Рекс Стаут - Оживший покойник
Кремер не ответил Вульфу, а стал поочередно разглядывать присутствующих. Когда его глаза остановились на Синтин, она в них что-то прочла, встала со своего места и села ближе к мистеру Домерсету.
Кремер опустился в красное кожаное кресло и сразу же оказался в центре собравшихся лицом к лицу с Джорджем Домери.
Пэрли Стеббинс тоже переместился, только не столь демонстративно, заняв стул позади кресла Джорджа, на расстоянии вытянутой руки.
– Давайте, выкладывайте свои факты, – ворчливо произнес инспектор.
Глаза Вульфа были прикованы к Джорджу Домери:
– Я только хотел сказать, что смерть этого человека, а тогда никто, кроме его племянницы, не догадывался, что убит Поль Найдер, заставила полицию обратиться к этому делу… Полиция выполнила все необходимые формальности и, естественно, сосредоточилась на крайне важном вопросе: кто этот человек… Как вы сами видите, мистер Домери, инспектор Кремер выражает странное негодование, что ему не сообщили имя убитого, а это знали мисс Найдер, мистер Гудвин и я.
Но негодовать по этому поводу глупо, так как, если бы мистер Кремер узнал, кого убили, он бы совершенно резонно сосредоточил свое внимание на одной мисс Найдер, о которой ему было известно, что она была на месте преступления в соответствующее время, и у которой имелся прекрасный мотив для убийства – унаследовать половину дела.
Как видите, для полиции было жизненно важным опознать труп. Я не знаю, мистер Домери, известно ли вам об огромных ресурсах и возможностях нью-йоркской полиции при расследовании подобных проблем. Вы можете не сомневаться, что она использовала бы все эти возможности, дабы проследить весь путь человека в очках, с бородкой и гладко зачесанными волосами до места своей гибели. Теперь они это непременно проделают.
Это один из фактов, который я бы просил вас принять во внимание. Я не допускаю того, чтобы им не удалось это сделать. Неужели же они не смогли бы найти никого, кто где-то видел этого человека? Поймите, я стараюсь говорить с вами совершенно беспристрастно.
Ну, а если кто-то заметил, как бородатый человек разговаривал на улице или в кафе, или где-то еще с другим человеком, описание наружности которого совпало бы с вашей внешностью, то вы тем самым сразу же попадаете в поле пристального внимания полиции. И полиция обязательно отыщет свидетелей, которые опознают неизвестного собеседника погибшего…
Вульф поднял палец и внезапно направил его прямо на Джорджа Домери.
– Я все это говорю для того, чтобы предупредить вас. В том, что вы мне сказали, будто видели Поля Найдера в последний раз в прошлом году, нет ничего удивительного: никому не хочется быть вовлеченным в криминальное расследование. Но если вы и после того, что я вам только что сказал, будете упорствовать в своей лжи, вы не сможете негодовать на нас за то, что мы подозреваем вас в убийстве. Взгляните на его лицо, Кремер! Вы видите его лицо?
Вульф подождал, пока не установится тишина, и глаза всех присутствующих не обратятся к физиономии Джорджа Домери. Палец Вульфа в течение нескольких секунд указывал на него, потом внезапно стукнул по краю стола с резким щелчком, напоминающим удар хлыста.
– Когда вы в последний раз видели мистера Поля Найдера, мистер Домери?
Это была какая-то чертовщина! Никто не мог достаточно долго выдержать подобное испытание. Что мог поделать Джордж со своим лицом? И что он должен был сказать?
Джордж Домери ничего не сказал.
Вульф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
– Это открывает перед нами, – заявил он лекторским тоном, – прекрасное поле для расследования… Что, например, заставило вас заподозрить, что самоубийство мистера Найдера было фальшивым? Скорее всего, вы так же хорошо знали его характер, как он ваш, и посчитали невозможным, чтобы он прыгнул в гейзер, да еще нагишом.
Действительно, надо быть совершенно отчаянным человеком, чтобы решиться на такое! Но в любом случае, он был прав в отношении вас: вы ничего не забыли и не отступили от своего намерения. Нанимать кого-то, чтобы он разыскал Поля Найдера, мистеру Домери было опасно, ну, а если бы он предпринял это сам, это могло бы отнять много времени, которого у него не было. И тогда он решил заманить его в ловушку, использовав его же оружие! Вы поехали со своим племянником ловить рыбу во Флориду и договорились с ним инсценировать свою гибель, сделать так, чтобы все поверили, что вы утонули.
Возникает другой вопрос: что именно вы сообщили своему племяннику? Сказали ли вы ему, что…
– Нет!
