Джон Карр - Девять неправильных ответов
— Вот я могла бы ревновать, — заметила Марджори. — Но надеюсь, я повзрослела.
— Интересно, к кому ты могла бы меня ревновать?
— Это мне нравится! — воскликнула она. — Разве ты не собирался лететь в Англию с этой ужасной Джой Теннент? Правда, она была любовницей Лэрри, но могла бросить его ради тебя.
— В жизни не слышал подобной чепухи!
— Я тебя ненавижу! — Щеки Марджори покраснели, а глаза гневно блеснули. — Ты ничуть не изменился — такая же скотина, какой был раньше! Я… — Она умолкла и прикрыла рот ладонью. — Прости, Билл! Я не хотела…
— Это моя вина, — буркнул он. — И мне не следовало упоминать Эрика Чизкейка.[9] Давай поклянемся больше не ревновать!
— Давай, Билл. Никогда в жизни.
Они спокойно допили чай.
— Полагаю, — заметил Билл, нахмурив брови, — нам лучше встретиться вечером пораньше. Гей почти наверняка пригласит нас к обеду.
— Я могу встретиться с тобой когда и где угодно. Билл, почему ты такой мрачный?
— Мы играем в скверную игру, Марджори. У меня предчувствие…
— Да?
— Что при встрече с Геем, нас ожидает сюрприз, который поставит все с ног на голову.
Глава 8
СВЕТ В ОКНЕ НАПРОТИВ
Лист бумаги с инструкциями лежал на письменном столе квартиры в «Гербе Альберта», рядом с телефоном.
Ладони Билла Досона слегка вспотели в ожидании первого столкновения с врагом. «Позвоните вашему дяде в дом номер 68 на Сент-Джеймс-стрит (номер телефона…)».
Сняв трубку, Билл сделал глубокий вдох.
— Риджент 0088, — сказал он.
— Хорошо, сэр.
Очевидно, это был портье. Билл слышал, как он медленно набирает номер карандашом.
Было пять часов вечера. В окно проникал мягкий солнечный свет. Билл сильно запоздал со звонком. Хотя он быстро прошел паспортный и таможенный контроль, несмотря на поддельную подпись в декларации, потом ему пришлось задержаться.
В трубке послышались гудки. Кто ему ответит? Старый Гейлорд или Хэтто — идеальный джентльмен при джентльмене? Гудки прекратились. Кто-то взял трубку.
— Риджент 0088? — не без трепета осведомился Билл. — Это квартира мистера Гейлорда Херста?
Безукоризненно вежливый голос дал утвердительный ответ.
— Это Лоренс Херст. — Билл выдавил из себя усмешку. — Как поживаете, Хэтто?
— Мистер Лоренс! — Почтительный оттенок в голосе Хэтто смешивался с интонациями старого слуги, снисходительно разговаривающего с хозяйским мальчишкой. — Рад вас слышать, сэр.
— Я сразу узнал ваш голос. Дядя Гей дома?
— Мистер Херст дома, сэр. Но мне приказано сообщить…
На заднем плане послышался другой голос — мягкий, меланхоличный и еще более лощеный, чем у Хэтто. Очевидно, он принадлежал Гейлорду Херсту, который, как Биллу предстояло узнать, настолько ненавидел телефоны, что не давал себе труда ими пользоваться для разговоров с кем бы то ни было — а тем более со своим племянником.
— Да? — поторопил слугу Билл.
— Мистер Херст не совсем доволен вашим поведением, сэр. Вам было велено позвонить сразу по прибытии в вашу квартиру. Вас ждут неприятности, мистер Лоренс, если вы не будете подчиняться дисциплине. Мистер Херст привык, чтобы его распоряжения выполнялись.
Кровь бросилась в лицо Биллу.
— Вы слушаете, мистер Лоренс?
— Да, Хэтто. Передайте извинения моему дорогому дяде и скажите, что мне пришлось задержаться.
— Как вам будет угодно, сэр. Я должен передать вам следующие указания. Вы и мисс Теннент…
— Кстати, — прервал Билл, — дяде Гею понравилась фотография моей невесты, которую ему послал мистер Эмберли?
Хэтто задал вопрос хозяину. Ответ прозвучал весьма резко.
— Мы не получали никаких фотографий, мистер Лоренс, — сказал Хэтто. — Мистер Херст напоминает, что ваша обязанность — отвечать на вопросы, а не задавать их.
— Прошу прощения, — извинился Билл. Значит, им неизвестно, как выглядит Джой! И Марджори может…
— Мистер Херст любезно приглашает к обеду вас и вашу невесту, — продолжал Хэтто. — Вам следует прибыть ровно в восемь. Мистер Херст не любит опозданий.
— Мне чуть было не пришлось ждать, — не удержался Билл.
— Прошу прощения, мистер Лоренс?
— Сообщите моему дорогому дяде, что это изречение — одно из самых нетерпеливых в истории — приписывается Людовику XIV.[10] Как бы то ни было, мы прибудем вовремя.
