Агата Кристи - Убийство Роджера Экройда
Когда я выполнил это, маленький детектив стал в дверном проеме.
— Значит, рукоятка была хорошо видна от двери. И вы и Паркер могли увидеть ее сразу?
— Да.
Затем Пуаро подошел к окну.
— Электрический свет был включен, когда вы обнаружили труп? — спросил он через плечо.
Я ответил утвердительно и стал рядом с ним. Он изучал следы на подоконнике.
Резиновые полосы того же рисунка, что и на туфлях капитана Пэтона, — сказал он спокойно.
Потом он снова вышел на середину комнаты. Быстрым, натренированным взглядом осмотрел все, что находилось в комнате.
— Вы наблюдательный человек, доктор Шеппард? — спросил он, наконец.
— Думаю, что да, — ответил я удивленно.
— Я вижу, что камин горел. Когда вы взломали дверь и обнаружили мистера Экройда мертвым, каким было пламя? Низким?
Я с досадой рассмеялся.
— Не могу сказать… я не заметил. Может быть, мистер Реймонд или майор Блант…
Маленький человечек, стоявший передо мной, с легкой улыбкой покачал головой.
— Ко всему нужно приступать, пользуясь определенным методом. Задавая вам этот вопрос, я допустил ошибку в суждении. Каждому — свое! Вы могли бы подробно описать внешность вашего пациента — ничто не избежало бы вашего внимания. Если бы мне потребовались сведения о бумагах на этом письменном столе, о них все, что нужно, рассказал бы мистер Реймонд. А чтобы узнать о пламени в камине, я должен обратиться к человеку, в чьи обязанности входит смотреть за ним. Разрешите…
Он быстро подошел к камину и позвонил в колокольчик.
Через минуту или две вошел Паркер.
— Звонили, сэр? — сказал он неуверенно.
— Войдите, Паркер, — приказал полковник Мэлроуз. — Этот джентльмен хочет спросить вас кое о чем.
Паркер почтительно повернулся в сторону Пуаро.
— Паркер, — сказал маленький человечек, — когда вы вчера вечером с доктором Шеппардом взломали дверь и обнаружили вашего хозяина мертвым, в каком состоянии был камин?
Паркер ответил, не задумываясь.
— Пламя было очень низким, его почти не было.
— А! — сказал Пуаро. Восклицание прозвучало почти победно. — Посмотрите вокруг, мой славный Паркер, — продолжал он. — Эта комната выглядит точно так, как и тогда?
Взгляд дворецкого скользнул по комнате и остановился на окне.
— Шторы были задернуты, сэр, и свет был включен.
Пуаро утвердительно кивнул.
— Что-нибудь еще?
— Да, сэр, это кресло было немного выдвинуто.
Он указал на большое кресло слева от двери. Оно стояло между дверью и окном. Я нарисовал план комнаты. А кресло, о котором идет речь, отметил на нем крестиком.
— Покажите! — попросил Пуаро.
Дворецкий отодвинул кресло от стенки на добрых два фута и повернул его сиденьем к двери.
— Voilà ce qui est curieux[2], — пробормотал Пуаро. — Пожалуй, никто не захотел бы сидеть в кресле в подобном положении! Интересно, кто отодвинул его на место? Вы, мой друг?
— Нет, сэр, — ответил Паркер. — Я очень растерялся, когда увидел хозяина и все остальное.
Пуаро посмотрел на меня.
— Вы, доктор?
Я отрицательно покачал головой.
— Оно было уже на месте, когда я вошел с полицией, сэр, — добавил Паркер. — Я в этом уверен.
— Странно, — снова произнес Пуаро.
— Должно быть, его отодвинул Реймонд или Блант, — подсказал я. — Это ведь не важно?
— Совершенно неважно, — сказал Пуаро. — Вот почему это так интересно, — добавил он мягко.
— Извините, я на минуту, — сказал полковник Мэлроуз.
Он вышел из комнаты вместе с Паркером.
— Вы считаете, что Паркер говорит правду? — спросил я.
— О кресле — да. В отношении другого — не знаю. Если бы вам часто пришлось иметь дело с подобными случаями, вы убедились бы, месье доктор, что все они имеют общую черту.
— Какую же? — спросил я с любопытством.
— Каждый, кто с ними связан, обязательно что-то скрывает!
— И я — тоже? — спросил я, улыбаясь.
Пуаро внимательно посмотрел на меня.
— И вы — тоже, — закончил он спокойно.
— Но…
— Разве вы рассказали мне все, что знаете, об этом молодом человеке Пэтоне? — он улыбнулся, а я покраснел. — О! Не бойтесь! Я не буду настаивать. Б свое время я все узнаю.
— Мне хотелось бы, чтоб вы рассказали что-нибудь о своих методах, — сказал я поспешно, стараясь скрыть свое смущение. — Например, почему вас интересует огонь в камине?
