Джон Карр - Три гроба
— «Одному Богу известно, — повторил Хэдли, — как он выбрался из комнаты».
Второй гроб
ПРОБЛЕМА КАЛИОСТРО-СТРИТ
Глава 9
РАЗРЫТАЯ МОГИЛА
Доктор Фелл тяжело вздохнул и опустился в самое большое кресло.
— Хмф, да, — пробормотал он. — Боюсь, нам придется вернуться к братцу Анри.
— К черту братца Анри! — возразил Хэдли. — Сначала мы займемся братцем Пьером. Он наверняка все знает! Почему нет сообщений от констебля? Где человек, которого послали в театр? Неужели вся чертова компания отправилась спать?
— Мы не должны впадать в панику, — сказал доктор, когда Хэдли начал яростно топать ногами. — Именно этого и добивается от нас братец Анри. Теперь, благодаря предсмертному заявлению Гримо, у нас есть хоть один ключ…
— К чему?
— К словам, с которыми Гримо обращался к нам и которые мы не могли понять. Беда в том, что они, вероятно, не помогут нам и теперь, когда у нас появилась возможность разгадать их смысл. Боюсь, сам Гримо оказался в тупике. Он пытался не сообщить что-то, а всего лишь задать нам вопрос.
— О чем вы?
— Неужели вы не понимаете? Вспомните его последние слова: «Одному Богу известно, как он выбрался из комнаты. Только что он находился там, а в следующий момент его уже не было». А теперь давайте попробуем отсортировать слова из вашей бесценной записной книжки. Ваша версия и версия нашего друга Тэда слегка разнятся, но мы начнем с тех слов, которые совпадают и которые, следовательно, нужно признать правильными. Отложим первые слова — думаю, мы смело можем утверждать, что это были «Хорват» и «соляные копи». Отложим также несовпадающие термины. Какие слова мы находим в обеих версиях?
— Начинаю понимать! — Хэдли щелкнул пальцами. — «Он не мог использовать веревку. Крыша. Снег. Слишком много света». Если мы попытаемся соединить оба заявления Гримо и извлечь из них какой-то смысл, то получим следующее: «Одному Богу известно, как он выбрался из комнаты. Он не мог использовать веревку, чтобы подняться на крышу или спуститься в снег. Только что он находился там, а в следующий момент его уже не было. В комнате было слишком много света, чтобы я мог не заметить какое-то его движение…» Хотя погодите! Как насчет…
— А сейчас, — прервал его доктор Фелл, — вы можете понемногу вводить слова, которые услышали по-разному. Тэд слышал «не самоубийство». Очевидно, это составляло заверение вместе с пропущенной фразой: «Это не самоубийство. Я не убивал себя». Вы слышали «заполучил оружие», что нетрудно связать с фразой из предсмертного заявления: «Я не думал, что он выстрелит». Ба! Все эти «ключи» вращаются по кругу и становятся вопросами! Впервые я сталкиваюсь с делом, где убитый пребывает в таком же недоумении, как все остальные.
— А как насчет слова «лисица»? Оно не соответствует.
Доктор Фелл подмигнул ему:
— Еще как соответствует! Это самое легкое слово, хотя оно может оказаться самым замысловатым, если приходить к поспешным выводам. Все дело в том, какой смысл приобретают для разных людей слова, звучащие одинаково. Если я буду играть в ассоциации с различными людьми и внезапно шепну «Лисица!» охотнику, он, вероятно, ответит: «Гончие!» Но если я обращусь с тем же словом к историку, он, по-видимому, скажет… Что?
— «Гай», — ответил Хэдли и выругался. — Вы имеете в виду, что мы возвращаемся к болтовне о маске Гая Фокса или сходстве с ней?[22]
— Ну, об этом болтали все, не так ли? — напомнил доктор, потирая лоб. — И я не удивлюсь, если что-то заподозрил тот, кто видел такую маску вблизи. Вам это что-нибудь говорит?
— Мне это говорит, что нужно как можно скорее побеседовать с мистером Дрейменом, — мрачно отозвался суперинтендент. Шагнув к двери, он вздрогнул при виде костлявой очкастой физиономии Миллса, с интересом прислушивающегося к разговору.
— Спокойно, Хэдли! — Доктор Фелл поспешил предотвратить взрыв. — Странный вы человек — можете быть невозмутимым, как гвардеец на часах, когда загадки сыплются на голову, но выходите из себя, как только забрезжит свет. Не выгоняйте нашего молодого друга. Раз уж он слышал начало, пусть слушает и конец. — Доктор усмехнулся. — Неужели это заставляет вас подозревать Дреймена? Не забывайте, что мы еще не до конца составили нашу картинку-загадку. Остается последний фрагмент, который слышали вы. Розовая маска напомнила Гримо о Дреймене — как, очевидно, и некоторым другим. Но Гримо знал, чье лицо скрывает маска. Поэтому напрашивается разумное объяснение словам, которые вы записали: «Не вините беднягу…» Очевидно, он был очень привязан к Дреймену. — После паузы доктор Фелл повернулся к Миллсу: — А теперь приведите его сюда.