— Разумеется, сэр. Вечерний костюм обязателен. Всего хорошего.
Послышался щелчок. Билл, с трудом сдерживая желание швырнуть трубку, аккуратно положил ее на рычаг. Утром Билл ощущал предчувствие очередной неожиданности при встрече с Гейлордом Херстом и Хэтто. Он мог представить себе лишь один сюрприз — что пара, которую буйное воображение Лэрри превратило в подобие дьяволов, окажется на поверку вполне безобидной.[11]
Но это должно быть что-то другое. Во время телефонного разговора Биллу казалось, что его щеки касается паутина. А этот загадочный Хэтто?
«Хэтто еще хуже, чем Гей… Может быть, вам хватит сил справиться с Хэтто, когда он…»
Когда — что? Когда Хэтто пьян или принял наркотик? Однако Билл никак не мог представить себе «джентльмена при джентльмене» размахивающим кулаками в приступе безумия под действием виски или кокаина в квартире коллекционера произведений искусства, каким был Гей.
Лэрри дал понять Биллу, что нужно быть атлетом, чтобы «справиться» с Хэтто. Хотя Билл и был боксером-любителем в среднем весе, его не радовала такая перспектива. Впрочем, он не верил в ее реальность. Если бы Хэтто был способен на сумасбродные выходки, он едва ли удержался бы на службе у Гейлорда Херста. Кроме того… Внезапно зазвонил телефон.
Вздрогнув, словно рядом затарахтела хвостом гремучая змея, Билл потянулся к аппарату, но остановился.
Подъехав к «Гербу Альберта» в такси, он уже составил план своей двойной жизни и успел ознакомить с ним Марджори. Войдя в большой кирпичный дом, Билл предъявил удостоверение на имя Лоренса Херста портье по имени Таффри — невысокому коренастому парню с подозрительно красной физиономией и глазами, весело поблескивающими под стеклами очков в роговой оправе.
— Между прочим, — осведомился Билл, кивая в сторону коммутатора, — вы всегда здесь?
— Когда могу, сэр, — ответил Таффри, намекая на обилие обязанностей.
— Мой друг, мистер Уильям Досон. — продолжал Билл, — иногда будет заходить, чтобы поспать на диване, возможно даже днем. Если вы его не увидите, это не имеет значения, а если увидите, он предъявит документы. Я могу поручиться за его честность, но…
— Но что, сэр? — насторожился портье.
— У него дар ставить не на ту лошадь, и сейчас он не хочет встречаться с букмекерами.
— Понятно, сэр. — На красном лице Таффри отразилось сочувствие. — Знаю по себе, что это такое. А как насчет телефонных звонков?
— Я как раз к этому подхожу. Если попросят мистера Херста, соединяйте без лишних вопросов. Но если позвонят мистеру Досону, а меня не будет дома, скажите, что его тоже нет. Если ему позвонят, когда я здесь, узнайте, кто говорит, и соедините его со мной. Я могу избавить мистера Досона от нежелательных собеседников.
Таффри просиял:
— Можете на меня положиться, сэр. Я все сделаю как надо и предупрежу ночного портье.
Зашуршали банкноты, и Таффри преисполнился благодарностью. «Конечно, план далек от совершенства, — думал Билл, поднимаясь в лифте, — но пока сойдет…»
Телефон продолжал звонить, и Билл поднял трубку:
— Да?
— Звонят мистеру Досону, сэр, — сообщил Таффри.
— Кто?
— Не мог толком выяснить, сэр. — В голосе портье звучало оскорбленное достоинство. — Секретарша какого-то джентльмена.
— Ладно. Поговорю с ее боссом.
Билл уставился на кружевную оконную занавеску слева. Кто мог так быстро узнать его настоящее имя? Марджори не должна была никому его сообщать.
— Алло, — послышался приятный мужской голос. — Могу я поговорить с мистером Уильямом Досоном?
— Кто его спрашивает?
— Разве вам не передали? Эрик Чивер из Би-би-си.
— Нет, не передали.
Досон слушает.
Расчудесный мистер Чивер, шантажирующий Марджори своим благородством с тех пор, как она дала ему отставку.
— Здравствуйте, мистер Досон. — Если голос Чивера и звучал чуть менее сердечно, он оставался достаточно приветливым. — Кажется, у нас имеется общий друг.
— Какой?
— Бросьте! Я уверен, что вы в состоянии угадать имя. Она… наш общий друг объяснил мне, где вас найти.
Взгляд Билла снова устремился на занавеску слева. Ему показалось, что за окном мелькнули две вспышки, похожие на миниатюрные стрелы. Значит, Марджори выдала его Эрику!
— Точнее, — продолжал Чивер, — наш общий друг сообщил мне, что вы прибыли в Англию несколько дней назад и временно остановились у друга по фамилии… забыл! Харпер? Херст?
