Агата Кристи - Том 10
Пейджет моргнул.
– То была не обычная болезнь. Я тогда…
– Ради бога, Пейджет, не вдавайтесь в подробности! Я не желаю слушать!
– Хорошо, сэр Юстас. Но я думаю, что меня специально отравили!
– А, – протянул я, – вы пообщались с Рейберном?
Пейджет не отрицал.
– Во всяком случае, сэр Юстас, он так считает, а ему виднее.
– Кстати, где он? – поинтересовался я. – Рейберн ни разу не попался мне на глаза с тех пор, как мы поднялись на борт.
– Он сказался больным и безвылазно сидит в каюте, сэр Юстас, – Пейджет опять перешел на шепот. – Но это камуфляж, я уверен. Чтобы удобнее было вести наблюдение.
– За кем?
– Он же отвечает за вашу безопасность, сэр Юстас, вдруг на вас нападут?
– До чего вы оптимистичны, Пейджет! – хмыкнул я. – У вас богатое воображение. Я бы на вашем месте явился на сегодняшний бал в костюме скелета или палача. Траурный вид вам очень идет.
Он заткнулся и больше не раскрывал рта. Я вышел на палубу. Девчушка Беддингфелд увлеченно беседовала с миссионером, преподобным Чичестером. Женщины обожают болтать со священниками.
Человеку моего телосложения трудно нагибаться, но я из вежливости поднял листочек бумаги, валявшийся у ног пастора. И не получил за свои труды ни слова благодарности. По правде говоря, я не удержался и прочел то, что было написано на листке. А записка состояла всего из одного предложения: «Не пытайся играть в одиночку, будет хуже».
Премиленькая записочка для преподобного отца! Кто же такой наш друг Чичестер? С виду он сама кротость. Но внешность обманчива. Надо расспросить Пейджета. Он всегда все знает.
Я изящно плюхнулся в шезлонг подле миссис Блер и, прервав ее беседу с Рейсом (тет-а-тет), заметил, что священники нынче пошли – сущий кошмар.
Затем я попросил ее отужинать со мной вечером. Рейс каким-то образом тоже напросился.
После ленча девчушка Беддингфелд подошла к нам с чашечкой кофе в руках. Я правильно похвалил ее ножки. Это действительно лучшие ноги на корабле. Непременно приглашу ее поужинать вместе с нами.
Я бы много отдал, лишь бы узнать, что шалунишка Пейджет вытворял во Флоренции. Едва заходит речь об Италии, как он становится сам не свой. Не будь я уверен в его добропорядочности, я бы заподозрил, что он завел там себе интрижку…
Ах, как бы я желал знать!.. Неужели даже самые добропорядочные мужчины – и те?.. Я был бы счастлив, если бы мои догадки подтвердились…
Пейджет – и какой-то тайный грешок! Очаровательно!
13
Вечер выдался презабавный, из всех маскарадных костюмов, имеющихся на корабле, мне подошел лишь костюм медвежонка. Я не против того, чтобы изображать медвежонка перед миленькими девчушками морозным вечерком в нашей доброй Англии… Но для тропического климата это далеко не идеальный наряд. Но все же я повеселил общество и получил первый приз за костюм, «принесенный с суши» (нелепое название для наряда, который берешь напрокат всего на один вечер. Однако поскольку никто не знал, где сделаны костюмы: на суше или нет, название роли не играло).
Миссис Блер наряжаться отказалась. Видимо, их взгляды с Пейджетом на сей раз совпали. Полковник Рейс последовал ее примеру. Анна Беддингфелд соорудила себе костюм цыганки и была в нем ослепительно хороша. Пейджет отсутствовал, сославшись на головную боль. На освободившееся место за столом я посадил странного маленького человечка по фамилии Ривс. Он видный деятель южноафриканской лейбористской партии. Жуткий тип, но мне нужно поддерживать с ним хорошие отношения, он снабжает меня необходимой информацией. Я хочу все досконально знать о том, что творится на шахтах Рэнда.
Во время танцев мне пришлось изрядно попотеть. Я дважды танцевал с Анной Беддингфелд, и она притворилась, что ей нравится. Еще один танец я танцевал с миссис Блер, которой не нужно было притворяться. Ну и, кроме того, я помучил еще нескольких дамочек, чей вид произвел на меня благоприятное впечатление.
Затем мы отправились ужинать. Я заказал шампанское, стюард предложил «Вдову Клико» 1911 года, сказав, что ничего лучше на корабле нет. Я согласился. Похоже, мне удалось попасть в «яблочко». Вино развязало язык полковнику. Он неожиданно разговорился, стал даже чересчур болтлив. Сперва это меня забавляло, но потом я подумал, что полковник Рейс потихоньку оттесняет меня, становясь душой общества. Он начал подтрунивать надо мной, узнав, что я веду дневник.
