Рекс Стаут - Второе признание (сборник)
– Я никогда не умела лгать, – жалобно проговорила миссис Сперлинг.
– Плевать! – ответил Сперлинг, вовсе не желая ее обидеть. – Иди-ка лучше наверх и ложись спать!
– Превосходная мысль, – подхватил Вульф. – Послушайтесь мужа, мадам. – Он обратился к Сперлингу: – А теперь, если угодно…
И председатель правления направился к телефону.
Глава десятая
На следующее утро, во вторник, в одиннадцать часов Кливленд Арчер, окружной прокурор Уэстчестерского округа, говорил Джеймсу Сперлингу:
– Дело весьма прискорбное. Весьма.
Если бы не внушительные размеры поместья Стоуни-Эйкрз, количество комнат в доме и величина налогов, которыми Сперлинг ежегодно пополнял бюджет, то, скорее всего, на месте Арчера сейчас сидел бы один из его помощников. Оно и понятно. Вульф и я пересекались с Кливлендом Арчером совсем недавно, когда ездили в поместье Питкирна близ Катона, чтобы найти замену Теодору, отправившемуся навестить тяжелобольную мать. Рыхловатый краснолицый Арчер посматривал на приезжих свысока, но в общем парень был неплохой.
– Весьма прискорбное, – повторил он.
Никого из обитателей дома не стали мариновать всю ночь, даже меня – свидетеля, обнаружившего труп. Полиция штата прибыла первой, чуть позже из Уайт-Плейнс явилась парочка окружных детективов. Они опросили присутствующих, умудрившись при этом обойтись без лишних грубостей, и велели всем отправляться в постель – то есть всем, кроме меня. Я удостоился подобной чести не только потому, что первым нашел тело, что само по себе являлось отличным оправданием, но и потому, что человек, отдавший это распоряжение, решил отплатить обидой за обиду. Это был лейтенант Кон Нунан из полиции штата. Он так и не смог забыть, как я выставил его на посмешище в деле Питкирна. Прибавьте к этому, что он был рожден стать охранником в концлагере, но, к несчастью, появился на свет не в той стране, так что можете представить, что он почувствовал, узрев там меня и Вульфа. Узнав, что Вульф работает на Сперлинга, он чуть не умер с досады, и ему пришлось сделать вид, что он обучен хорошим манерам. Этот высоченный верзила воображал себя совершенно неотразимым в полицейской форме. В два часа ночи один из окружных ребят, которые, в сущности, были здесь главными, потому что труп обнаружили не на шоссе, а в поместье, то есть на территории округа, сказал, чтобы я шел спать.
Проспав пять часов, я встал, оделся, спустился вниз и позавтракал в компании Сперлинга, Джимми и Пола Эмерсона. Эмерсон, как всегда, куксился, однако утверждал, что прекрасно себя чувствует, причиной чему – вчерашние события. Он заявил, что не помнит, когда в последний раз так славно отсыпался, поскольку страдает бессонницей, но вчера вырубился, едва коснувшись подушки, и спал как младенец. Очевидно, заключил он, для здорового сна ему требуется стимул в виде убийства, жаль только, что не получится применять это средство регулярно. Легкомысленный Джимми попытался поддержать идиотскую шутку, Сперлинг пропустил ее мимо ушей, а я усиленно жевал, стремясь поскорее покончить с едой, чтобы отнести поднос с завтраком наверх, к Вульфу.
Из спальни я позвонил Фрицу и узнал, что Энди с остальными по-прежнему вкалывал на крыше, а значит, все было под контролем. Я сообщил ему, что не могу сказать, когда мы вернемся, а Солу велел оставаться там и ждать распоряжений, но разрешил ему немного прогуляться, если он хочет. Я решил, что они с Рут пока в безопасности: Рони мертв, и, кроме меня, больше никто не сможет опознать в них бандитов. Помимо этого я рассказал Солу о несчастном случае, произошедшем с другом семейства Сперлингов, и он, подобно Арчеру, счел инцидент весьма прискорбным.
Когда Вульф опустошил поднос с едой, я отнес его вниз и прошелся по дому, чтобы разведать обстановку. На западной террасе Мэдлин завтракала клубникой и кофе с тостами, накинув на плечи жакет: поутру на улице было свежо. По ее виду нельзя было сказать, что убийства оказывают на нее столь же благотворное воздействие, как на Пола Эмерсона. Мне было интересно, распахнуты ее глаза или полузакрыты, когда она слишком поглощена мыслями, чтобы следить за мимикой, – оказалось, распахнуты, даже несмотря на то, что веки были тяжелыми, а белки помутнели.
