Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер
– Мы слышали, – ответил ей Джек, – что вы устраивали для Стрикленда спиритические сеансы. Так ли это?
– Садитесь, – женщина указала им на свободные стулья у чайного столика. И ответила: – Да, сеансы имели место. Я медиум, – присовокупила с достоинством, – помогаю оставшимся здесь беседовать с тем, кто там... – Глазами она указала наверх, что, верно, символизировало небеса. И взялась разливать чай... – Так что вы хотите узнать?
– С кем именно с вашей помощью «беседовал» мистер Стрикленд? – осведомился Джек, не сдержавшись от толики скепсиса в голосе, и женщина его различила.
Пододвинула ему чашечку чая и улыбнулась:
– Молодой детектив полагает меня шарлатанкой, – сказала она. – Что ж, я привыкла к подобному отношению, и оно меня больше не задевает! А беседовал мистер Стрикленд всегда только с одним человеком: с некой Беатрис Хикс, насколько я помню.
– Кем была эта женщина?
– Понятия не имею. Я лишь проводник, мистер Огден: дух умершего говорит через меня. Ни о том, кто эта женщина, ни о том, о чем они с моей помощью говорили, я ни разу моего клиента не спрашивала... Меня это, поверите вы мне или нет, никак не касается.
Она спокойно встретилась с Джеком взглядом, таким ясным, правдивым, как будто Джинджерия Хантер не кормилась обманом, получая деньги с доверчивых дураков, а преподавала латынь в школе-пансионате для девочек.
– То есть ничего, кроме имени, вам о ней не известно?
– Совершенно ничего, мистер Огден.
– Сколько раз вы проводили сеанс?
– Два или три. В последний раз за день до смерти несчастного...
– Так вы знаете, что он мертв?
– Конечно, об этом писали в газетах. К тому же, мистер Стрикленд в последнее время выглядел так, словно и сам нисшёл из преисподней... Был дерганый, нервный. – И она понизила голос: – Я повидала таких и немало...
– О чем вы?
– Об опиумных курильщиках, ясное дело, – отозвалась женщина-медиум. – Стрикленд казался одним из тех бедолаг, что впали в зависимость, понимаете? И дело, я полагаю, в его психиатре... как его там... Райт, так кажется... Стрикленд как-то проговорился, что спешит на встречу к врачу, мистеру Райту. Я слышала об этом субъекте – мы, своего рода, коллеги, пусть он никогда и не признает такого – его кабинет расположен на престижной Хай-стрит, клиенты, я слышала, им довольны. Но ведь он ничем не лучше меня... И даже хуже: я хотя бы не пичкаю бедолаг лауданумом – только надеждой.
Они помолчали недолго, и Джек снова спросил:
– Мистер Стрикленд говорил что-то еще о докторе Райте?
– Ни слова, дорогой детектив. Но, мне думается, он именно тот, кто вам нужен: психиатр, такова уж профессия, вынет вам душу и положит ее на ладонь. И после делайте с ней, что хотите... – И уверенным тоном: – Не сомневаюсь, что Стрикленд поведал ему о Беатрис Хикс и о многом другом. Он тот, с кем вам действительно стоит поговорить!
– Что думаешь? – спросила Аманда у Джека, когда они распрощались с хозяйкой. – Стрикленд умер на руках у жены в присутствии многих свидетелей. Все видели, как странно он себя вел: кричал, как будто беседуя с кем-то, и был страшно испуган – вердикт врача кажется вполне убедительным. Острый сердечный приступ, несовместимый с жизнью. Вот и его визиты к этой странной женщине лишь подтверждают невменяемость мистера Стрикленда...
– Все так, – подтвердил Джек. – На первый взгляд кажется, что у Стрикленда сдали нервы: он всюду видел несуществующий призрак, искал бесед с умершей женщиной, но... – Он открыл для Аманды дверь экипажа и подал ей руку, помогая забраться внутрь. – Но тот, кто убегал от меня прошлой ночью, был точно из плоти и крови, – заключил Джек, занимая место напротив девушки. – Я в этом уверен.
– Зачем же кому-то делать такое, – удивилась Аманда, – пугать мистера Стрикленда и супругу? Чего они добиваются?
– Это мне и хотелось бы выяснить, – произнес Джек.
Их глаза встретились в полутьме экипажа, и Аманда призналась вдруг:
– Это так занимательно, Джек, докапываться до правды. Мне нравится помогать тебе!
– Ты – лучший сержант из всех возможных, – улыбнулся он ей. – Но все-таки не стоило говорить, что я детектив Скотланд-Ярда.
Аманда пожала плечами:
– В противном случае нас не стали бы слушать. А ты, к тому же, скоро им будешь, детективом столичной полиции! Я в этом уверена.
– Значит, ты веришь в меня даже больше меня самого. – Улыбка у Джека получилась безрадостной, грустной. – После случая с инспектором Харпером меня вряд ли ждет скорое продвижение. Коллеги с опаской глядят на меня, кажется им дела нет, оправдан я или нет... Все равно я для них что прокаженный.
– Уверена, это изменится, – горячо отозвалась Аманда и, не сдержавшись, пересела на скамью рядом с Джеком, стиснула его руку и вдруг опустила голову ему на плечо. – Не хочу, чтобы ты хоть немного грустил, – призналась она. – Хочу, чтобы все твои мечты сбылись.
Запах ее волос кружил голову, близость любимого тела казалась нестерпимо сладостной пыткой...
– Одна из них точно сбылась, – хрипло прошептал он, и Аманда подняла голову, глядя в его глаза. – Ты рядом со мной.
– А ты со мной...
Карету качнуло, и их толкнуло друг к другу, секунда – и их губы соприкоснулись: сначала нежно и робко, после – неистово, страстно. Как будто выпивая любовь поцелуями, насыщая ими душу и тело, они целовались как никогда прежде.
Пальцы Аманды запутались в его волосах, его руки прожигали ей плечи... Она так давно мечтала об этом. Он так давно запретил себе даже мечтать...
И вдруг карета остановилась.
Приехали?
Слишком быстро.
Они отпрянули друг от друга, смущенные, красные, с неуемным дыханием. Аманда нервным движением оправила волосы, Джек тоже пригладил свои... В этот момент лакей открыл дверцу и приладил ступеньку.
– Кабинет доктора Райта, мэм, – сообщил он, отводя взгляд.
– Благодарю, Том.
Аманда буквально выпорхнула наружу, и день, казалось, расцвел новыми красками.
– Джек, посмотри, яблоки в карамели! – воскликнула девушка, завидев тележку со сладостями на другой стороне улицы. – Я никогда такие не пробовала... Можно мы купим одно? – Она не могла и секунды устоять