Когда дверь закрылась, Хэдли устало сел и достал из нагрудного кармана сигару, которую так и не успел зажечь. Потом он провел пальцем под воротничком, как будто тот казался ему слишком тугим.
— Опять стрельба по тарелкам? — буркнул суперинтендент и сердито уставился в пол. — Должно быть, я теряю хватку! В голову лезут фантастические идеи. У вас есть конкретные предложения?
— Да. Позже, если вы позволите, я собираюсь применить тест Гросса.
— Применить что?
— Тест Гросса. Разве вы не помните? Мы говорили о нем этим вечером. Я намерен тщательно собрать всю массу сожженной и обгоревшей бумаги в том камине и проверить, сможет ли тест Гросса проявить текст… Спокойно! — рявкнул он, когда Хэдли презрительно фыркнул. — Я не утверждаю, что нам удастся проявить все или даже половину. Но я рассчитываю получить хотя бы несколько строк, способных подать мне намек на то, что было важнее для Гримо, чем спасение собственной жизни. Ха!
— И как же вы проделаете этот трюк?
— Увидите. Я не говорю, что текст может четко проявиться на полностью сожженной бумаге. Но на всего лишь обугленных и свернувшихся кусках могут проступить слова. Других предложений у меня нет, пока мы не спросим… Да, что такое?
Сержант Беттс, на этот раз не настолько вывалявшийся в снегу, оглянулся, прежде чем закрыть за собой дверь.
— Я осмотрел весь сад, сэр, и два соседних, а также верхушки оград. Нигде нет никаких следов… Но думаю, мы с Престоном поймали рыбку. Когда я шел назад через дом, с лестницы быстро спустился высокий старик, держась за перила. Подбежав к стенному шкафу в нижнем холле, он стал рыться в нем, как будто не знал, где висит его одежда, потом схватил пальто и шляпу и направился к двери. Старик сказал, что его фамилия Дреймен и что он живет здесь, но мы подумали…
— Все дело в том, что у него неважное зрение, — прервал его доктор Фелл. — Пришлите его сюда.
Вошедший отличался по-своему впечатляющей фигурой. У него было продолговатое лицо с впадинами на висках; седые волосы росли, только начиная с макушки, отчего морщинистый лоб казался куда выше, чем был в действительности. Яркие голубые глаза, также окруженные морщинками, смотрели озадаченно. Глубокие складки тянулись от крючковатого носа к мягкому безвольному рту, а привычка слегка приподнимать одну бровь придавала лицу еще более неуверенный вид. Несмотря на сутулость, он был очень высоким, а костлявое тело сохраняло силу. Он походил на некогда опрятного военного, ставшею одряхлевшим и неряшливым. Выражение его лица было виноватым и смущенным. Стоя в дверях в застегнутом до подбородка темном пальто и прижимая к груди шляпу-котелок, он разглядывал присутствующих из-под косматых бровей.
— Я искренне сожалею, джентльмены, — заговорил Дреймен странным приглушенным голосом, как будто не привык пользоваться даром речи. — Я знаю, что должен был повидать вас, прежде чем выходить из дому… Молодой мистер Мэнген разбудил меня и сообщил о происшедшем. Я чувствовал, что должен пойти в лечебницу, навестить Гримо и узнать, не могу ли я чем-то помочь…
Рэмпоул чувствовал, что Дреймен еще толком не проснулся или находится под действием снотворного. Он шагнул вперед, нащупав рукой спинку стула, но не садился, пока Хэдли не попросил его об этом.
— Мистер Мэнген сказал мне, — снова начал Дреймен, — что доктор Гримо…
— Доктор Гримо умер, — прервал старика Хэдли.
Дреймен застыл на стуле, сидя прямо, насколько позволяла сутулость, и положив руки на шляпу. В комнате воцарилось тяжелое молчание. Дреймен закрыл глаза, потом открыл их снова, устремив взгляд вдаль и дыша с присвистом.
— Да упокоит Господь его душу, — тихо сказал он. — Шарль Гримо был хорошим другом.
— Вы знаете, как он умер?
— Да. Мистер Мэнген рассказал мне.
Хэдли внимательно смотрел на него.
— В таком случае вы понимаете, что единственный способ помочь нам поймать убийцу вашего друга — это рассказать все, что вам известно?
— Да, конечно…
— Хорошо, мистер Дреймен. Мы хотим побольше узнать о прошлом мистера Гримо. Вы были его близким другом. Когда вы встретились впервые?
