Превращения Арсена Люпена - Морис Леблан
И он подступил вплотную к своим собеседникам, глядя им прямо в глаза:
– …только я решил не давать вам спать спокойно. Благодаря молчанию и ловкости вам, всем троим, удалось остаться в сторонке и предать забвению свое сообщничество, вольное или невольное. Но нет – я этого не допущу. Я не хочу, чтобы вы усыпили свою совесть и постарались забыть о своем вольном или невольном участии в этом черном деле, забыть о том, что вы не помешали своему дружку Максиму Тюилье пойти в ротонду следом за Полем Эрстеном. Ну а теперь выпутывайтесь сами, как сумеете, господа, – впрочем, мне кажется, правосудие будет к вам более чем снисходительно. Засим прощайте.
Джим Барнетт взял шляпу и вышел из комнаты, не слушая протестов своих оппонентов. Позже он сказал следователю:
– Я обещал мадам Фужере посодействовать ее мужу и помочь отцу Поля Эрстена разоблачить убийцу его сына. И то и другое сделано. Моя задача выполнена.
Судебные приставы распрощались с Барнеттом весьма холодно. Возможно, обвинительная речь сыщика удовлетворила их лишь наполовину и они отнюдь не горели желанием следовать его примеру.
Когда инспектор Бешу нагнал Барнетта на лестнице, тот сказал:
– Эти трое господ неуязвимы. Никто и никогда не позволит мне обвинить их. Еще бы, черт возьми! Эти важные фабриканты, с прочной репутацией и тугой мошной, – столпы общества, и где уж мне, с моей убогой дедукцией, бороться с ними! По правде говоря, я даже не верю, что правосудие осмелится их тронуть. Ну да ладно, я свое дело сделал.
– И притом честно! – одобрительно сказал Бешу.
– Честно?
– Черт возьми! Вам же ничего не стоило подцепить мимоходом все эти банковские билеты. Я даже на минутку побоялся, что вы так и поступите.
– За кого вы меня принимаете, инспектор Бешу?! – с оскорбленным достоинством парировал Барнетт.
Распрощавшись с Бешу, он вышел из дома и поднялся по лестнице соседнего здания в квартиру супругов Фужере, которые горячо поблагодарили его за помощь. Как обычно, он гордо отказался от вознаграждения, а затем выказал такое же бескорыстие во время своего визита к отцу Поля Эрстена.
– Агентство «Барнетт и Ко» работает бесплатно! – объявил он. – В этом его сила и гордость. Мы трудимся ради славы.
Потом Джим Барнетт заплатил по счету в гостинице и приказал, чтобы его чемодан доставили на вокзал. Поскольку он предполагал, что инспектор Бешу вернется в Париж вместе с ним, то прошел по набережным до здания Центра. Поднимаясь на второй этаж, он остановился: навстречу ему спускался инспектор.
Тот явно спешил и, увидев Барнетта, яростно вскричал:
– Ага, вот и вы, наконец!
Затем, перепрыгнув через несколько ступеней, он схватил Джима за лацканы пиджака с криком:
– Куда вы подевали деньги?
– Какие деньги? – с невинным видом спросил Барнетт.
– Те, которые держали в руках на балконе, когда изображали Максима Тюилье!
– Как?! Но я же вернул потом все четыре пачки! Вспомните: вы еще меня похвалили, дорогой друг.
– Да, но тогда я не знал того, что знаю сейчас! – воскликнул Бешу.
– А что вы знаете?
– Что купюры, которые вы вернули, оказались фальшивыми!
И Бешу, вне себя от гнева, заорал:
– Вы просто жулик! И не надейтесь, что вам это сойдет с рук! Вы сейчас же вернете мне настоящие купюры! Те, другие – обыкновенная подделка, и вам это прекрасно известно!
У него перехватило горло; он яростно тряс Джима Барнетта, который весело смеялся, приговаривая:
– Ну и мошенники… Хотя – чему тут удивляться… Стало быть, купюры, которые они швырнули в лицо Максиму, были фальшивками? Ай да канальи! Им велели прийти с настоящими деньгами, а они принесли поддельные!
– Да неужели ты не понимаешь, – гневно взревел Бешу, – что эти деньги по праву принадлежат детям убитого! Поль Эрстен честно выиграл их, и эти воры обязаны всё вернуть!
Однако веселье Джима Барнетта уже не знало границ.
– Ну и скандал! Стало быть, их тоже надули, да притом дважды! Какое наказание для воров!
– Ты лжешь… лжешь! – зарычал Бешу. – Это ты подменил деньги… И прикарманил настоящие… Негодяй!.. Прохвост!..
Когда судейские вышли из Центра, они увидели Бешу в полном исступлении: инспектор, вконец обезголосив, яростно жестикулировал, а напротив него стоял, прислонившись к стене, Джим Барнетт и, держась за бока, хохотал… хохотал… хохотал до слез.
Глава 4
Человек с золотыми зубами
Джим Барнетт приподнял оконную штору, закрывавшую вид на улицу, где находилось его агентство, и разразился звонким хохотом, таким неудержимым, что ему пришлось сесть: из-за этого приступа веселья его не держали ноги.
– Вот это да! Ну и умора, такого я не ожидал… Сам инспектор Бешу наносит мне визит! Смех, да и только!
– С чего это ты так развеселился? – спросил инспектор Бешу еще с порога.
Он смотрел на этого человека, который хохотал, издавая при этом какие-то невнятные возгласы, и повторял с жалким видом:
– Ну, так что тебя так развеселило?
– Да твой визит, черт возьми! Надо же – после истории с карточным клубом Руана ты все-таки посмел явиться сюда. Ну, ты и молодец, Бешу!
Бешу выглядел таким пристыженным, что Барнетт и рад был бы сдержаться, но никак не мог и потому продолжал веселиться, давясь от хохота:
– Ну, извини меня, старина Бешу, – просто это очень уж потешно! Надо же – ты, официальный представитель правосудия, принес мне еще одну птичку, которую нужно ощипать! Может, это какой-нибудь миллионер? Или министр? Как это мило с твоей стороны! Кстати, обрати внимание: я перешел с тобой на «ты»! Мы ведь теперь приятели, верно? Ну-ну, не стой с такой похоронной миной, рассказывай, что стряслось. В чем дело? Кому-то опять понадобилась помощь?
Бешу постарался приосаниться и наконец выговорил:
– Да… тут один почтенный кюре в пригороде Парижа…
– Ну и кого же он укокошил, твой почтенный кюре? Одну из овечек своего стада?
– Да нет, напротив…
– Вот как? Значит, это овечка его прикончила? Так чем же я могу помочь?
– Нет… все не так… вот только…
– Черт возьми, ты сегодня не очень-то речист, Бешу! Ладно, не хочешь – не говори, а вези меня
