Джон Карр - Дом, в котором живёт смерть
Глава 7
В пятницу, 22 апреля, после шести вечера большая машина из Делис-Холл, промчавшись по Ривер-роуд, покинула пределы Нового Орлеана. За рулем сидел чернокожий водитель, а на заднем сиденье — три пассажира.
Сидя между Сереной и Дэйвом, Джефф поймал себя на том, что в разговорах снова и снова вспоминает то, что осталось за спиной.
— Большую часть нашего путешествия, — предавался он воспоминаниям, — мы шли так близко к левому берегу или посередине фарватера, что я не сомневался — смогу бросить взгляд на Холл, когда будем проходить мимо.
— Никому не удалось увидеть Холл с реки, — напомнила ему Серена, — пусть даже кто-то очень старался. Надо ли вдаваться в подробности? Этот дождь…
Да, действительно, дождь начался в пятницу, во время завтрака, и продолжал лить почти без перерыва — то слегка моросил, а то превращался в сплошной поток воды, из-за которого ничего не было видно. Когда до прибытия в Новый Орлеан оставалось менее получаса, капризный климат этих мест дал о себе знать — дождь прекратился. Под безмятежным синим небом, уже дышавшим вечерней прохладой, каллиопа сначала исполнила «В ожидании Роберта Э. Ли», а затем «Вечером в старом городе будет жарковато», и под эти звуки пароход торжественно пришвартовался к пирсу «Гранд Байу-лайн» на дамбе.
Дэйв Хобарт, который сидел в «паккарде» по левую руку от Джеффа, когда они ехали по Ривер-роуд, вернулся к затронутой теме.
— Скоро ты увидишь Холл, — сказал он. — И я рад, что ты согласился воспользоваться нашим гостеприимством, а не отправляться куда-то еще. Вплоть до сегодняшнего утра я никак не мог получить от тебя конкретного ответа.
— Если только я не доставлю вам излишнего беспокойства…
— Никакого беспокойства вообще не будет. Интересно, Джефф, когда мы швартовались, увидел ли ты то же, что и я?
— То есть?
— Первым человеком, который сошел на берег, едва только они накинули свои канаты… как ты их там называешь, была твоя маленькая подружка Пенни. Ты обратил на это внимание?
— Да, обратил.
— И там еще стоял почтенный «кадиллак», который, заверяю тебя, много лет принадлежит им… почти ровесник твоему не менее почтенному «пирс-эрроу». В нем сидел старый Берти Линн, — так Дэйв охарактеризовал отца Пенни, — и ждал, полный нетерпения. И еще с хозяйским видом сидел ее дядюшка Гордон. Они утащили девчонку с такой быстротой, словно кто-то хотел похитить ее.
— Может, кто-то и хотел бы.
— В общем хаосе швартовки, — Дэйв закрыл руками глаза, — все и вся смешалось и перепуталось. Где была Кейт? Я ее даже не увидел. Что случилось с Кейт?
— Кейт, — ответила Серена, — была с Чаком Сейлором. Тот уже несколько дней заигрывал с ней. То ли он предложил подбросить ее в своем такси, то ли она ему предложила; во всяком случае, что-то такое было. — Она показала на негра-водителя за стеклянной перегородкой. — Когда я увидела Айзека, ждущего на пирсе, и поняла, что, как только я ему телеграфировала из Цинциннати, он, должно быть, тут же сел за руль, то пришла к выводу, что никого не могу подбросить! Может, мы все и втиснулись бы в салон, но уж багаж разместить не смогли бы. У нас своего хватает. Что же до Чака Сейлора…
— Ох, этот Сейлор! Ты что, не можешь его забыть? Хочешь выяснить, где была Кейт или где ее не было… обращайся к капитану Джошу Галуэю.
— Нет, Дэйв, там ее, конечно, не было, — заверила его Серена. — Капитан Джош хоть и всегда был себе на уме, да и остается таким же, но он не имел никаких дел с Кейт.
— С чего ты это взяла?
— Его не было в рулевой рубке, когда мы подходили к берегу. Все мы это видели. Он не контролировал швартовку. Этим занимался один из штурманов. Капитана Джоша редко увидишь без улыбки на лице. Но сегодня он прошел мимо меня с таким видом, словно нес на плечах все беды мира. Он что-то сказал. Нет, не мне; он вообще ни к кому не обращался. Казалось, будто этого могучего человека что-то мучает. Он пробормотал: «Сколько их? Боже милостивый, сколько же их?» — и грузно прошел мимо. Я и представить себе не могу, что он имел в виду.
— Могу тебе это сказать, — предложил свои услуги Джефф. — Когда прошлым вечером я говорил с Минночем…
— О, Минноч! — восторженно вскричал Дэйв. — Добрый лейтенант Минноч! Старая Немезида Минноч, Великий Ублюдок полицейских сил! Все дороги ведут прямо в круг Минноча! Прикинь, Джефф, ты сможешь повторить слово в слово все, что он тебе сказал?
