Агата Кристи - Отравленное перо
- Что там еще сообщается?
Джоанна сделала гримасу.
- Все та же грязь.
Она бросила письмо в огонь. Быстрым движением, от которого пошла боль по спине, я выхватил его, прежде чем его охватил огонь.
- Не надо, - сказал я. - Оно нам может понадобиться.
- Понадобиться?
- Для полиции.
* * *Суперинтендант Нэш явился ко мне на следующее утро.
Он мне с первого взгляда понравился. Он являл собой лучший образец суперинтенданта криминальной службы графства. Высокий, с военной выправкой, со спокойным вдумчивым взглядом и ровными, непритязательными манерами.
- Доброе утро, мистер Бэртон, - сказал он. - Я надеюсь, вы догадались, по какому поводу я к вам явился?
- Да, я полагаю. Это история с письмами.
Он кивнул.
- Я так понял, что вы тоже получили подобное письмо.
- Да, вскоре после того, как мы сюда приехали.
- Что именно в нем говорилось?
Я подумал минуту, потом четко повторил содержание письма, как можно ближе к тексту.
Суперинтендант слушал с невозмутимым видом, не показывая никаких признаков эмоций. Когда я закончил, он сказал:
- Понятно. Вы не сохранили письмо, мистер Бэртон?
- К сожалению, нет. Понимаете, я подумал, что это случайное проявление злобы по отношению к чужим, приехавшим в это местечко.
Суперинтендант понимающе кивнул.
- Жаль, - коротко сказал он.
- Однако моя сестра вчера получила еще одно письмо. Я помешал ей бросить его в огонь.
- Благодарю вас, мистер Бэртон, с вашей стороны это было предусмотрительно.
Я подошел к своему письменному столу, открыл ящик, в который я спрятал письмо. Я счел, что оно не слишком подходит для любопытных взоров Партридж. Я протянул его Нэшу.
Он прочел его, потом поднял глаза и спросил меня:
- По виду оно такое же, как предыдущее?
- Да, насколько я могу вспомнить.
- Такая же разница между адресом на конверте и текстом?
- Да. Адрес на конверте был напечатан на машинке. А само письмо было составлено из вырезанных слов, приклеенных к листу бумаги.
Нэш кивнул и положил письмо в карман. Потом он сказал:
- Не смогли бы вы, мистер Бэртон, пройти со мной в участок? Мы могли бы сейчас же провести допрос и сэкономить массу времени.
- Разумеется, - сказал я. - Вы хотите, чтобы я пошел прямо сейчас?
- Если вы не возражаете.
У дверей стояла полицейская машина. Мы сели в нее. Я сказал:
- Вы надеетесь, что сможете проникнуть в суть дела?
Нэш кивнул с очевидной уверенностью.
- Да, мы непременно всё это распутаем. Это вопрос времени и усилий. Такие случаи расследуются медленно, но они вполне доступны. Весь смысл в том, чтобы постоянно сужать круг поисков.
- Методом исключения?
- Да. и кропотливой рутинной работой.
- Наблюдать за почтовыми ящиками, исследовать пишущие машинки, отпечатки пальцев - об этом идет речь?
Он улыбнулся.
- Вот вы все и сказали.
В полицейском участке я увидел Симмингтона и Гриффита. Я был представлен высокому человеку с худым лицом, одетому в штатский костюм - инспектору Грейву.
- Инспектор Грейв, - пояснил Нэш, - приехал к нам из помощь из Лондона. Он эксперт по делам, связанным с анонимными письмами.
Инспектор Грейв как-то грустно улыбнулся. Я подумал, что жизнь, проведенная в поисках авторов анонимных писем, должна быть удивительно угнетающей. Инспектор Грейв, однако, демонстрировал своего рода энтузиазм, хотя и весьма флегматичный.
- Все эти дела в сущности одинаковы, - сказал он глухим мрачным голосом. - Вас бы это даже удивило. Это касается н стиля писем, и того, что в них говорится.
- У нас был подобный случай два года назад, - сказал Нэш. - Тогда инспектор Грейв тоже нам помогал.
Я заметил, что несколько писем было разложено на столе перед Грейвом. Он, очевидно, как раз их изучал.
- Трудность состоит в том, - сказал Нэш, - чтобы бы получить письма. Одни люди бросают их в огонь, другие не признаются, что получали что-то подобное. Видите ли, они недальновидны и боятся иметь дело с полицией. Здесь много затруднений.
- Однако мы получили вполне достаточное количество, что бы начать работать, - сказал Грейв.
Нэш достал из кармана письмо, которое я ему отдал, и протянул его Грейву. Тот просмотрел его, положил вместе с другими и одобрительно сказал:
- Превосходное, право, превосходное!
