Агата Кристи - Объявлено убийство
– Тогда ваша подруга мисс Баннер права. Выходит, Шерц покушался на вашу жизнь.
Мисс Блэклок устремила на него тяжелый взгляд.
– Давайте говорить начистоту. Неужели вы серьезно думаете, что этот юноша пришел меня убивать, предварительно дав объявление в газете, из-за которого к нам сюда сбежалась половина поселка?
– Но он, может, не хотел, чтобы так случилось, – перебила Летицию Дора Баннер. – Наверное, он просто хотел пригрозить тебе и для этого выбрал такую страшную форму. Я, например, так и поняла. «Объявлено убийство…» Я сразу же всеми фибрами души почуяла беду… Если бы он замышлял тебя убить, он бы выстрелил и убежал, и никто бы не узнал, кто он такой.
– Вполне возможно, – согласилась мисс Блэклок, – но…
– Я чувствовала, что это не шуточное объявление, Летти! Я так тебе и сказала. А вспомни Мици! Она тоже перепугалась!
– Кстати, Мици! – подхватил Краддок. – Мици… Расскажите мне поподробней об этой молодой особе.
– Вид на жительство и документы у нее в порядке.
– Не сомневаюсь, – сухо сказал инспектор. – Бумаги Шерца тоже были – не подкопаться.
– Но зачем Руди Шерцу понадобилось меня убивать?
– За его спиной мог стоять кто-то другой, – сказал Краддок. – Вам это в голову не приходило?
Он употребил слова «за спиной» метафорически, хотя у него и промелькнула мысль, что если гипотеза мисс Марпл верна, то выражение имеет и прямой смысл. Однако мисс Блэклок и бровью не повела. Взгляд ее оставался скептическим.
– И все-таки, – сказала она, – зачем меня убивать?
– Ответа на этот вопрос я от вас и добиваюсь, мисс Блэклок.
– Но что мне вам ответить? Вздор! Врагов у меня нет. С соседями, смею думать, я всегда жила в мире. Ничьих тайн я не ведаю. Да это нелепая мысль! А намеки, что здесь замешана Мици, тоже абсурд. Ведь мисс Баннер сказала, что, прочитав объявление в газете, Мици до смерти перепугалась и тут же хотела от нас съехать.
– Это могло быть ловким маневром. Она прекрасно знала, что вы ее не отпустите.
– Ну конечно, если что-то втемяшить в голову, то на любое возражение всегда найдется контраргумент. Однако уверяю вас, если бы Мици вдруг ни с того ни с сего воспылала ко мне лютой ненавистью, она просто подсыпала бы мне чего-нибудь в еду и не стала бы ломать комедию… По-моему, у полиции предубеждение против иностранцев. Мици, может, и лгунья, но не убийца. Можете запугивать ее и дальше, но если она в порыве гнева потребует расчет или запрется у себя в комнате, закатив истерику, вы будете сами готовить нам обед. Миссис Хармон придет сегодня к нам с пожилой женщиной, которая приехала к ней погостить. Они придут к вечернему чаю, и я просила Мици испечь миниатюрное печенье, но боюсь, вы выбьете ее из колеи. Неужели вам больше некого подозревать?
Краддок отправился на кухню, задал Мици те же вопросы, что и в прошлый раз, и получил те же самые ответы. Да, она заперла входную дверь сразу после четырех. Нет, она не всегда так делает, но в тот вечер она нервничала из-за «ужасный объявления». Запирать черный ход не имело смысла, потому что мисс Блэклок и мисс Баннер собирались закрыть уток и покормить цыплят, а миссис Хаймес должна была вернуться с работы.
– Миссис Хаймес показала, что заперла дверь в половине шестого.
– А вы верить… да-да, вы верить…
– Почему бы и нет?
– Что вам разница, что я думаю? Мне вы не верить.
– Считай, что я даю тебе шанс войти ко мне в доверие. Итак, ты считаешь, что миссис Хаймес не запирала черный ход?
– Она очень стараться, чтобы не запирать.
– Не понимаю, о чем ты?
– Тот парень работать не один. Нет, он знать, куда ходить, знать, что, когда приходить, дверь будет открытый, о, такой удобно открытый!
– Что ты хочешь сказать?
– А какой польза, что я говорить? Вы не слушать. Вы сказать, что я бедная беженка, я не говорить правда. А этот английский леди с белый волосы, о нет, она никогда не говорить ложь. Она такой английский, такой честный. И вы верить она, а не я. Но я могла рассказать немного вещи. О да, могла!
Мици с чувством швырнула кастрюлю на плиту.
Краддок колебался, не зная, стоит ли придавать значение словам Мици. Ведь это вполне могло оказаться просто потоком желчи.
– Мы принимаем во внимание все, что нам сообщают, – наконец сказал он.
