Агата Кристи - Черный кофе

– Вы правы, ключ от сейфа, который принадлежал сэру Клоду, лежал у него в кармане. Вы видите дубликат, – сказал Пуаро и добавил медленно и выразительно: – Вчера этот дубликат оказался под стулом, на котором сидели вы.

Рейнор спокойно встретил его взгляд.

– Если вы полагаете, будто его уронил я, вы ошибаетесь.

Пуаро молча разглядывал его лицо. Потом, словно придя к какому-то выводу, удовлетворенно кивнул.

– Я вам верю, – сказал он.

Пуаро быстро заходил по комнате, потирая руки.

– Давайте же перейдем к делу. Вы, месье Рейнор, были личным секретарем сэра Клода, не так ли?

– Совершенно верно.

– В таком случае вам наверняка многое известно о его работе?

– Конечно. У меня неплохое образование, и я не раз принимал участие в его экспериментах.

– Тогда, может быть, вам известен какой-либо факт, который мог бы пролить свет на это дело?

Рейнор вынул из кармана конверт.

– Разве что это. – Он поднялся и протянул конверт Пуаро. – Кроме всего прочего, в мои обязанности секретаря входило просматривать почту. Это письмо пришло два дня назад.

Пуаро прочел вслух:

– «Вы пригрели змею на груди». На груди? – удивился он и повернулся к Гастингсу. – «Опасайтесь Сельмы Готц и ее семейки. Ваша тайна раскрыта. Будьте настороже». Подписано: «Внимательный». Гм, романтично и красочно. Вам должно нравиться, Гастингс, вы любите такой стиль, – и Пуаро протянул листок другу.

– Хотел бы я знать, – сказал Эдвард Рейнор, – кто такая эта Сельма Готц.

Пуаро откинулся на спинку кресла и сложил горсткой кончики пальцев.

– Могу удовлетворить ваше любопытство, месье. Сельма Готц была одна из самых известных и ловких шпионок в мире. Кроме того, она была редкая красавица. За свою жизнь она успела поработать на Италию, Францию, Германию и даже, кажется, на Россию. Она была удивительная женщина.

В изумлении Рейнор отступил назад и резко спросил:

– Вы сказали «была»?

– Да, была, – подтвердил Пуаро. – Она умерла в ноябре прошлого года в Генуе.

Гастингс прочел письмо и, недоуменно покачав головой, отдал Пуаро.

– Тогда это письмо фальшивка! – воскликнул секретарь.

– Любопытно, – пробормотал Пуаро, еще раз заглянув в листок. – «Опасайтесь Сельмы Готц и ее семейки». Дело в том, что у Сельмы Готц осталась дочь. Тоже красавица, месье. После смерти матери она исчезла.

Он свернул письмо и положил в карман.

– Но не может же это быть... – начал было Рейнор и умолк.

– Кто? Что же вы замолчали, месье?

Рейнор повернулся к маленькому детективу.

– Я подумал про горничную миссис Эмори. Они приехали вместе. Очень симпатичная девушка. Виттория Муцио. Может быть, это она дочь Сельмы Готц?

– Хорошая мысль, – похвалил Пуаро.

– Если хотите, я пришлю ее к вам, – предложил Рейнор и повернулся, чтобы уйти.

Пуаро поднялся.

– Нет, нет, погодите. Не нужно пока ее тревожить. Сначала мне хотелось бы поговорить с мадам Эмори. Возможно, она что-то знает об этой девушке.

– Наверное, вы правы, – согласился секретарь. – Я немедленно иду к ней.

Секретарь удалился с видом человека, который решил все вопросы.

Гастингс взволнованно воскликнул:

– Так вот в чем дело, Пуаро! Карелли и эта итальянка работали вместе. Наверное, они работали на итальянскую разведку. Согласны?

Пуаро даже не обратил внимания на этот возглас. Он глубоко ушел в свои мысли.

– Пуаро? Что скажете? Я сказал, наверняка этот Карелли работал на пару с горничной.

– Что же еще вы могли сказать, друг мой?

Гастингс оскорбился.

– Вот как! Хорошо, а что думаете вы? – обиженно спросил он.

– Для начала мне нужно узнать ответы на некоторые вопросы, дорогой Гастингс. Почему два месяца назад у мадам Эмори пропало ожерелье? Почему она не захотела обратиться в полицию? Почему?..

Он замолчал, потому что в библиотеку вошла Люсия Эмори. В руках у нее была сумка.

– Мне сказали, месье Пуаро, что вы хотите меня видеть. Я не ошиблась?

– Нет, мадам. Мне хотелось бы задать вам несколько несложных вопросов. Не хотите ли вы присесть? – Он показал на стул.

Люсия подошла к столу, а Пуаро повернулся к Гастингсу.

– Друг мой, здесь замечательный сад. Взгляните, – и он повлек капитана к французскому окну. Гастингс явно не желал никуда уходить, но, несмотря на любезный тон, маленький детектив был тверд. – Прогуляйтесь, мой друг. Полюбуйтесь красотами природы. Никогда не теряйте возможности полюбоваться природой. – И с этими словами он вытолкнул Гастингса в окно.

