Агата Кристи - Том седьмой. Выпуск II
Он опять задрожал. Подошла Лидия и взяла его под руку.
— Пойдем, Альфред. Нам следует позвать других.
Ее глаза встретились с глазами Пуаро. Эта женщина умела хранить свои тайны, понял он.
— «Ну кто бы подумал, что в старике…» — тихо произнес Пуаро.
— Замолчите! — перебила его она. — Не надо этого говорить!
— Вы сказали это, мадам, — пробормотал Пуаро.
— Я знаю… — еле слышно вздохнула она. — Я помню… Мне было так страшно…
Затем она резко повернулась и вместе с мужем вышла из комнаты.
9
Джордж Ли был подчеркнуто вежлив.
— Страшный случай, — сказал он, качая головой. — Ужасный. Думаю, что это сделал человек, потерявший рассудок.
— Вы так полагаете? — участливо спросил полковник Джонсон.
— Да. Иначе и быть не может. Только душевнобольной, одержимый мыслью об убийстве. Бежавший скорее всего из ближайшей психиатрической больницы.
— Тогда объясните, как этот душевнобольной попал к вам в дом, мистер Ли? И как сумел уйти отсюда? — вмешался инспектор Сагден.
Джордж покачал головой.
— Выяснить это — обязанность полиции, — твердо сказал он.
— Мы осмотрели дом, — объяснил Сагден. — Все окна закрыты изнутри. Черный ход тоже закрыт. Никто не мог выйти и через кухню, его бы непременно заметила прислуга.
— Но это же абсурд! — вскричал Джордж Ли. — Вы рассуждаете так, будто мой отец вовсе не был убит!
— Он был убит, — сказал инспектор Сагден. — В этом нет никакого сомнения.
Начальник полиции откашлялся и приступил к допросу:
— Мистер Ли, где вы находились во время убийства?
— Я был в столовой. Мы как раз кончили ужинать. Хотя нет, по-моему, я был здесь, в этой комнате. Я как раз закончил говорить по телефону.
— Вы разговаривали по телефону?
— Да. Я звонил своему доверенному лицу от консерваторов в Вестерингхэме — моем избирательном округе. По одному неотложному делу.
— И после этого вы услышали крик?
Джордж Ли чуть вздрогнул.
— Да, это был очень неприятный момент. У меня просто мороз пробежал по коже. Потом какой-то хрип и бульканье.
Вынув платок, он вытер вспотевший лоб.
— Страшное дело, — пробормотал он.
— И затем вы побежали наверх?
— Да.
— Вы видели своих братьев мистера Альфреда и мистера Гарри Ли?
— Нет. Они, наверное, поднялись наверх раньше меня.
— Когда вы в последний раз видели своего отца, мистер Ли?
— Во второй половине дня. Мы все были у него.
— После этого вы его не видели?
— Нет.
Начальник полиции помолчал, а затем спросил:
— Вам было известно, что у вашего отца в сейфе хранится ценная коллекция необработанных алмазов?
Джордж Ли кивнул.
— Это было крайне неразумно с его стороны, — поучающим тоном произнес он. — Я не раз говорил ему об этом. Его могли из-за них убить… То есть, я хочу сказать…
— Вам известно, что камни пропали? — перебил его полковник Джонсон.
У Джорджа отвалилась челюсть. Его выпуклые глаза еще больше вылезли из орбит.
— Значит, его убили из-за них?
— Он знал об их пропаже, — объяснил ему начальник полиции, — и заявил об этом в полицию за несколько часов до смерти.
— Но тогда… Я не понимаю… Я… — стал запинаться Джордж.
— Мы тоже не понимаем, — тихо заметил Эркюль Пуаро.
10
В комнату с самодовольным видом вошел Гарри Ли. Какое-то мгновение Пуаро рассматривал его. Он был уверен, что уже где-то видел этого человека, видел этот нос с горбинкой, высоко поднятую голову, твердую линию подбородка, и понял, что, несмотря на разницу в росте и телосложении, отец и сын были удивительно похожи.
Он заметил еще кое-что. Видимость непринужденного поведения Гарри Ли не могла скрыть тревогу, охватывающую его душу. Конечно же, вся эта важность и бравада — маска, в действительности Гарри Ли — сплошной комок нервов.
— Итак, джентльмены, — сказал он, — чем я могу быть вам полезен?
— Мы были бы благодарны, — ответил полковник Джонсон, — если бы вы сумели пролить свет на события сегодняшнего вечера.
— Мне ничего не известно, — покачал головой Гарри Ли, — кроме того, что весь этот ужас произошел для меня совершенно неожиданно.
— Кажется, вы недавно вернулись из-за границы, мистер Ли? — спросил Пуаро.
— Да, — быстро повернулся к нему Гарри. — Я приехал в Англию неделю назад.
