Эллери Квин - Последнее дело Друри Лейна
Лейн задумчиво посмотрел на витрину, потом подобрал экземпляр Джеггарда 1599 года, который только что доставил посыльный, и обследовал изувеченный переплет, потом приподнял отставшую бумагу с внутренней стороны задней крышки. Под ней в картоне оказалось прямоугольное углубление длиной пять и шириной три дюйма.
— Его тоже вырезал вор? — спросил шокированный доктор Чоут.
— Не думаю. Пейшнс, дорогая, используйте вашу сообразительность. Когда этот странный прямоугольник был вырезан в картоне?
Пейшнс посмотрела на углубление:
— Очень давно. Края, оставленные режущим инструментом, лоснятся от времени.
— Вот ответ на ваш вопрос, доктор Чоут, — улыбнулся Лейн. — А зачем, дитя мое, вообще был вырезан этот прямоугольник?
Пейшнс улыбнулась в ответ:
— Очевидно, в качестве тайника.
— Тайника?! — воскликнул хранитель. — Это нелепо!
— Почему вы, книжные черви, так презираете точную науку логику? — вздохнул старый актер. — Мисс Тамм абсолютно права. Что-то очень тонкое и легкое — тонкое потому, что углубление совсем небольшое, а легкое потому, что за прошедшие столетия более тяжелый предмет был бы обнаружен экспертами, — до недавнего времени было спрятано в задней крышке переплета этого плода пробы сил мистера Уильяма Джеггарда в пиратском книгоиздании. Что же, как не лист бумаги?
Глава 10
НА СЦЕНУ ВЫХОДИТ УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
В Британском музее больше было нечего делать. Инспектор, которому особенно не терпелось уйти, Пейшнс и Лейн быстро откланялись.
Гордон Роу проводил их к выходу и постучал по бронзовой бороде Шекспира.
— Старик улыбается. Неудивительно! Впервые за несколько веков в музее произошло нечто человеческое, Пэт.
— Отпустите мою руку, сэр! — свирепо сказала Пейшнс. — У меня строгий отец, а у него глаза на затылке... Пока, Гордон.
— Когда я увижу вас снова? — осведомился молодой человек.
— Я об этом подумаю, — чопорно отозвалась Пейшнс и повернулась, чтобы последовать за инспектором и Лейном.
Но Роу схватил ее за руку:
— Пэт, позвольте проводить вас до офиса вашего отца. Вы ведь собираетесь туда?
— Да.
— Можно я пойду с вами?
— Боже, какой настырный молодой человек! — промолвила Пейшнс, в который раз чувствуя, что краснеет. — Ладно, если отец вас вытерпит.
— Не сомневаюсь, — весело сказал Роу, захлопнул дверь музея, снова взял Пейшнс за руку и быстро подвел ее по тротуару к остальным. Дромио, рыжеволосый шофер Лейна, в ожидании стоял рядом со сверкающим мерным «линкольном».
— Инспектор, — заговорил Роу, — вы не возражаете, если я пойду с вами? По вашим глазам вижу, что нет!
Тамм сердито уставился на него:
— Ах, вы...
— Ну-ну, инспектор, — успокаивающим тоном произнес Друри Лейн. — Думаю, это отличная идея. Позвольте мне отвезти вас. Здесь моя машина, и я хочу расслабиться на несколько минут. Не могу думать в напряженной атмосфере. Ситуация явно требует военного совета, а Гордон — толковый парень. Или вы слишком заняты, инспектор?
— Вот это настоящий друг! — воскликнул Роу.
— Судя по тому, как идет мой бизнес в эти дни, — проворчал Тамм, — я бы мог взять месячный отпуск, а моя тупоголовая стенографистка этого бы даже не заметила. — Он резко взглянул на молодого человека и на Пейшнс, которая нервно что-то напевала. — Ладно, юноша, поехали. Это свободная страна.
В кабинете Тамма старый актер со вздохом опустился в потертое кожаное кресло. Пейшнс села на стул, а Роу, не теряя блеска в глазах, прислонился к дверному косяку.
— Очевидно, инспектор, вы принимаете близко к сердцу увещевание 122-го псалма: «Да будет мир в стенах твоих». Это хорошо.
— Да, но не «благоденствие в чертогах твоих», — засмеялась Пейшнс, бросив шляпку через комнату на крышку сейфа. — Если бизнес будет продолжаться так же скверно, боюсь, мне придется искать работу.
— Женщины, — горячо воскликнул мистер Роу, — никогда не должны работать!
— Заткнись, Пэтти, — раздраженно буркнул инспектор.
— Если я могу чем-нибудь помочь... — начал старый джентльмен.
— Спасибо, но мы не нуждаемся в помощи. Пэтти, я тебя отшлепаю! Ну, Лейн, что вы об этом думаете?
Друри Лейн закинул ногу на ногу и задумчиво посмотрел на собеседников:
— Мои мысли иногда иррациональны, инспектор. Скажу только, что это самое замечательное дело, с которым я когда-либо сталкивался, включая те, о которых читал в криминалистической литературе. А что думаете вы — практичный полицейский?