– Когда-нибудь мир узнает о всех ваших сумасбродствах, Педлер.
– Мой дорогой Рейс, – сказал я, – позволю себе заметить, что я вовсе не такой осел, как вы думаете. Я могу совершать сумасбродства, но в дневнике о них не пишу. После моей смерти душеприказчики узнают много интересного о массе народу, но вряд ли выяснят что-нибудь новое обо мне. Дневник нужен для того, чтобы писать в нем о чужих слабостях, а вовсе не о своих.
– Однако человек все равно невольно раскрывается, – возразил Рейс. – Чисто подсознательно.
– Если послушать психоаналитиков, то вся человеческая жизнь состоит из низменных побуждений, – нравоучительно произнес я.
– У вас, наверное, была такая интересная жизнь, полковник! – воскликнула мисс Беддингфелд, широко распахнув лучистые глазки.
Так они и подцепляют нашего брата на крючок, эти девчонки! Отелло покорил Дездемону своими россказнями, а она его прельстила умением слушать.
Но как бы там ни было, девчонка нашла правильный подход к Рейсу. Он принялся рассказывать байки про львов. Мужчина, застреливший в своей жизни такое огромное количество этих зверюг, находится в гораздо более выигрышном положении по сравнению со всеми остальными. Мне показалось, я тоже должен поведать историю про льва. Что-нибудь смешное.
– Между прочим, – начал я, – вы напомнили мне об одной захватывающей истории. Однажды мой приятель охотился в Восточной Африке. И вот как-то ночью, выйдя из палатки, он услышал тихое рычание. Вздрогнув, приятель обернулся и увидел льва, приготовившегося к прыжку. А ружье парня осталось в палатке. Он молниеносно пригнулся, и лев пронесся у него над головой. Разозлившись, что упустил добычу, хищник зарычал и опять приготовился к прыжку. Мой приятель снова нагнулся, и животное еще раз пронеслось у него над макушкой. Та же сцена повторилась и в третий раз, однако парню тогда удалось подобраться к входу в палатку и схватить ружье. Но когда он обернулся, держа оружие наготове, лев уже исчез. Приятель мой был поражен. Он ползком обогнул палатку и оказался на маленькой прогалине. И там – вы не поверите! – увидел льва, который сосредоточенно тренировался, учась прыгать как можно ниже, над самой землей.
Рассказ был встречен громом оваций. Я отхлебнул шампанского.
– С тем же моим приятелем, – продолжал я, – случилась еще одна презабавная история. Он куда-то ехал, хотел добраться до места засветло, а потому велел слугам запрягать лошадей, не дожидаясь рассвета. Они с трудом справились, ибо мулы попались очень своенравные. Однако наконец повозка тронулась в путь. Мулы мчались быстрее ветра, и когда рассвело, мой приятель понял, в чем было дело. В темноте слуги умудрились впрячь в качестве тягловой силы ЛЬВА!
Вторая байка тоже вызвала взрыв хохота у сидевших за столом, но лучше всех отреагировал мой друг, член лейбористской партии.
– Боже мой! – побледнев, воскликнул он без тени улыбки. – Кто же выпрягал это животное?
– Я непременно должна побывать в Родезии, – заявила миссис Блер. – После того, что вы, полковник, рассказали нам, я просто обязана туда съездить! Хотя пять дней в поезде – сущий кошмар.
– Поедемте в вагоне, который я забронировал, – галантно предложил я.
– О, сэр Юстас, как вы любезны! Вы серьезно меня приглашаете?
– Ну разумеется! – укоризненно сказал я и выпил еще один бокал шампанского.
– Через неделю мы будем в Южной Африке, – вздохнула миссис Блер.
– Ах, Южная Африка! – прочувствованно произнес я и принялся цитировать свою недавнюю речь, произнесенную в колониальном Институте: – Что может предложить миру Южная Африка? Что, скажите на милость? Фрукты и овощи, шерсть и плетеные корзины, тучные стада и меха разных животных, золото и алмазы…
Я торопился, зная, что стоит мне сделать паузу, как Ривс встрянет и сообщит всей честной компании, что тамошние меха никуда не годятся или еще какую-нибудь глупость, и испортит мне удовольствие, сведя разговор к тяготам жизни шахтеров Рэнда. А мне вовсе не хотелось, чтобы меня обличали как эксплуататора-капиталиста. Однако прервали меня совсем на другом.
– Алмазы! – в экстазе воскликнула миссис Блер.
– Алмазы! – ахнула мисс Беддингфелд.
И они обе обратились к полковнику Рейсу:
– Вы, наверно, бывали в Кимберли?
Я тоже бывал в Кимберли, но не успел этого сказать. Рейса забросали вопросами. Как выглядят рудники? Правда ли, что местных жителей держат там под замком? И все в том же духе.