Мэдлин рассказала, что случилось, пока я был наверху. Приехали окружной прокурор Арчер и Бен Дайкс, шеф окружных детективов, сейчас они в библиотеке со Сперлингом. А помощник прокурора беседует с Гвен в ее комнате. Миссис Сперлинг лежит в постели с жесточайшей головной болью. Джимми ходил в гараж за машиной – он собирался в Маунт-Киско по личному делу, – но ему не разрешили съездить, потому что эксперты еще не закончили осмотр пяти принадлежавших Сперлингам автомобилей. Пол и Конни Эмерсон решили, что при нынешних обстоятельствах гости, должно быть, только мешают, и хотели улизнуть, но Бен Дайкс решительно потребовал, чтобы они остались; в любом случае они пока что не могли забрать свой автомобиль, стоявший в гараже вместе с остальными. К дому сумел подобраться репортер из какой-то нью-йоркской газеты – он перелез через ограду, продрался сквозь заросли и вышел на лужайку, но был выдворен сотрудниками полиции штата.
Судя по всему, полицейские заглянули сюда не на минутку, и размеры дома и поместья, со всеми его причудливыми деревьями, кустами и тремя тысячами роз в придачу, их не пугали. Я оставил Мэдлин на террасе пить третью чашку кофе, а сам вышел на окруженную кустарником стоянку, где вчера припарковал седан. Он все еще был здесь, здесь были и два эксперта, производившие его осмотр. Я немного понаблюдал за их манипуляциями, в ответ удостоившись лишь косого взгляда, а потом отправился дальше. Пока я бродил вокруг, мне в голову пришло одно соображение. Каким образом добрались сюда все эти служители закона – пешком? верхом? Неплохо было бы разобраться. Я обогнул дом и зашагал по подъездной аллее. В ярком свете утреннего июньского солнца пейзаж казался совсем иным, чем прошлой ночью, когда мы вместе с Мэдлин шли той же дорогой. Аллея была абсолютно ровной, не то что вчера, когда я на каждом шагу спотыкался об ухабы.
Подойдя к мосту через ручей, я получил ответ на свой вопрос. На ближнем берегу, шагах в пятнадцати от воды, прямо посередине дороги был припаркован автомобиль, еще один стоял на мосту. На аллее тоже работали эксперты: они теснились у обочины, на маленьком отрезке между двумя машинами. Так, значит, прошлой ночью здесь что-то обнаружили, а теперь вернулись, чтобы при свете дня изучить находку, и полностью заблокировали проезд, не пропустив даже машину окружного прокурора. Я всегда испытывал тягу к знаниям, поэтому подошел поближе и с интересом принялся следить за действиями экспертов. Какой-то тип – по-видимому, не эксперт, а руководитель, поскольку он только наблюдал за работой, – спросил у меня:
– Собираете улики?
– Нет, сэр, – ответил я. – Учуял запах крови. Мой дедушка был каннибалом.
– Да ты остряк, я гляжу. Без тебя обойдемся. Топай отсюда.
Не чувствуя желания пререкаться, я продолжал молча наблюдать за экспертами. Минут через десять, не меньше, он повторил:
– Говорят тебе, топай отсюда.
– Ага, понятно. Я думал, вы не всерьез. Я ведь ничего не нарушал, у меня есть друг-адвокат, я свои права знаю. – Я приподнял подбородок и принюхался. – Кровь куриная. От белого петушка, страдавшего простудой. Я сыщик.
Мне страсть как хотелось заглянуть под куст, где я нашел тело Рони, – теперь я видел, что он гораздо ближе к аллее, чем казалось вчера ночью, – но побоялся на этот раз действительно нарваться. Враги мне были ни к чему. Полицейский начальник в упор смотрел на меня. Я улыбнулся ему, будто старому другу, и вернулся на аллею.
Когда я оставил позади три уступа широкой террасы перед парадным входом, ко мне подошел сотрудник полиции штата в униформе.
– Ваша фамилия Гудвин?
Я подтвердил, что это так.
Он кивком указал в сторону дома:
– Вас ждут внутри.
Я вошел в дом, пересек вестибюль и направился в зал для приемов. Проходившая мимо Мэдлин заметила меня и остановилась:
– Тебя хочет видеть твой босс.
– А, червяк. Где он, наверху?
– Нет, в библиотеке. Сначала они послали за ним, а теперь им нужен ты.
Я отправился в библиотеку.
На сей раз Вульф занимал не самое лучшее кресло в комнате – вероятно, оттого, что его облюбовал Кливленд Арчер. Но и Вульфу досталось вполне приличное, к тому же рядом, на маленьком столике я заметил поднос с бокалом и двумя бутылками пива. Сперлинг стоял, но после того как я подтянул к себе кресло и присоединился к остальным, он тоже сел. Арчер, расположившийся за столом с разложенными на нем бумагами, был настолько любезен, что вспомнил меня. Оно и понятно: что, если однажды мне вздумается прикупить участок в Уэстчестере и заделаться местным избирателем.
