Агата Кристи - По направлению к нулю
– О боже! – воскликнула Мери. – Я надеюсь, вы не имеете в виду…
– Ну что вы, как можно, – мягко сказал мистер Тревис. – Вы совершенно неверно меня поняли. У меня и в мыслях не было обидеть вашего гостя. Я просто хотел подчеркнуть, что жестокие и беспощадные преступники порой бывают исключительно обаятельными и представительными молодыми людьми. Странно, но факт. – Он ласково улыбнулся ей.
Мери сказала:
– Вы знаете, мистер Тревис, мне кажется, я немного боюсь вас.
– Какие глупости, милая леди.
– Однако так оно и есть. По-моему, у вас такое острое зрение, что вы… видите человека насквозь.
– О, мои глаза, – самодовольно сказал мистер Тревис, – остры, как в молодости. – Он помолчал и добавил: – Правда, в данный момент я не могу решить, радоваться мне этому или печалиться.
– Отчего же тут печалиться?
Мистер Тревис с сомнением покачал головой:
– Порой это возлагает на нас дополнительную ответственность. Можно оказаться в довольно щекотливом положении, из которого не так легко выбраться. Да, трудно бывает найти верный путь.
Харстолл вошел в гостиную, неся кофейный поднос.
Предложив кофе Мери и старому адвокату, он прошел по комнате к Томасу Ройду. Затем, по указанию Мери, поставил поднос на низенький столик и удалился.
Кей, продолжая танцевать с Тедом, воскликнула:
– Мы должны закончить танец!
– Я отнесу кофе Одри, – сказала Мери.
Она взяла чашку и направилась к балконной двери. Мистер Тревис сопровождал ее. Она задержалась на пороге, и он, остановившись за ее спиной, окинул взглядом балкон.
Одри сидела на перилах в углу балюстрады. В ясном лунном сиянии ее красота проявилась в истинном свете. Возможно, ей недоставало цвета, но красота линий была безупречной. Изящный овал лица, мягкая линия подбородка и губ, поистине очаровательная форма головы и маленького прямого носа. Эта красота останется с ней, даже когда Одри Стрендж превратится в старуху. Плоть в данном случае не имела значения, вся прелесть заключалась в изящном и гармоничном строении костей. Ее серебристое, поблескивающее платье подчеркивало эту утонченную красоту. Она сидела совершенно неподвижно, и Невиль стоял неподалеку, глядя на нее.
– Одри… – сказал Невиль, приближаясь к ней.
Она резко повернула голову и, коснувшись рукой уха, легко спрыгнула на каменный пол.
– О, моя сережка! – воскликнула она. – Должно быть, я потеряла ее здесь.
– Где? Давай я поищу.
Они оба в замешательстве склонились к перилам, неловко столкнувшись во время поисков. Одри хотела выпрямиться, но не смогла.
– Осторожно, подожди секунду, – сказал Невиль, – твои волосы зацепились за пуговицу моего обшлага. Стой спокойно.
Она стояла совершенно неподвижно, пока он теребил свою пуговицу.
– О-о-о!.. Ты вырвешь мне все волосы… Какой же ты неуклюжий, Невиль. Давай побыстрее.
– Извини, я… я оказался таким неловким.
Лунный свет был достаточно ярок, и двое наблюдателей у балконной двери отлично видели, как дрожали руки Невиля, когда он пытался высвободить запутавшуюся прядь этих серебристо-пепельных волос.
Но и Одри тоже дрожала, словно вдруг холод пробрал ее до костей.
Мери Олдин нервно оглянулась, услышав за своей спиной тихий голос:
– Извините…
Томас Ройд проскользнул мимо них на балкон.
– Может, тебе помочь, Невиль? – спросил он.
Невиль наконец справился со своей задачей, и Одри смогла выпрямиться.
– Все в порядке, я отцепил.
Лицо Невиля было довольно бледным.
– Ты замерзла, Одри, – сказал Томас. – Пойдем выпьем кофе.
Она пошла в гостиную, взяв его под руку, а Невиль, оставшись на балконе, устремил взгляд в морскую даль.
– Я хотела вынести тебе кофе, – сказала Мери, – но, наверное, лучше выпить его в доме.
– Да, – согласилась Одри, – по-моему, ты права.
Все вернулись в гостиную. Тед и Кей уже закончили танец.
Дверь из холла открылась, и в комнату вошла высокая сухопарая женщина, одетая в черное.
– Леди Трессильян передает всем наилучшие пожелания, – почтительно сказала она. – Ее милость была бы рада принять у себя мистера Тревиса.
6
Леди Трессильян встретила мистера Тревиса с очевидным удовольствием.
Обменявшись приветствиями, они погрузились в поток приятных воспоминаний, возвращая из небытия имена общих друзей и знакомых.