— О! Это очень просто. Вы уходите от мистера Экройда… без десяти минут девять, не так ли?
— Да, точно, я бы сказал.
— Окно в это время закрыто и замкнуто на шпингалет, а дверь не заперта. В четверть одиннадцатого, когда обнаружен труп, дверь заперта изнутри, а окно открыто. Кто открыл его? Ясно, что это мог сделать только сам мистер Экройд и по одной из двух причин. Либо потому, что в комнате стало нестерпимо жарко (но если учесть, что огонь почти погас, а температура вчера вечером резко понизилась, то эта причина отпадает), либо потому, что этим путем он кого-то впустил к себе в комнату. А если он впустил кого-то через окно, то этот человек был ему хорошо известен, если учесть, как беспокоило его окно накануне.
— Действительно, все выглядит очень просто, — согласился я.
— Все просто, если подойти к фактам методически. Сейчас нас интересует человек, который был у него в половине десятого. Все указывает на то, что это был человек, вошедший через окно, и хотя позже мисс Флора видела Экройда еще живым, мы не можем приблизиться к разгадке этой тайны, пока не узнаем, кто был этот посетитель. Окно могло оставаться открытым, когда тот ушел, и через него мог проникнуть убийца или вернуться тот же самый человек. А! Вот и полковник.
Полковник Мэлроуз вошел с оживленным видом.
— Мы, наконец, разобрались с этим телефонным вызовом, — сказал он. — Он был сделан не отсюда! Доктору Шеппарду позвонили вчера в десять пятнадцать с переговорной кабины вокзала Кингс Эббот. А в 10.23 ночной почтовый поезд отошел на Ливерпуль…
Глава 8
Инспектор Рэглан уверен
Мы переглянулись.
— Вы, конечно, наведете справки на вокзале? — спросил я.
— Разумеется, но я не очень рассчитываю на успех. Вы же знаете, какая у нас станция.
Я знал. Кингс Эббот обыкновенная деревня, но ее станция — важный железнодорожный узел. На ней останавливается большинство экспрессов, здесь маневрируют, сортируются и составляются поезда. На вокзале есть две или три телефонные кабины. В этот вечерний час местные поезда следуют один за другим, чтобы их пассажиры успели пересесть на северный экспресс, который прибывает в 10.19 и отправляется в 10.23.
На вокзале неуемная суматоха, и шансы заметить в ней отдельную личность, звонящую по телефону или входящую в экспресс, действительно очень малы.
— Но ради чего было звонить вообще? — сказал Мэлроуз. — Вот что самое необычное. Ни складу, ни ладу. Кажется, в этом нет никакого смысла.
Пуаро сосредоточенно поглаживал какой-то орнамент на одном из книжных шкафов.
— Будьте уверены, смысл был, — заметил он, не оборачиваясь.
— Но какой?
— Когда мы это узнаем, мы будем знать все. Дело очень тонко сработано и потому особенно интересное.
В том, как он произнес эти слова, было что-то не поддающееся описанию. Я чувствовал, что он рассматривает этот случай под каким-то особым, свойственным только ему одному, углом зрения. И то, что видел он, мне видеть было не дано.
Он подошел к окну, остановился и стал смотреть в сад.
— Вы говорите, что было девять часов, доктор Шеппард, когда вы встретили за воротами того незнакомца? — спросил он все так же через плечо, не оборачиваясь.
— Да, — ответил я. — Я слышал, как пробили церковные часы.
— Сколько времени потребовалось бы ему, чтобы дойти до дома? До этого окна, например?
— Самое большее — пять минут. И две или три минуты, если бы он пошел по дорожке справа от основной аллеи и пришел прямо сюда.
— Но, в таком случае, он должен был знать дорогу? Объяснить это можно только тем, что он бывал здесь раньше и знал местность.
— Это верно, — согласился полковник Мэлроуз.
— Мы могли бы, конечно, выяснить, принимал ли мистер Экройд кого-нибудь из посторонних за последнюю неделю.
— Об этом мог бы сообщить нам молодой Реймонд, — ответил я.
— Или Паркер, — сказал полковник.
— Ou tous les deux[3], — подытожил Пуаро, улыбаясь.
Полковник Мэлроуз пошел искать Реймонда, а я еще раз позвонил в колокольчик, вызывая Паркера.
Полковник Мэлроуз вернулся почти тотчас же в сопровождении молодого секретаря, которого он представил Пуаро. Джоффри Реймонд был свеж и жизнерадостен, как всегда. Знакомство с Пуаро, казалось, удивило и восхитило его.
— Кто бы подумал, что вы жили среди нас инкогнито, месье Пуаро! — воскликнул он. — Для меня будет исключительным удовольствием наблюдать, как вы работаете… О! Что это?
