Знакомьтесь – Тигр! - Лесли Чартерис
Блюм отошел с таким утомленным видом, будто монолог Саймона ему наскучил и он едва удерживается, чтобы не заснуть. Саймон тихо хихикнул. Блюм хорош, но недостаточно хорош. Последние сомнения благополучно развеялись. Теперь все нити в его руках.
Но кто такой Тигр? Важнее этого вопроса лишь местонахождение золота. Кто в Бейкомбе скрывает под скромной шляпой мозги, которые придумали и организовали этот потрясающий маневр? Блюма, Биттла и Керна можно сразу исключить из списка подозреваемых. Остаются глубокоуважаемый сэр Майкл Лэппинг; приятный, но мягкотелый мистер Ломас-Коппер; мужеподобная мисс Гиртон и двое вышедших на пенсию чиновников — мистер Шоу и мистер Смит. Пять подозреваемых, и никакой помощи от закона. Саймон нахмурился. Рассматривая проблему с точки зрения теории вероятности, можно исключить каждого из пяти подозреваемых, что заведомо нелепо. Если же подходить к отбору с позиции любой загадочной истории из учебного пособия разведчика, то получится, что Лэппинг, который вне подозрений, именно этим и подозрителен; Алджи настолько открыт и глуп, что явно сверхумен; Агата Гиртон — мужчина, переодетый в женщину; а Шоу и Смит слишком уж нарочито держатся на заднем фоне. Снова сплошная нелепица. И даже разделение на местных и неместных не поможет: Блюм, Алджи, Агата Гиртон и Биттл уже жили в Бейкомбе какое-то время до того, как Тигр ограбил банк. Поразмыслив, Саймон решил, что Тигр потратил на подготовку к ограблению около пяти лет. Этот вывод лишь заставил Саймона сильнее уважать ум противника, хотя и не приблизил к пониманию того, кто такой Тигр.
Вернулся Биттл и подозвал к себе Блюма. До Саймона доносились лишь обрывки слов. Из них он понял, что Тигр разозлился на Биттла за то, что тот так долго и шумно ловил беглеца. А Биттл хотел бы посмотреть, как с этим справился бы сам Тигр. А еще у Тигра появилась идея… Биттл и Блюм еще немного пошушукались, а потом Саймон вполне отчетливо расслышал фразу о том, что Тигр приказал отпустить его.
Блюм издал удивленный возглас, Биттл продолжил что-то ему втолковывать. Мозг Саймона заработал со скоростью циркулярной пилы. Отпустить — когда ему столько всего известно, а у них все карты на руках? Саймон усомнился, что правильно расслышал фразу, но тут Биттл подошел к нему, и его слова подтвердили остроту слуха Саймона.
— Уже поздно, мистер Темплар, наш праздник несколько затянулся. Не смею вас дольше задерживать.
— То есть? — со всем спокойствием, на которое он был способен в данный момент, поинтересовался Саймон.
— То есть вы свободны уйти в любой момент.
Биттл смотрел на него в упор, и в его глазах светилась злоба, подтверждающая искренность слов. Ему явно не нравилось это поручение. Он пролаял приказ, и громилы бочком вышли из библиотеки, прикрыв за собой дверь. Блюм одной рукой нервно теребил галстук, а другую положил в оттопыренный карман.
— Весьма любезно с вашей стороны, — протянул Саймон. — Вы не возражаете, если я заберу «Анну»?
Он подошел к секретеру, открыл ящик и забрал свой нож, который у него отобрали при осмотре. Сунув его в ножны, он посмотрел на двоих мужчин.
— Нет, в самом деле, я потрясен вашей любезностью. Никогда бы не подумал, что вы столь сильно обременены верой, надеждой и любовью к ближнему. Неужели мисс Холм — столь непреодолимое препятствие для таких Суперменов, как вы?
— Полагаю, с вашей стороны было бы мудро не задавать так много вопросов, — тихо сказал Биттл. — Вам достаточно знать, мистер Темплар, что ваша феноменальная удача снова вас не подвела — возможно, в последний раз. Лучше попрощайтесь с нами, пока мы не передумали.
Саймон улыбнулся.
— Передумали? Вы и не думаете! Тигр командует «Алле!» — и вы прыгаете. Хм, а может, вы испугались Ораса? В гневе он сущий дьявол, и если бы вы убили меня, вам бы не поздоровилось. Пожалуй, вы поступили мудро.
— Пожалуй, — фыркнул Блюм.
Саймон кивнул.
— А вдруг я пойду в полицию и все им расскажу?
Биттл в этот миг раскуривал сигару. Скривившись, он поднял взгляд.
— Вы не из тех людей, что в панике бегут в Скотленд-Ярд, мистер Темплар. К тому же на кону слишком большой приз. Мы вполне можем на вас положиться.
Саймон посмотрел на него с невольным восхищением.
— Я почти вижу, как вы начинаете понимать, что быть непорядочным — неспортивно.
— Смею надеяться, что вы найдете себе спорт по душе.
Саймон покачал головой.
— Нет, ты не обманешь меня, красавчик. Нутром чую, что-то будет. А пока… Передайте Тигру мои наилучшие пожелания и сожаления о том, что мы не встретились. — Саймон осекся, сраженный пришедшей ему на ум мыслью. — Кстати, о Фернандо. Видите ли, кого-нибудь должны повесить за его убийство. В общем, если ваши дела пойдут плохо, убедитесь, что Тигр возьмет всю вину на себя, иначе вас повесят вместе с ним.
— Мы будем осторожны, — заверил его Биттл.
— Прекрасно. Что ж, прощайте, друзья. Спокойной ночи и сладких снов.
Он подошел к французскому окну и распахнул его.
— Если не возражаете, я выйду здесь. Очень не люблю темные коридоры. Мало ли что… — Он шагнул на улицу.
— Мистер Темплар, прежде чем вы уйдете…
Саймон заглянул в комнату. Он был вновь добродушен и улыбчив, и хотя бег по кустарникам доконал его старую, удобную одежду, Саймон излучал такую уверенность, что его впустили бы даже в самый дорогой отель Лондона. И только сам Саймон знал, чего ему это стоило.
— Да, приятель?
— Я сэкономлю вам время и позволю провести эту ночь в кровати и не подхватить простуду, если скажу, что Тигр уже ушел и вам нет необходимости шастать по округе, — сказал Биттл.
— Спасибо, шастать не стану. А я, в свою очередь, избавлю вас от долгой прогулки и больших проблем, если скажу, что мы с Орасом спим поочередно, так что тот из ваших парней, который захочет застать нас врасплох, должен быть очень быстрым… До встречи!
Он растворился в ночи, словно призрак, едва ли не раньше, чем мужчины в библиотеке осознали его уход. Саймон снова пробрался сквозь кусты, закинул на верх стены пиджак и взобрался на нее, будто кот.
Он мягко спрыгнул на землю, натянул потрепанный пиджак и, помедлив, огляделся и прислушался. Повинуясь наитию, выбрал направление и заложил большой крюк, чтобы попасть на земли поместья леди Гиртон. Саймон передвигался короткими перебежками, останавливаясь и приникая к земле каждые двадцать ярдов, чтобы прислушаться и оглядеться, нет ли позади погони или засады впереди. Однако ничего не происходило. Было тихо и спокойно. Отдаленный шелест прибоя сливался с шорохом травы, колышущейся на ветру.
Примерно через десять перебежек Саймон, словно пограничник,