Гастингс неохотно перешагнул через подоконник. Однако день был хороший и солнечный, капитан быстро перестал обижаться и решил с пользой провести время, то есть подышать свежим воздухом. Спустившись вниз по газону, он направился к зеленой изгороди, за которой открывались деревья.

Он шел вдоль кустов и вдруг услышал чей-то разговор. Гастингс узнал голоса Барбары Эмори и доктора Грэма, которые сидели на скамье рядом с ним по другую сторону изгороди. В надежде узнать что-нибудь полезное для Пуаро, что имело бы отношение к исчезновению бумаги или смерти сэра Клода, Гастингс решился подслушать.

– ...совершенно понятно. Он считает, что деревенский врач не самая лучшая партия для его красавицы кузины. Это и есть основная причина, по которой нам обоим не слишком хочется встречаться, – произнес доктор Грэм.

– Ах, знаю, Ричард иногда такой упрямый и ведет себя, будто ему не тридцать, а шестьдесят, – отозвалась Барбара. – Но не нужно обижаться, Кенни. Я вообще стараюсь не обращать на него внимания.

– Хорошо, я попытаюсь, – сказал доктор Грэм. – Но послушай, Барбара, я хотел встретиться здесь так, чтобы никто нас не видел и не слышал, по другой причине. Во-первых, мне нужно тебе сказать, что твоего дядю вчера отравили. Сомнений тут быть не может.

– Неужели? – довольно вяло поинтересовалась Барбара.

– Тебя это не удивляет?

– Предположим, удивляет. В конце концов, людей травят не каждый день и не в каждом доме, не так ли? Но, если честно, я ничуточки не огорчилась. Наоборот, я почти обрадовалась.

– Барбара!

– Знаешь, только не притворяйся, будто ты не ожидал этого от меня услышать, Кенни. Мы с тобой о нем разговаривали не раз, правда? Ему ни до кого не было дела. Его интересовали только его дурацкие опыты. Как он обращался с Ричардом! Как холодно встретил Люсию! А ведь она такая милая и такая прекрасная пара для Ричарда.

– Барбара, дорогая, мне необходимо задать тебе один вопрос. Обещаю, все, что бы ты ни сказала, не пойдет дальше меня. И, если понадобится, я сумею тебя защитить. Только скажи мне, известно ли тебе что-нибудь такое – неважно что, – что имеет отношение к смерти твоего дяди? Нет ли у тебя причин подозревать, например, будто Ричард запутался в долгах и потому решился на убийство?

– Не желаю продолжать этот разговор, Кенни. Я-то думала, тебе хочется понежничать со мной, мне и в голову не пришло, что ты вдруг станешь обвинять моего кузена в убийстве!..

– Дорогая, я его и не обвиняю. Но согласись, что-то здесь не так. Ричард не хотел звать полицию! Мысль о том, что убийцу могут найти, его чуть ли не испугала. Расследования, разумеется, не избежать, он это понимает и злится на меня, ведь я все-таки известил полицию. Но в конце концов, я только исполнил свой долг. С какой стати я должен был написать, будто причина смерти сердечный приступ? Господи боже, да сэр Клод был совершенно здоров, он же был у меня на осмотре всего недели две назад.

– Кенни, я больше ничего не хочу слушать. Я иду в дом. Возвращайся через сад, хорошо? Поговорим в другой раз.

– Барбара, я только хотел...

Но Барбара уже шла к дому, и доктору Грэму оставалось лишь испустить глубокий тоскливый вздох, похожий на стон. Гастингс, не желая, чтобы его заметили, припустил за кустами обратно.

Глава 14

А в это время в библиотеке маленький детектив, выпроводив Гастингса, плотно прикрыл окно и повернулся к Люсии Эмори.

Люсия с тревогой посмотрела на Пуаро.

– Насколько я поняла, месье Пуаро, вы хотели расспросить меня о горничной? Она очень славная девушка. Я уверена, за ней нет ничего плохого.

– Мадам, – сказал Пуаро, – я хотел поговорить с вами вовсе не о горничной, а о вас.

Люсия встревожилась еще больше.

– Но мистер Рейнор сказал...

– Должен признаться, я намеренно ввел мистера Рейнора в заблуждение, и у меня есть на то причины, – перебил Пуаро.

– Что же это за причины? – настороженно спросила она.

– Мадам, – начал разговор Пуаро, – вчера вы сделали мне огромный комплимент. Вы сказали, что доверились мне, едва только увидели.

– И что же?

– И я прошу вас довериться мне и сейчас.

– Что вы имеете в виду?

Пуаро взглянул на собеседницу с самым серьезным видом.

– Мадам, у вас есть все, что только может пожелать женщина, – у вас есть молодость, красота, семья, любовь. У вас нет только исповедника. Позвольте же старому Пуаро предложить на эту роль себя.