Патрик Квентин - Шесть дней в Рено
— Должен признаться, — сказал он в заключение, — что смерть миссис Лагуно меня страшно удивила, и, будь она хорошим пловцом, мы бы серьезнее занялись этим делом. Но в суматохе, возникшей в темноте, она легко могла потерять ориентацию и…— Он остановился и повернулся к молчавшему Вицкофу. — Присутствующий здесь врач заявил, что лечил умершую еще во Фриско и якобы они с женой были ее приятелями. Насколько он помнит, миссис Лагуно плавала хуже некуда.
Он посмотрел на Стива.
— Это правда?
— Да, — быстро отозвался князь, — моя жена скверно плавала.
Флер как зачарованная смотрела на своего мужа. Казалось, она не отдает себе отчета в том, что происходит, и тем не менее неожиданно заговорила:
— Мой муж действительно лечил Жанет. Я была знакома с ней с детства.
— Она умела плавать?
Губы Флер побелели. Поколебавшись, она наконец ответила.
— Насколько мне известно, Жанет неважно держалась на воде.
Сержант удалился вместе с Вицкофом и Дугом. Все прошло гладко, как я и думал.
— Ну, неприятности закончились. — Лоррен поднялась и налила себе виски. — Видите, я была права. Сержант прекрасный законник и человек рассудительный. Он сказал, что не обнаружил ничего подозрительного. — Она повернулась к Флер с лицом невинного ребенка. — Знаешь, ангел, одна вещь меня страшно удивляет. Можно ли разучиться плавать? Ведь ты помнишь: Жанет еще девочкой получала награды и кубки за плавание. Вообще чемпионкой была.
Флер поднялась, глядя прямо перед собой. И вдруг, точно марионетка, у которой обрезали веревочки, упала на пол.
Глава 2
Мими, порхая словно лесной дух, привела Флер в сознание. Едва к ней вернулся дар речи, она немедленно тихо забормотала что-то относительно тепла в помещении и о том, что не раз теряла сознание от жары. Это прозвучало не очень убедительно.
Лоррен начала собирать общество, дабы вернуться домой. Мы с Ирис решили прогуляться пешком и зашагали по дороге, залитой лунным светом. Мимо промчался автомобиль. Жена взяла меня за руку.
— Да, это уж слишком, — вздохнул я.
— По-моему, тоже, — согласилась она. — Так и хотелось крикнуть этому полицейскому, чтобы он пошевелил мозгами, впрочем, из этого все равно бы ничего не вышло… Я уверена, что Жанет убили. И самое худшее то, что все стоят на стороне убийцы, даже Лоррен. Она совершенно не осознает, насколько ей необходимо видеть жизнь в розовом цвете. Вот и получается, что во всем этом нет смысла. Жанет убита исключительно хитро, но абсолютно бесцельно. Не представляю, кому это понадобилось и зачем?
— Но ведь князь Лагуно не знал, что Жанет переписала завещание. Он прямо в лице изменился, когда я сообщил ему горькую правду.
— Верно. Сперва мы решили, что Лагуно и Дороти планировали убийство Жанет, и Дороти погибла по ошибке. Но я пересмотрела эту версию. Сегодня утром все узнали, что Дороти умерла от сердечного приступа, и только Лагуно выдвинул гипотезу убийства. Он бы оказался глупцом, если бы начал доносить на себя. Или задумывать на сегодня убийство Жанет.
— Существует еще Вилли Фландерс, — напомнил я. — У него имелись причины убить Дороти, а по завещанию Жанет он ее единственный наследник. Жанет могла известить его о своем решении, и он…
— Но как бы Вилли прикончил Жанет, если в наступившей темноте он один плавал рядом с нами. В противном случае убийц было двое: тот, кто погасил свет, и тот, кто расправился с миссис Лагуно.
— А может, свет погас случайно и убийца просто воспользовался темнотой?
Ирис сжала мою руку.
— Не надо обманывать себя, полагаясь на случайности.
— Тогда вспомним о Дуге и Вицкофе. Именно они старались скрыть причину смерти Дороти. То же случилось и после смерти Жанет. Правда, я не вижу никакой связи между ними четверыми.
— Дороти и Жанет были пациентками доктора Вицкофа в Сан-Франциско. Может, он вампир, убивающий своих клиентов?
— Прекрасный способ зарабатывать на жизнь. Но шутки в сторону. Жанет, оказывается, отлично умела плавать. Этот сержант отнесся бы ко всему серьезнее, знай он, что Жанет вообще была чемпионкой. Вицкоф первым заявил, что она плавала плохо, а Лагуно подтвердил это. Впрочем, Лагуно бы солгал в любом случае. Слишком он боялся за свою драгоценную шкуру. Вот Флер…
— Именно. Флер прекрасно была осведомлена, что Жанет умеет плавать, но тоже соврала. Вопрос Лоррен заставил ее брякнуться в обморок. Я постоянно думаю о ней. Она тиха, как мышка, но во всем видит западню. Принципиально не замечает своего мужа. Жанет наверняка была ее приятельницей, так зачем же она солгала, чтобы помочь убийце?