Это выкрикнул Бернард. Он вскочил с места, но не для того, чтобы оказаться рядом со своим дядей или с Вульфом, а чтобы подойти к тому месту, где сейчас находилась Синтин. И весь его взрыв эмоций предназначался ей:
– Пойми все правильно, Синтин… Я не пытаюсь уклониться от ответа, скрыться, убеждать, что он невиновен. Все, что он сделал, он сделал на свой страх и риск, с моей стороны он не получил поддержки ни в чем, кроме одного-единственного случая, и тут тебе необходимо во всем разобраться!
Бернард повернулся к своему дяде:
– Вы тогда мне заявили, что вас кто-то преследует, что вашей жизни угрожает опасность, и что ваша мнимая смерть заставит вашего врага утратить осторожность, он предпримет какие-то шаги, после чего положение дел изменится, так что вы сразу же сможете «воскреснуть»! Это все, что я знаю. Но вы мне не сказали, кто ваш преследователь и чем вызвана ваша с ним вражда? Я больше ничего не знал. И провалиться мне на этом месте, я не желаю, чтобы ты выслушивала инсинуации, будто я был замешан но всем этом!
– Заткнись и сядь! – крикнул ему Джордж Домери.
Бернард снова открыл было рот, но Вульф жестом остановил его:
– Благодарю вас, сэр, за то, что вы упростили процесс наших рассуждений… Но еще многое остается неясным.
Он снова обратился к Джорджу:
– Например, о самой встрече с вашим бывшим партнером… Где бы она ни происходила, в результате ее вы, очевидно, договорились, что встретитесь во вторник вечером у себя в конторе, чтобы обсудить положение вещей, и достигнуть взаимопонимания, не так ли? Должно быть, это было весьма примечательное свидание, свидание двух предполагаемых покойников, причем он-то поначалу верил в вашу смерть… Удалось ли вам убедить Поля, что вы не убивали свою жену? И почему вы не убили его самого в каком-то другом месте? Или же это была известная бравада, оставить его там, в его собственном кабинете, с изуродованным до неузнаваемости лицом? А, может быть, вы боялись отложить свою месть на час, поскольку предполагали, что он раскроет себя мисс Найдер, или мистеру Домерсету, после чего ваш риск заметно возрастет? И почему, черт подери, вы ударили его по лицу палкой более десяти раз? Садизм? Или у вас, началась истерика?.. Вряд ли вы посчитали это необходимой предосторожностью, поскольку считалось, что Поль Найдер умер более года назад. Это было для вас неважно…
– Он действовал так, как свирепый волк, который рвет на части свою жертву! – заявила, вклиниваясь в разговор, Полли Фарелла. – Иначе действовать он бы и не мог!
– Да, очевидно… – согласился Вульф. Плечи его слегка приподнялись и опустились.
– Вы можете его забрать, мистер Кремер! Я закончил.
Кремер нахмурился и недовольно сказал:
– Для подобных выводов требуется большее количество фактов.
– Пф!.. – обиделся Вульф. – Вы хотите, чтобы я все для вас разжевал? Я это уже сделал. Вы видели его лицо, видели, каких усилий ему требовалось следить за собой. Я позвонил вам и предупредил, что убийца будет вам предоставлен. И вот он здесь, забирайте его! Я сделал свою часть работы, теперь вы приступайте к своей. Прошлым вечером он входил в здание фирмы и выходил из него, он не человек-невидимка, он не мог пройти незамеченным, а что еще вам нужно?
Кремер поднялся. Сержант Пэрли Стеббинс уже был на ногах.
– Мне необходима еще одна вещь, – сказал Кремер, подходя к письменному столу Вульфа. – Это письмо Поля Найдер к племяннице. – Он протянул руку. – Оно у вас в нагрудном кармане.
Вульф покачал головой:
– Нет, инспектор, его я оставлю у себя. Или, лучше, сразу уничтожу. Оно мое.
– Черт возьми! Что значит «мое»?
– Оно написано моею собственной рукой, я сочинил его, а помогал мне мистер Домерсет, пока Арчи ездил за Джорджем Домери. Так что это письмо вам совершенно ни к чему. Заберите отсюда этого типа и начинайте работать.
Глава 13
К собственному удовольствию могу добавить, что на этот раз Вульф перехитрил самого себя. Одно из самых «излюбленных» его занятий – выступать свидетелем на суде, поэтому он всегда старается повести дело таким образом, чтобы ему не присылали повестки в суд. Но на прошлой неделе я имел счастье сидеть в зале заседаний и наблюдать, как Вульф дает показания на месте для свидетелей. Окружной прокурор не был особенно уверен в разбираемом деле, и его счастье, что на этот раз Вульф лил воду на его мельницу, а не старался опровергнуть версию обвинения…
