Жорж Сименон - Мегрэ у коронера

— А у нас есть даже клубы железнодорожных рабочих.

— Тогда для чего здесь столько баров? — удивился Мегрэ.

Гарри Коул пил свое двойное виски, словно совершая обряд.

— Прежде всего, это нейтральная почва. Бывает желание встретиться с людьми не только своего круга.

— Минуточку! Если я буду говорить что-нибудь не то, остановите меня, Вы хотите сказать, что не всегда хочется вести себя так, как полагается с людьми своего круга? Думаю, здесь без энтузиазма отнеслись бы, если бы, скажем, кто-нибудь напился до положения риз.

— Именно! Лучше пойти в «Пингвин».

— Понятно.

— Но есть люди, не принадлежащие к какой-либо категории, то есть не являющиеся членами какого-нибудь клуба.

— Бедные!

— Нет, это не только те, у кого нет денег, но и те, кто не соответствует нормам определенного социального класса. Вот послушайте. Тусон — город пограничный, и здесь есть клуб, где членами являются мексиканцы по происхождению, но у которых несколько поколений предков жили в Соединенных Штатах. Так вот, там не полагается говорить по-испански. Тот же, кто не знает английского или говорит по-английски с акцентом, может вступить в клуб, объединяющий новоприехавших. Have a drink, комиссар!

Сервировка и обслуживание были, как в лучшем парижском ресторане, а ведь О'Рок здесь обедает чуть ли не каждый день.

— Скажите, а у солдат на базе тоже есть свой клуб?

— Даже несколько.

— И, значит, им тоже, если бы захотелось вести себя не так, как принято, приходится отправляться в бар?

— Совершенно верно.

— Наш друг Джулиус понемногу начинает понимать, — подал голос Коул, с аппетитом поглощавший закуски.

— Ну, многое еще для меня остается тайной.

На столе было вино, французское вино: О'Рок, не объявляя об этом вслух, заказал его ради комиссара.

— Вы ничего не будете иметь против, если я задам несколько вопросов о следствии?

— Я как раз жду этого.

Значит, договорились. А не сам ли О'Рок попросил Коула представить его комиссару?

— Если я правильно понимаю, ваше положение соответствует тому, которое я занимаю в Париже. Шериф, ваш начальник — это примерно то же, что директор уголовной полиции.

— С той лишь разницей, что шерифа избирают.

— Атторней адекватен прокурору, а находящиеся в вашем подчинении помощники шерифа соответствуют моим инспекторам, моей опербригаде.

— Да, пожалуй, что так.

— Я заметил, что большинство вопросов подсказываете атторнею вы. И, конечно, вы не даете задавать свидетелям некоторые вопросы?

— Правильно.

— Вы предварительно допрашивали свидетелей?

— Большинство.

— И задавали им все вопросы?

— Я делал все возможное.

— Из какой семьи капрал Ван-Флит?

— Пинки? У его родителей крупная ферма на Среднем Западе.

— Почему же он тогда вступил в армию?

— Егo отец хотел, чтобы сын вместе с ним трудился на ферме. Года два Пинки с отвращением поработал, а потом в один прекрасный день удрал и завербовался в армию.

— А О'Нил?

— Отец и мать у него учителя начальной школы. Они хотели сделать из сына интеллектуала, и, если вдруг он оказывался не первым учеником в классе, это был позор. Ван-Флит сбежал из сельской местности в город, а О'Нил, наоборот, из маленького городка в сельскую местность. Почти год он проработал на Юге сборщиком хлопка.

— Маллинз?

— У него еще в детстве были неприятности с полицией, и его отправили в детскую исправительную колонию. Его родители умерли, когда ему было не то десять, не то двенадцать, а тетка, занимавшаяся его воспитанием, оказалась женщиной властной и нетерпимой.

— Заключение врача было достаточно полное?

— Не понимаю вас.

— Женщина чуть ли не полночи пьет в компании пятерых мужчин. Ее находят мертвой на железнодорожных путях. А во время следствия ни разу не возникает вопроса о том, что вполне могло иметь место между нею и одним или несколькими мужчинами.

— Таких вопросов не задают.

— В вашем офисе тоже?

— В моем офисе другое дело. Могу вас заверить, что вскрытие было произведено самым добросовестным образом.

— И результат?

— Да!

Все выглядело так, будто до сих пор Мегрэ видел вместо самого дела какую-то размалеванную декорацию, нечто вроде задника в ателье фотографа. На эту-то декорацию и взирает публика и, кажется, вполне довольствуется ею.