– Но я ничего не говорить. Зачем? Вы как везде. Преследоваете и презираете бедный беженцы. Если я говорить, что неделя назад, когда этот парень приходить за деньги к мисс Блэклок и она его гонять домой… если я говорить, что потом я слушать, что он разговаривать с миссис Хаймес… да-да, с ней около оранжерея, вы опять утверждать, что я придумать?
«Вполне вероятно», – подумал Краддок, но вслух возразил:
– Ты не могла слышать их разговор.
– Нет, могла! – торжествующе взвизгнула Мици. – Я ходить собирать крапива, из она делать такой хороший суп. Хозяева не согласные, но я им не говорить, готовить, и все. Вот я ходить и слышать, как они беседовали. Он сказать: «Но как я могу прятаться?» А она: «Я покажу». А потом еще: «Четверть шестого». А я думать: «Ага, так ты себя держать, моя леди! Идешь с работа и бежишь к мужчина. Несешь его в дом. Наверно, мисс Блэклок это не очень любить. Она быстро выгонять такой женщин». Я думала, я буду смотреть и слушать, а потом рассказывать все мисс Блэклок. Но сейчас понимать, что думать неправильный. Она с ним планировать не любовь, она с ним планировать грабить и убивать. Но вы говорить, я все придумывать. Злая Мици, говорить вы. Я буду садить ее тюрьма.
Краддок призадумался. Мици могла и сочинять. Но могла и не сочинять. Он осторожно спросил:
– А ты уверена, что она разговаривала именно с Руди Шерцем?
– Конечно. Он выходил, я видела, что он пойти по дорожка к оранжерея. А я тогда, – вызывающе добавила Мици, – выходила смотреть, если вырастала молодой крапива.
«Любопытно, – подумал Краддок, – что за молодая крапива может вырасти в октябре?» Но он понимал, что Мици просто наспех выдумала отговорку, скрывая свои шпионские намерения.
– А больше ты ничего не слышала?
Мици посмотрела на него удрученно.
– Эта мисс Баннер с ее длинный нос звать: «Мици! Мици!» И я должна уходить. Она такой вредный! Все лезет. Говорит, будет научить меня готовить. Ее готовление! В эти блюда везде, везде вода!
– А почему ты в прошлый раз умолчала об этом? – строго спросил Краддок.
– Потому что не помнить… Я не думать… Я только потом решить, что они иметь план… он и она.
– А ты уверена, что это была миссис Хаймес?
– Уверен. Она воровка, эта миссис Хаймес. Она воровает и показывает воры хорошие дом. Что она получать за работа в саду, для такой женщин мало. Нет! Ей надо ограбливать мисс Блэклок, которая был с ней такой добрый. Она плохой, плохой женщин, эта миссис Хаймес.
– А если, – сказал инспектор, – мне донесут, что не Филиппу, а тебя видели с Руди Шерцем? Тогда как?
Но сие предположение впечатлило Мици куда меньше, нежели надеялся Краддок. Служанка презрительно фыркнула и потрясла головой.
– Это ложь, ложь, ложь! Говорить ложь о человек нетрудно, но в Англия это надо доказывать. Так мне сказать мисс Блэклок. Это правда или она обманывать? Я не разговаривать воры и убийцы. Никакой английский полицейский не может так обвинять. Но как я могу готовить еда, если вы здесь всегда говорить, говорить, говорить!.. Уходите из моя кухня, пожалуйста. Я хочу сейчас очень осторожный соус.
Краддок послушно вышел. Его подозрения относительно Мици начали развеиваться. Слишком уж убежденно она говорила про Филиппу Хаймес. Конечно, Мици вполне могла оказаться лгуньей. Так оно и было, по мнению Краддока. Но в ее рассказе, вероятно, все же была доля правды. Он решил побеседовать с Филиппой Хаймес. В первый раз она показалась ему спокойной, хорошо воспитанной молодой женщиной. Он не подозревал ее в причастности к преступлению.
Краддок в задумчивости шел по коридору и по рассеянности попытался открыть не ту дверь. Спускавшаяся с лестницы мисс Баннер поспешила его поправить:
– Не туда. Та дверь не открывается. Вам нужна следующая слева. Запутаться можно, да? Тут столько дверей!
– Многовато, – согласился, оглядываясь, Краддок.
Миcc Баннер любезно перечислила:
– Первая ведет в гардеробную, за ней – дверь в чулан, дальше – в столовую, это по нашей стороне. А по той – фальшивая дверь, в которую вы сейчас пытались войти, потом настоящая дверь в гостиную, потом дверь в кладовку с фарфором, дверь в маленькую оранжерейку и в конце – черный ход. Запутаться можно. Особенно в этих двух: они так близко друг от друга. Я тоже часто толкалась в фальшивую дверь. Ее всегда загораживал стол, но его отодвинули.
Краддок машинально отметил про себя тонкую горизонтальную полоску на двери, которую он недавно пытался открыть. Теперь ему было понятно, что полоска – это след от стола.
У него промелькнула смутная догадка.
– Отодвинули? – переспросил он. – Когда?