— И долго вы отсутствовали? — поинтересовался Пуаро.
Задрав подбородок, Гарри Ли расхохотался.
— Ладно, уж лучше я сам скажу, чем это сделают другие! Я блудный сын, джентльмены! И не был в этом доме почти двадцать лет.
— А вернулись именно сейчас. Интересно, почему? — спросил Пуаро.
— Да просто надоело бродяжничать, — не смущаясь, ответил Гарри. — К тому же я получил письмо от отца, в котором он звал меня приехать домой. Я внял его просьбе и приехал. Вот и все.
— Вы вернулись, чтобы только провести Рождество или надолго? — спросил Пуаро.
— Я вернулся домой навсегда, — ответил Гарри.
— Ваш отец был этому рад?
— Старик был в восторге. — Гарри снова расхохотался. Глаза его прищурились от удовольствия. — Старику наскучило жить здесь с Альфредом. Уж очень он нудный, наш Альфред. Добропорядочный сын во всех отношениях, но компанией для отца он был неважной. А отец в свое время умел славно повеселиться. Вот он и ждал меня.
— А ваш брат и его жена, они тоже были рады тому, что вы здесь поселитесь? — слегка приподнял брови Пуаро.
— Альфред? Альфред жутко разозлился. Насчет Лидии я не знаю. Она, наверное, тоже расстроилась из-за мужа. Но, в конце концов, она была бы довольна, не сомневаюсь. Мне нравится Лидия. Очаровательная женщина. Мы бы с ней поладили, я уверен. Что же касается Альфреда, то тут совсем другое дело. — Он опять засмеялся. — Альфред всегда завидовал мне. Сам он был послушным сынком, этаким пай-мальчиком, тихоней, который из дому ни на шаг… И что же он получил за все это? То, что обычно получает покорный сын. Пинок под зад. Поверьте мне, джентльмены, добродетель не всегда вознаграждается.
Он обвел взглядом присутствующих.
— Надеюсь, вы не шокированы моей откровенностью? Но ведь вам нужна правда. В конце концов вы все равно вытащите напоказ грязное белье нашего семейства. Поэтому свое я готов предъявить вам с самого начала. Не скажу, что особенно огорчен смертью отца — я ведь ушел из дома еще мальчишкой, — по тем не менее он мой отец, и его убили. Я жажду отомстить убийце. — Он погладил подбородок, неотрывно глядя на присутствующих. — Мы все жаждем мести. Мы, Ли, не умеем прощать обиды. Мне хотелось бы убедиться, что убийцу моего отца поймают и повесят.
— Мне думается, вы можете рассчитывать на нас, мистер Ли, — сказал Сагден.
— А коли вы не сумеете, я собственными руками заставлю преступника ответить по закону, — заявил Гарри Ли.
— Есть ли у вас в таком случае какие-либо подозрения по поводу личности убийцы? — резко спросил начальник полиции.
— Нет, — покачал головой Гарри. — Знаете, для меня это событие оказалось полной неожиданностью. Я размышлял о нем и не могу представить себе, каким образом в дом мог проникнуть посторонний…
— Верно, — кивнул Сагден.
— А если это так, — продолжал Гарри Ли, — значит, убийца находится в доме… Но кто, черт побери, способен на это? Слуг заподозрить невозможно. Тресилиан служит здесь испокон веков. Слабоумный лакей? Ни в коем случае. Хорбери? Он, конечно, наглец, но Тресилиан сказал мне, что он в то время был в кино.
Итак, к чему мы приходим? Если не считать Стивена Фарра (а какого черта тому тащиться из Южной Африки, чтобы прикончить совершенно чужого ему человека?), то, значит, остаются только члены семьи. Но я, хоть убей, не могу представить себе любого из нас в этой роли. Альфред? Он обожал отца. Джордж? У него ума на это не хватит. Дэвид? Дэвид всегда был слабаком. Да он упал бы в обморок, увидев порезанный палец. Их жены? Но женщина не способна перерезать мужчине глотку. Так кто же это сделал? Ей-богу, но знаю. А чертовски хочется знать.
Полковник Джонсон откашлялся — это уже вошло у него в привычку — и спросил:
— Когда вы в последний раз видели своего отца нынче вечером?
— После чая. Он только что кончил ссориться с Альфредом. По поводу вашего покорного слуги. Старик терпеть не мог, когда ему противоречили. И любил затеять хорошую свару. По-моему, он для этого и хранил в секрете факт моего прибытия. Хотел посмотреть, как полетят пух и перья, когда я явлюсь нежданно-негаданно. И о том, что собирается переделать завещание, заговорил но этой же причине.
Пуаро оживился.
— Значит, ваш отец упомянул о завещании? — пробормотал он.
