера раздвинулась, и в проеме двери показалась толстая мадам с точечками глаз, напоминавших изюминки.
– Что привело вас в такую ночь, мистер Холмс?
– Уверен, что вы знаете, Леона.
Ее лицо помрачнело.
– Как, по-вашему, почему мои девушки не на улице? Я не хочу потерять ни одну из них!
Сильно накрашенная толстушка затоварила сердито:
– А я чуть не заполучила одного господина, ей-богу, живет в Пакэне. Идет он вверх по лестнице, белый галстук, накидка… Увидел меня и остановился. А тут проклятый бобби[4] высунул свою физиономию из тумана и говорит: «А ну-ка, марш в свою комнату! В такую ночь нечего здесь делать».
Девица злобно плюнула на пол.
Голос Холмса звучал совершенно спокойно, когда он спросил:
– Джентльмен убежал, надо полагать?
– Наверх, в свою комнату, куда же еще? Но меня с собой не взял.
– И что ж, он там живет? Странное место для джентльмена, как думаешь?
Девица вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Живет, где хочет, прах его побери!
Холмс уже двигался к двери. Проходя мимо меня, он прошептал:
– Пошли, Уотсон! Скорее!
Снова мы ринулись в туман. Холмс схватил меня за руку и потащил, не раздумывая, вперед.
– Он у нас в руках, Уотсон! Я уверен. Мы выходим на след дьявола. Он может многое, но не стать же невидимкой!
В каждом слове Холмса, тащившего меня за собой, звучало торжество. Несколько минут спустя мы, спотыкаясь, поднимались по узкой лестнице вдоль деревянной стены.
Напряжение сказалось даже на невероятной выносливости Холмса. Он запыхался и с трудом выговаривал слова:
– Пакэн – это жалкие меблирашки, Уотсон. В Уайтчэпеле их полно. К счастью, я их знаю.
Я посмотрел наверх и увидел, что мы приближаемся к приоткрытой двери. Мы достигли площадки лестницы, и Холмс ворвался внутрь. Я последовал за ним.
– Проклятье! – вскричал Холмс. – Кто-то побывал здесь до нас!
Ни разу за все, время нашей дружбы я не видел Холмса в таком состоянии – это было олицетворение отчаяния. Он неподвижно стоял посреди маленькой, убого обставленной комнаты, держа в руках револьвер, его серые глаза сверкали.
– Если здесь было логово Потрошителя, – воскликнул я, – то он бежал.
– И навсегда, сомнений нет!
– Быть может, Лестрейд тоже напал на его след?
– Держу пари, что нет. Лестрейд сейчас пробирается по каким-нибудь закоулкам.
В комнате царил полный беспорядок – видно, Потрошитель уходил в спешке.
– Нет смысла оставаться здесь, – сказал Холмс, – наш противник слишком умен, чтобы оставлять улики.
В этот момент, может быть, питому, что я подсознательно стремился переключиться на другую тему, я вспомнил о послании для Холмса.
– Между прочим, Холмс, посыльный принес сегодня днем на Бейкер-стрит письмо от вашего брата Майкрофта. Из-за всех этих волнений я забыл о Нем. Я протянул ему конверт, и он вскрыл его.
Если я ждал благодарности, то напрасно. Прочитав записку, Холмс холодно посмотрел на меня.
– Хотите послушать, что пишет Майкрофт?
– Разумеется.
– Записка гласит: «Дорогой Шерлок! В мои руки попала информация – каким образом, объясню позднее, – которая должна тебе помочь. Человек по имени Макс Клейн является владельцем притона в Уайтчэпеле «Ангел и корона». Клейн приобрел его совсем недавно – примерно четыре месяца назад. Твой брат Майкрофт».
– Да, да, Холмс, – выпалил я, – я знал об этом. Я получил эти сведения от девушки, с которой разговорился, когда сидел в «Ангеле и короне». Опасный тип этот Клейн. У меня сложилось впечатление, что он держит в страхе всю округу.