Серена возмущенно запротестовала:
— Дэйв, ну что ты, в самом деле! Утром после завтрака мы все это обговорили раз двадцать. Конечно же, — и она едва ли не кокетливо улыбнулась, — ты не хочешь, чтобы Джефф снова все это повторял?
— Именно этого, сестренка, я и хочу — и на то у меня есть очень веская причина. Если ты не видишь, насколько это важно и чем может кончиться, значит, ты далеко не так умна, как я всегда думал. Ну, Джефф?
Тот посмотрел на Серену.
— Поведение капитана Джоша, — сказал он, — вряд ли можно считать загадочным. Вспомним ход событий. Рано утром в понедельник, задолго до того, как судно покинуло Цинциннати, Дэйв пролез на борт с твердым намерением тайно проникнуть в каюту номер 240 и сидеть там, не вылезая, всю дорогу. Он наткнулся на капитана Джоша, которому эта идея не понравилась, но он все же согласился, как давний друг семьи. Затем лейтенант Минноч и сержант, его спутник, некий Фред Булл, перехватив капитана Джоша, обратились к нему примерно с такой же просьбой. Хотя они не настаивали, чтобы их присутствие сохранялось в секрете, они хотели быть уверенными — никто на борту и словом не обмолвится, что они копы. Похоже, они пустили в ход какие-то угрозы. Дэйв изменил свои намерения, они — нет. Вам не кажется, что капитану Джошу проблем более чем хватило. Их было почти столько же, сколько… сколько…
— Почти столько же, — вмешался Дэйв, — сколько у тебя было встреч с Пенни, когда она была полностью или частично раздета, не так ли? Впрочем, дело не в этом. Послушай, старина! Мне наплевать, угрожали они капитану Джошу законом, или дали взятку из полицейских фондов, или же сказали, что потопят корабль на середине фарватера, если он откажется играть по их правилам. Свое присутствие Минноч не скрывал. Он скрывал только свою работу. А почему?
— Ну…
— Каковы были его последние слова перед тем, как вы с ним расстались вчера вечером? Самые-самые последние?
— Он сказал: «Я не могу запретить вам рассказывать своим друзьям, кто я такой или о чем говорил. Но мы уже так близко к дому, что теперь большого вреда не будет».
— «Теперь большого вреда не будет». А до этого, Джефф? О чем Старая Немезида распространялась как раз перед этими словами?
Джефф задумался.
— Несколько минут назад, Дэйв, ты сказал, что вплоть до нынешнего утра не мог добиться от меня прямого ответа. Мне было не легче получить от Минноча прямой ответ, чем от тебя или от Серены. Но суть я вам уже рассказал. Некий анонимный информатор переполошил и полицию, и моего дядю в связи со старой историей, которая произошла много лет назад. Он утверждал, что это дело об убийстве.
— Кто же был предполагаемым убийцей и когда это случилось?
— Минноч сказал, что не может мне этого сказать. Первым должен взять слово дядя Джил. Он сказал лишь, что это было семнадцать лет назад, в ноябре.
— С того ноября прошло семнадцать лет! — торжествующе воскликнул Дэйв. — Слышишь, Серена? Ставлю все запасы Казначейства Соединенных Штатов против дырявого никеля, что Старая Немезида имела в виду нашу доморощенную историю о Тэде Питерсе, который сломал себе шею на той лестнице.
— Дэйв, это глупо! — возмутилась Серена. — Если тебе так хочется, я могу пропустить мимо ушей твои фантазии, но это глупо! Чистая случайность, жертвой которой мог стать любой…
— Можешь ли ты назвать другую историю, которой в ноябре минет семнадцать лет? Да, была история с Айрис Марч, но все мы знаем, что это был несчастный случай. Но если кому-то придет в голову сейчас переполошить всех… — Дэйв прервался. — Неужели ты об этом не думал, Джефф?
— О да, конечно. Я сказал: «Что бы ни случилось, лейтенант, почему вы по прошествии стольких лет решили заняться слежкой за нами? В 1910 году Дэйву Хобарту и мне было всего пятнадцать лет. Миссис Кит была не старше нас. Серене Хобарт минуло самое большее лет девять или десять, а Пенни Линн вообще можно не считать. Что же вызывает у вас столь запоздалый интерес?»
— И что же ответил старый сплетник?
— Ты это тоже слышал. «Что ж, — сказал он, — может ли кто-то из вас иметь отношение к этой истории? Вы сами, или дети Хобарта, или даже та темноволосая леди с хорошей фигурой? Я не имею в виду другую малышку, тоже с хорошей фигурой. С ней все в порядке; к ней я отношусь как к дочери, которой у меня никогда не было. И обратите внимание, я не сказал, что тут есть чем интересоваться. И, кроме того, не стал уточнять, могли бы остальные в вашей компании иметь отношение к этой истории?»