Теперь же вместо намалеванных картинок мало-помалу стали возникать настоящие участники этого происшествия с присущими им жестами и поведением.

— Произошло это не в пустыне.

— У музыканта?

Этот поход к музыканту с самого начала был подозрителен Мегрэ.

— Врач сразу же установил, что ночью Бесси имела половое сношение, но довольно задолго до смерти. Вы же знаете что в таком случае можно произвести анализ, подобный анализу крови, и по нему иногда удается установить, с каким мужчиной происходило сношение. Я с самого начала сообщил это Уорду и он мгновенно покраснел. Нет, не от страха — от ревности и ярости. Он вскочил и закричал: «Я подозревал это!»

— Маллинз?

— Да. Он мне сразу признался.

— В кухне?

— Все это было заранее подготовлено. Маллинз сказал Эрне Болтон, что страшно хочет Бесси. А Эрна по каким-то причинам невзлюбила сержанта Уорда. Она обнадежила Маллинза: «Может, у музыканта удастся…» Она согласилась покараулить у дверей кухни и дала знать, что идет Уорд. У Бесси достало находчивости для отвода глаз схватить бутылку виски и хлебнуть из горлышка.

Мегрэ теперь начал лучше понимать свидетелей, которые надолго задумывались, прежде чем ответить на вопрос, и взвешивали каждое слово.

— А вам не кажется, что эти подробности могли бы представлять интерес для присяжных?

— Важен ведь результат, не правда ли?

— И вы полагаете, что результат будет тем же?

— Стараюсь.

— Значит, из соображений благопристойности вы избегаете всех вопросов, связанных с сексом?

Задавая этот вопрос, Мегрэ вспомнил игральные автоматы в баре и, кажется, сообразил.

— Очевидно, вы хотите воспрепятствовать распространению дурных примеров?

— В общем-то, да. Во Франции, если то, что мне говорили, правда, вы поступаете как раз наоборот. В газетах описывают похождения министров и всяких шишек, а когда кто-нибудь из малых сих, обычный человек, имеет глупость подражать им, вы его упрятываете за решетку. Есть еще вопросы?

— Будь у меня раньше немного времени, я бы их записал. Значит, Эрна утверждает, что ее подруга Бесси была влюблена в Маллинза?

— Нет. Она, как и я, считает, что Бесси была влюблена в Уорда.

— Но Бесси же хотела переспать с Маллинзом.

— Пьяная, она готова была переспать с любым мужчиной.

— И часто с ней случалось такое?

— По несколько раз в неделю. Но с Уордом у нее был настоящий роман. Когда они не виделись, Уорд ей ежедневно писал и звонил чуть ли не каждые полчаса.

— Она надеялась, что он на ней женится?

— Да.

— А что он?

— Трудно сказать. Уверен, что мне он отвечал искренне. Парень-то он, в общем, славный. Женился скоропалительно, как женится у нас большинство молодых людей. Встретил девушку, Им показалось, что они влюблены, потому что они хотели друг друга, вот и вступили в брак.

— Я отметил, что его жену не вызывали в суд.

— А зачем? Она не очень здорова. С трудом управляется с двумя детьми и к тому же ждет третьего. Это как раз и удерживало Уорда. Он очень хотел жениться на Бесси, но боялся причинить горе жене.

Да, Мегрэ не ошибся, сравнив этих искателей удовольствий со школьниками. Они хотят казаться жесткими парнями и считают себя такими. Но любой хулиган с площади Пигаль или с площади Бастилии пренебрежительно сказал бы о них: слабаки.

— Труп опознали вы?

— Мои люди сделали это до меня. Бесси раз пять или шесть побывала у меня в офисе.

— Из-за того что занималась проституцией?

— Вы употребляете слишком четкие формулировки, и поэтому на ваши вопросы трудно отвечать. Например, работая в закусочной, Бесси зарабатывала почти тридцать долларов в неделю. Правда, за дом, который она снимала вместе с Эрной, им приходилось платить около шестидесяти в месяц.

— И она подрабатывала?

— Ну, она не обязательно брала наличными. Ее могли пригласить в ресторан, накормить, напоить, Коктейль, как-никак, стоит пятьдесят центов! Порция виски — столько же.

— И много в городе таких, как она?

— Есть, но уровень разный. Одну достаточно повести в закусочную для водителей и накормить спагетти, а есть такие, которых нужно приглашать в хороший ресторан и угощать цыпленком.

— А Эрна Болтон?

— За ней присматривает Митчелл. Если она его станет обманывать, ей это слишком дорого обойдется. Убежден, что он вот-вот на ней женится Конечно, они не святые, но и не самые плохие люди.