Холмс взорвался и вскинул вверх руки, сжатые в кулаки.
– Господь всемогущий, я ж бреду по колени в идиотах!
Я смог лишь проговорить слабым голосом:
– Холмс, я не понимаю…
– В таком случае вы безнадежны, Уотсон. Сперва вы получаете именно ту информацию, которая позволила бы мне распутать это дело, и блаженно держите ее при себе. Потом вы забываете отдать мне записку, содержащую тот же важнейший факт. Уотсон, Уотсон, на чьей вы стороне?
Если я раньше пришел в замешательство, то теперь я был в полной растерянности. Ни спорить, ни даже возражать я не мог. Но Холмс не любил долгих дискуссий.
– В «Ангел и корону», Уотсон! – крикнул он, бросаясь к двери. – Нет, сперва в морг! Мы продемонстрируем дьяволу образчик его злодеяний.
ВЕСТОЧКА ИЗ ПРОШЛОГО
В дверь позвонили.
Эллери отложил рукопись. «Вероятно, опять этот гуляка. Стоит ли открывать?» – подумал он.
Но это был не Грант Эймс, а посыльный, который принес неподписанную телеграмму. «Какого черта ты выключил телефон вопр включи а то я рехнусь воскл».
Оживший телефон зазвонил. Эллери выключил бритву и снял трубку. Не иначе дорогой папочка.
Но это был вовсе не отец. Он услышал старческий дребезжащий женский голос.
– Мистер Куин?
– Да.
– Я ждала, что вы мне позвоните.
– Должен извиниться, – сказал Эллери, – я собирался позвонить вам, но рукопись доктора Уотсона попала ко мне в самое неудачное время. Я по уши погряз в собственной повести.
– Очень жаль.
– Это мне жаль, поверьте.
– Значит, у вас не было времени прочитать?
– Напротив это был соблазн, против которого я не смог устоять, хотя сроки меня и поджимают. Правда, мне пришлось читать урывками. Остались еще две главы.
– Может быть, мистер Куин, подождать, пока вы не закончите собственную книгу?
– Нет, нет. Мои проблемы уже решены. Да я сам с нетерпением жду нашего разговора.
За спокойной, четкой дикцией, сдержанностью, самообладанием скрывалось – Эллери не мог ошибиться – сильное волнение.
– У вас не было никаких сомнений относительно подлинности рукописи, мистер Куин?
– Откровенно говоря, вначале, когда Грант принес мне ее, я подумал, что это подделка. Но вскоре я изменил мнение.
– Вы, наверное, сочли мой способ отправки рукописи эксцентричным?
– После того как я прочитал первую главу, – сказал Эллери, – я все понял.
Старческий голос возразил:
– Мистер Куин, он этого не делал, он не был Потрошителем!
Эллери пытался успокоить ее.
– Прошло так много лет. Имеет ли это теперь значение?
– Несправедливость всегда имеет значение. Время многое стирает, но не все.
Эллери напомнил, что он еще не дочитал рукописи.
– И все же мне кажется, что вы знаете…
– Я вижу, куда указует перст.
– И будет продолжать указывать до самого конца. Но это неправда, мистер Куин! На этот раз Шерлок Холмс ошибся.
– Но ведь рукопись так и не была опубликована…
– Это практически ничего не меняет, мистер Куин. Обвинение было известно, пятно осталось несмытым.
– Но что я могу сделать? Никто не может изменить вчерашний день.
– Рукопись – это единственное, что у меня есть, сэр! Рукопись и эта чудовищная ложь! Шерлок Холмс не безгрешен, как и всякий другой. Господь Бог оставил безгрешность себе одному. Истина должна быть скрыта где-то в самой рукописи, мистер Куин. Умоляю вас, найдите ее.
Телефон отключился, Эллери бросил трубку на рычаг и сердито посмотрел на него. Проклятое изобретение. Вот он, Эллери, неплохой малый, который делает добрые дела и внимателен к своему отцу, так надо же – теперь эта история.