— Зачем каждый из них врет?
— О, Пит, — жалобно проговорила Ирис, — это безнадежно. Мы крутимся в пустоте.
Некоторое время мы шли по извилистой дороге молча. Луна ясно обрисовывала профиль моей жены. Мне страстно захотелось забрать ее отсюда и провести отпуск так, как должны его проводить муж и жена.
— Знаешь, милая, а может, отступим? В конце концов, считаясь с твоей карьерой в кино…
— Питер, не глупи! — Ирис отвернулась. — Мы оба любили Жанет и не можем позволить, чтобы ее убийца оставался безнаказанным. Кроме того, за два дня погибли две женщины. И неизвестно, что будет дальше.
Так молодо и восхитительно она выглядела, что я поцеловал ее.
— Если бы у нас было хоть что-то определенное! С чего начинать?
— Ограбление комнаты Дороти! Больше ничего.
— Мы даже не знаем, была ли похищена отравленная стрела. — Если бы мы доказали, что она украдена… Питер, я же там ничего не видела. Пойдем посмотрим.
Мы наконец добрались до парка и подошли к террасе. На нижнем этаже дома Лоррен свет не горел. Освещение в окнах второго этажа свидетельствовало о том, что гости собираются ложиться спать. Мы вошли в холл и по коридору добрались до охотничьего зала. Тут было темно. Я повернул выключатель, и свет оживил морды зверей на стенах. На нас они произвели мрачное впечатление. Буйволы, зебры, медведи и крокодилы наблюдали стеклянными глазами, как мы подошли к витрине, где помещались духовые трубки и стрелы. Уродливая кукла с прежней мертвой усмешкой сидела на своем троне. Я указал Ирис на три веера стрел, кончики которых были покрыты слоем бронзово-красного яда.
— Как видишь, — начал я, — в двух первых по шесть стрел, а в третьем…— Я остановился с глупым видом, поскольку в третьем веере, где вчера было пять стрел, сейчас оказалось шесть. Совершенно точно. Я попробовал вскрыть витрину, но она была заперта.
Ирис посмотрела на меня с сомнением.
— Питер, ты не ошибся?
— Конечно нет. Кто-то положил шестую стрелу на место.
Я внимательно изучил кончики стрел, смазанные красным веществом.
— Одна несомненно была украдена, — уныло пробормотал я. — Но теперь все на месте, будто их не использовали. — Я наклонился ближе и ухмыльнулся. — Взгляни на вторую стрелу слева. Ее окраска гуще и свежее, правда?
— Да, Питер, безусловно. Теперь мы уверены, что Дороти была отравлена кураре. — Ирис повернулась ко мне. — Если бы мы знали о кураре больше… Слушай, пойдем в библиотеку. У Лоррен должна быть энциклопедия или что-то подобное. Быстро!
Мы заспешили туда. Лоррен сделала весьма странный подбор книг, но мы все же нашли энциклопедию и нетерпеливо прочитали статью о кураре. Яд этот вырабатывали из того же растения, что и стрихнин, и в действии он был так же силен. Но одна фраза привлекла мое внимание: «После укола кураре под кожу смерть наступает не ранее десяти, пятнадцати минут. Мышцы парализуются значительно раньше. По прошествии трех минут жертва становится живым трупом».
— Три минуты! — воскликнул я. — Значит, некто должен был уколоть Дороти кураре за три минуты до того, как она потеряла сознание во время танца со мной. Тогда она была еще жива. Умерла она, пока мы несли ее в кабинет администратора.
Ирис пожала плечами.
— Ты как раз танцевал с ней около трех минут. Значит, все произошло на площадке. Кто танцевал рядом?
Я задумался.
— Лоррен и ее аргентинец. Но они к Дороти даже не прикасались, впрочем, никто другой тоже.
— Из чего следует, что укололи ее перед началом танца. Кто сидел около Дороти?
Я слабо улыбнулся.
— С одной стороны я, с другой ты. А когда тебя ангажировал Лагуно, ближе всех к ней оказался Вальтер. Но находился он на некотором расстоянии и даже не смотрел в нашу сторону, поскольку разговаривал с Жанет. — Я ухмыльнулся. — Мы необычайно умны! Тайна раскрыта! Дороти отравили или ты, или я. Постой! — Неожиданно я все вспомнил: перед тем как идти танцевать, Дороти сняла перчатки и положила их в сумочку.
Я рассказал об этом Ирис.
— Вот так-то, милая. Никто не прикасался к ней. Все задумано очень хитро. Она должна была уколоться, открывая сумочку. Господи, но где же она? Может, у Вилли Фландерса?