Я бы не стал в подобных выражениях оценивать это самое письмо, но у экспертов, я думаю, своя точка зрения. Я был рад, что это пространное извержение брани и непристойностей кому-то доставило удовольствие.
- У нас их вполне достаточно, я думаю, чтобы с ними поработать, - сказал инспектор Грейв, - и я попрошу вас, джентльмены, если вы получите новые письма. незамедлительно принести их сюда. Кроме того, если вы услышите, что кто-то еще их получил (в особенности вы, доктор, постоянно имеющий дело с пациентами), сделайте все, чтобы люди пришли с ними сюда. Я располагаю, - он перебирал стопку писем худыми пальцами, - одним письмом мистеру Симмингтону, полученным два месяца назад, одним - доктору Гриффиту, одним - мисс Гинч, одним - миссис Мадж, жене булочника, одним - Дженифер Кларк, барменше в Трех Коронах, одним - Миссис Симмингтон и, наконец, одним Мисс Бэртон.
- На редкость представительная коллекция, - заметил я.
- И нет ни одного, которое я не смог бы соотнести с другими делами. Вот это буквально совпадает с известным мне письмом модистки. А вот это - такая же вспышка ярости, с какой мы уже встречались в Нортумберлэнде. Тогда они были написаны школьницей. Могу вам признаться, джентльмены, что я бы предпочел увидеть хоть изредка что-то новое вместо всё той же старой жвачки.
- Ничего нет нового под солнцем, - тихо пробормотал я.
- Именно так, сэр. Вы бы в этом убедились, если бы занимались подобными делами.
Нэш вздохнул и сказал:
- Да, это так.
Симмингтон спросил:
- Вы уже составили себе какое-то определенное представление об авторе?
Грейв прочистил горло и приступил к небольшой лекции:
- Во всех этих письмах есть определенные черты сходства. Я их назову, джентльмены, чтобы вы над этим поразмышляли. В тексте писем слова составлены из отдельных букв, вырезанных из книги. Это старая книга, напечатанная, я бы сказал, около 1830 года. Несомненно, это сделано с целью исключить риск разоблачения через почерк, что, как многие теперь знают, очень легко сделать… Так называемый измененный почерк не представляет никакой проблемы для опытного эксперта. На письмах и конвертах нет четких отпечатков пальцев. Это означает, что они были оставлены почтовыми служащими и адресатом. Есть еще неясные отпечатки, но особые, свидетельствующие о том, что человек, их оста вивший, из предосторожности надевал перчатки. Конверты напечатаны на машинке марки - «Виндзор-7», весьма подержанной. Буква «а» и «т» скачут. Большинство из писем отправлено местной почтой или прямо опущено в ящик. Из этого следует, что все они местного происхождения. Они написаны женщиной и, на мой взгляд, женщиной среднего возраста, вероятно, хотя и не на сто процентов, незамужней.
Мы на несколько минут погрузились в почтительное молчание. Потом я сказал:
- Пишущая машинка - ваш главный козырь, не так ли? Найти ее будет нетрудно в таком маленьком местечке, как это.
Инспектор Грейв грустно покачал головой.
- Вот в этом вы ошибаетесь, сэр.
- С пишущей машинкой, - заметил суперинтендант Нэш, - все получилось даже слишком легко. Это старая машинка из оффиса мистера Симмингтона, переданная им женскому институту, где, я должен сказать, пользоваться ею может каждый. Местные дамы часто заходят в этот институт.
- А вы не можете сказать нам что-нибудь определенное насчет почерка… или как там это у вас называется?
Грейв кивнул.
- Да, это можно было бы сделать, но все эти конверты были напечатаны одним пальцем.
- Значит, это неизвестное лицо не умеет печатать на машинке?
- Нет, я бы этого не сказал. Я скорее склонен думать, что это человек, умеющий печатать, но не желающий, чтобы мы об этом узнали.
- Кто бы ни сочинял эти письма, он весьма хитер, - заметил я.
- Да, эта особа хитра, сэр, очень хитра, - подтвердил Грейв. - Владеет всеми уловками своего ремесла.
- Я не могу представить, чтобы у кого-нибудь из здешних буколических женщин хватило на это мозгов.
Грейв многозначительно кашлянул.
- Боюсь, что я недостаточно ясно выразился. Эти письма написаны образованной женщиной.
- Вы думаете, настоящей леди?
Слово вырвалось неожиданно. Я уже много лет не пользовался этим словом - «леди». Но теперь оно само собой слетело с моих губ, как отзвук далеких времен, когда моя бабушка с невольной надменностью в голосе говорила: «Разумеется, она не леди, дорогой». Нэш понял меня сразу. Слово «леди» еще что-то значило для него.