— Все запутано до предела, — с горькой усмешкой отозвался инспектор. — Впервые в жизни слышу о воре, возвращающем добычу, да еще с премией! Мне кажется наиболее логичным постараться выяснить, кто эти двое — тип в синей шляпе и другой, с подковкой на кольце, о котором нам рассказал автобусный диспетчер. Я еще раз проверю этих семнадцать школьных учителей, хотя чувствую, что они тут ни при чем.
— А вы, дорогая моя? — обратился старый джентльмен к Пейшнс, чьи мысли витали далеко. — У вас всегда есть что сказать.
— По-моему, — промолвила Пейшнс, — мы устраиваем бурю в стакане воды. Произошла кража, но добычу вернули с процентами. Следовательно, это даже не настоящее преступление!
— Всего лишь интересная проблема, не так ли?
Она пожала плечами:
— Простите, если я сегодня не в блестящей форме, но это все, что я могу сказать.
— Никакого преступления, а? — саркастически произнес Тамм.
— Значит, вы думаете, инспектор, — отозвался Лейн, — что преступление все-таки имело место?
— Конечно! Что произошло с бедным старым Донохью?
Старый джентльмен закрыл глаза:
— С исчезнувшим охранником? Согласен — это выглядит подозрительно. Но в конце концов, это полицейская работа. Меня интересует другое.
Высокий молодой человек молча стоял у двери, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Пейшнс задумчиво сдвинула брови. Наконец Тамм пожал плечами и потянулся к телефону.
— Полицейская работа или нет, но меня интересует только это. Я обещал найти беднягу Мика и сделаю все, что от меня зависит. — Он поговорил с капитаном Грейсоном из бюро исчезнувших лиц и со своим другом инспектором Джоганом. — О Донохью нет никаких новостей. Человек пропал, будто испарился. Я сообщил Джогану серийный номер сотенной купюры, которую мы нашли в возвращенной книге. Может быть, ему удастся ее отследить.
— Возможно, — согласился Лейн. — Вижу, Пейшнс, вы морщите ваш хорошенький носик. Уже догадались, что именно «другое» меня интересует.
— Пытаюсь, — ответила Пейшнс.
— Переплет, — лаконично произнес Роу.
— Ну конечно. Гор... мистер Роу! — покраснев, воскликнула Пейшнс. — Предмет, который человек в синей шляпе извлек из задней крышки переплета Джеггарда 1599 года!
Старый джентльмен усмехнулся:
— Похоже, молодые люди, вы думаете совместно. Удивительно, не так ли, инспектор? И перестаньте хмуриться — я говорил вам, что Гордон смышленый парень. Да, Пейшнс, меня интересует именно это. Понимаете, внешне нелепое поведение вора становится понятным, если отталкиваться от легкого и тонкого предмета, который, очевидно, был спрятан в переплете книги. Около шести недель назад кто-то проник в библиотеку Сэксона и украл книгу, которая выглядела Джеггардом 1599 года. Мы можем смело предположить, что это был наш таинственный субъект в синей шляпе. Но книга оказалась подделкой и была возвращена нетронутой. Значит, человек в синей шляпе искал подлинник! Сколько экземпляров первого издания «Страстного пилигрима» существует ныне? Три. Возможно, первые два вор каким-то образом уже смог обследовать. Затем украл книгу из библиотеки Сэксона и обнаружил, что это подделка. Он, безусловно, знал о существовании подлинника, который Сэксон завещал Британскому музею. Вор сумел пробраться в музей и украсть третьего подлинного Джеггарда, даже оставив вместо него более редкую книгу. Через два дня он вернул похищенное. Какие выводы, Пейшнс, вы можете сделать из этих фактов?
— То, что вор вернул подлинного Джеггарда музею, вспоров перед этим переплет и удалив что-то из тайника, — медленно ответила Пейшнс, — свидетельствует, что его интересовал не Джеггард 1599 года сам по себе, а тонкий легкий предмет, который был в нем спрятан. Изъяв предмет, он не видел дальнейшей пользы в книге и вернул ее как джентльмен.
— Браво! — воскликнул Лейн. — Мастерская дедукция, дорогая моя.
— Блестяще! — горячо подхватил мистер Роу.
— А что еще? — спросил старый джентльмен.
— Ну, — Пейшнс слегка покраснела, — остается еще одна загадка. Джеггард 1599 года — ценная книга. Обычный вор оставил бы ее у себя, несмотря на то что охотился не за ней, а за тем, что было в ней спрятано. Но интересующий нас субъект не только вернул книгу, но и вложил в нее стодолларовую купюру, оплатив реставрацию поврежденного переплета. Кроме того, он с самого начала оставил вместо украденного тома другой, еще более ценный — то ли потому, что эта книга внешне походила на похищенную, то ли в качестве проявления собственной щепетильности. Все это указывает на, в сущности, честного человека, который вынужден совершить бесчестный поступок, но старается по возможности компенсировать нанесенный ущерб.