Получасовая беседа пролетела как один миг.
– Ах, – сказала леди Трессильян с глубоким удовлетворенным вздохом. – Я испытала истинное наслаждение! Сколько неизъяснимой прелести таится в обмене сплетнями и в обсуждении старых скандалов!
– Да, – согласился мистер Тревис, – капля злой иронии добавляет особый вкус к жизни.
– Кстати, – сказала леди Трессильян, – что вы думаете о нашем варианте извечного треугольника?
Благоразумный мистер Тревис выглядел озадаченным:
– Э-э… какого треугольника?
– Только не говорите мне, что вы ничего не заметили! Невиль и две его жены.
– А, вы об этом! Что ж, нынешняя миссис Стрендж – исключительно привлекательная молодая особа.
– Так же как и Одри, – заметила леди Трессильян.
– Несомненно, и у нее есть свой шарм, – согласился мистер Тревис.
Леди Трессильян воскликнула:
– Неужели вы хотите сказать, что можете понять мужчину, оставившего Одри – обаятельную, умную женщину с редкостными достоинствами – ради этой пустышки Кей?
– Прекрасно могу понять, – спокойно отвечал мистер Тревис. – Это случается сплошь и рядом.
– Отвратительно. Если бы я была мужчиной, то уже через неделю мне бы захотелось сбежать от этой Кей, она ужасно утомительна. Да уж, я никогда не пожелала бы себе совершить подобную глупость.
– И это также случается довольно часто. Такие внезапные безрассудные и страстные увлечения, – с абсолютно бесстрастным лицом констатировал мистер Тревис, – редко бывают долговечны.
– И что же случается потом? – тревожно спросила леди Трессильян.
– Обычно, – сказал мистер Тревис, – э-э… партнеры мирно расходятся. Очень часто за первым следует второй развод. И затем мужчина, если находит родственную душу, вступает в третий брак.
– Абсурд! Возможно, некоторые из ваших клиентов были мормонами, но Невиль не таков!
– Кстати, бывают случаи, когда происходит воссоединение бывших супругов.
Леди Трессильян вскинула голову:
– О нет, только не это! Одри слишком горда.
– Вы так полагаете?
– Я уверена. И не качайте своей головой с таким глубокомысленно подозрительным видом!
– Насколько подсказывает мне жизненный опыт, – мягко возразил мистер Тревис, – там, где дело касается любви, гордость у женщин стоит на последнем месте. Она проявляется обычно на словах, но не в действиях.
– Вам не понять Одри. Она очень любила Невиля. Возможно, даже чересчур сильно любила. После того как он оставил ее ради этой девицы… Хотя я не могу возложить всю вину только на него, – эта девица вцепилась в него мертвой хваткой, а вы знаете, каковы мужчины! Так вот, после этого Одри никогда больше не захочет связываться с ним…
Мистер Тревис мягко кашлянул.
– И однако, – сказал он, – она здесь.
– Это совсем другое дело, – раздосадованно сказала леди Трессильян. – Я не претендую на понимание подобных современных веяний. Мне кажется, что она приехала только для того, чтобы показать, что прошлое больше не властно над ней и что былая любовь давно забыта.
– Вполне вероятно, – согласился мистер Тревис, поглаживая подбородок. – Она определенно могла до некоторой степени убедить себя в этом.
– Вы подразумеваете, – сказала леди Трессильян, – что она, возможно, еще тоскует по Невилю и мечтает восстановить отношения? О нет! Мне даже в голову не пришло бы такое.
– Однако все возможно, – заметил мистер Тревис.
– Я не потерплю, – резко сказала леди Трессильян. – Я не потерплю подобного в моем доме.
– Но ведь вам неспокойно, не так ли? – проницательно спросил мистер Тревис. – Атмосфера явно напряжена. Я сразу это почувствовал, она просто взрывоопасна.
– Значит, вы заметили? – отрывисто спросила леди Трессильян.
– Да, и должен признаться, был немного озадачен. Все в доме стараются скрывать свои истинные чувства, но у меня создалось впечатление, будто кто-то сидит на бочке с порохом и взрыв может произойти в любую минуту.
– Перестаньте говорить, как Гай Фокс,[3] и объясните, что вы имеете в виду, – потребовала леди Трессильян.
– В сущности, я сам пребываю в некоторой растерянности и могу строить лишь туманные предположения. Но поверьте моему чутью, волны напряжения исходят из одного источника! Если бы его можно было изолировать… Но пока слишком многое остается неясным.
– У меня нет никакого желания просить Одри уехать, – задумчиво сказала леди Трессильян. – Насколько я могла заметить, она прекрасно вела себя в самых щекотливых ситуациях. Она исключительно вежлива, но отчужденна. Я считаю ее поведение безупречным.
