Джон Карр - Проклятие бронзовой лампы
— Но, сэр! Ваше здоровье…
— Чепуха! — прервал мягкий голос. — Все не так уж плохо. Я заказал чартерный рейс на завтрашнее утро. Через несколько дней мы с мистером Робертсоном присоединимся к вам. Профессор Гилрей мертв, Хелен исчезла, а я должен стать следующей жертвой. — Лорд Северн неожиданно рассмеялся. — Доброй ночи, Кристофер. Передавай всем привет. — Послышался щелчок, и наступило молчание.
Кит тщетно тряс трубку. С трудом налаженная связь была прервана — стена вновь закрылась, оставив тайну неразгаданной. Кит прекратил кричать в трубку, только когда Г. М. коснулся его плеча.
— Все в порядке, сынок, — сказал сэр Генри. — Я услышал все, что хотел. Точнее, не услышал того, чего не хотел. — Он нахмурился, позвякивая монетами в кармане. — Кажется, лорд Северн очень любит свою дочь?
— Он ее обожает! — воскликнула Одри. — А Хелен — его! Только отец воспринимает ее всерьез, когда она рассуждает на научные темы.
— Угу. Это я понял из слов самой девушки. На научные темы, — повторил Г. М.
Медленно отвернувшись от телефонного столика, он окинул угрюмым взглядом тянущиеся вверх книжные полки с маленькой железной галерейкой посредине. Под аркой каминного очага ярко сверкало пламя, освещая комнату. Поблекший кожаный диванчик был придвинут к огню. На столе у диванчика лежало полдюжины книг, которые Г. М. снял с полок, ожидая здесь приема целый час.
— У нас проблема, — заявил он, посмотрев на книги.
— Вот так новость! — усмехнулся Кит.
Бросив на него неодобрительный взгляд, Г. М., бережно неся впереди огромный живот, проковылял к дивану и опустился на него.
— Поскольку вы заставили меня ждать, — продолжал он, — я решил осмотреться. Здесь полно книг — в том числе экземпляры из знаменитой коллекции готических романов.
Бросив в огонь потухшую сигару, Г. М. стал перебирать книги. На его лице мелькнуло довольное выражение.
— «Удольфские тайны»[26] — с участием зловещего графа Монтони и малютки Эмили. «Старый английский барон»,[27] где законного владельца замка убивают и прячут под полом. «Вампир — история, написанная лордом Байроном». Кстати, ее написал не Байрон, а некий доктор Полидори.[28]
— Очень интересно, — сказала Одри, озадаченно глядя на него.
— Вы тоже так считаете?
— Но какое отношение это имеет к нам?
— Возможно, очень большое, моя милая, — серьезно произнес Г. М., подбирая очередную книгу. — Здесь чувствуется аромат восемнадцатого столетия! Понимаете, о чем эти люди думали и мечтали. Посмотрите на этот дом. — Он кивнул в сторону двери в задней стене библиотеки. — Например, куда ведет эта дверь?
Одри проследила за его взглядом.
— В кабинет лорда Северна — к мумиям. — Она слегка побледнела. — Шофер подумал, что Хелен спрятали в саркофаге.
— А дверь напротив?
— В картинную галерею.
Г. М. с трудом повернул голову к большим дверям, ведущим в парадный холл:
— А что находится с другой стороны холла?
— Гостиная, музыкальная комната, обеденный зал и еще великое множество комнат! Почему вы спрашиваете?
— Все это построили, — проворчал Г. М. с ужасающей гримасой, — потому, что романтическая женщина мечтала об увитом плющом замке, населенном ухающими совами и тайными горестями. — Он открыл книгу и обследовал экслибрис. — «Огаста, графиня Северн». Да, любопытно. Хотел бы я знать, что собой представляла эта леди.
— Подождите! — резко произнес Кит Фэррелл. Стуча ногами по каменному полу, он подошел к ним. — Не знаю, что собой представляла знаменитая Огаста, но могу вам сказать, на кого она походила. Она выглядела точь-в-точь как Хелен.
— Так! — Г. М. захлопнул книгу. — Возможно, моя идея не так уж невероятна. Или это всего лишь еще одна романтическая традиция?
— Никакая это не традиция. Это факт.
— Да ну?
— Если вы мне не верите, — сказал Кит, — можете посмотреть сами. Здесь есть портрет Огасты. Он раньше висел в картинной галерее, но его написал очень скверный художник, поэтому портрет перевесили в…
Внезапно послышался новый голос:
— Картина! — И миссис Помфрет с удивительной легкостью вбежала из парадного холла.
Акустика библиотеки была настолько непредсказуемой (как и было задумано), что голос словно вдруг прозвучал совсем рядом, наподобие эффекта «галереи шепотов».[29] Г. М. конвульсивно вздрогнул и так резко обернулся, что его едва не задушил собственный воротничок.
— Мне следовало сразу рассказать вам, сэр, — продолжала миссис Помфрет, бросив быстрый взгляд через плечо. — Я хотела это сделать, когда мистер Бенсон сказал, что нас ничто не задержало. Ну, возможно, это и в самом деле нас не «задержало», если вы понимаете, что я имею в виду. Но молния осветила коридор через стеклянную дверь, а ее там не было!
Г. М. провел рукой по лбу.
— Слушайте, мадам, о чем вы говорите?
— О той картине, сэр!
— Что с ней случилось?
— Она исчезла, — просто ответила миссис Помфрет. — Я никогда не обращала особого внимания на лицо, сэр. Но я помню табличку, на которой было написано «Огаста, графиня Северн» и указана дата. Картина висела в коридоре возле буфетной мистера Бенсона. Я готова поклясться, что она была там сегодня во время ленча. Но в пять часов ее уже не было.
— Значит, картина исчезла. Кто же ее взял?
— К сожалению, не знаю ни кто, ни почему, — отозвалась экономка. — Мистер Бенсон говорит…
Дворецкий, придя доложить об обеде, появился в дверях и застыл как вкопанный. Он успел переодеться в вечерний костюм — остальным не хватило времени на эту формальность.
— Обед подан, — сообщил Бенсон и добавил тем же тоном: — Боюсь, мистер Кит, теперь не удастся удержать полицию за воротами.
Когда к тебе летит теннисный мяч или новая идея, легко приготовиться к ответному удару. Но если у тебя перед носом внезапно возникают два мяча или две идеи, можно начать бросаться из стороны в сторону, рискуя упустить и то и другое. Тем не менее Г. М. не был обескуражен.
— Давайте ненадолго забудем о полиции, — предложил он, — и сперва разберемся с картиной. Вы слышали, о чем мы говорили?
— Да, сэр.
— Ну так что же произошло с портретом?
— Не знаю, сэр Генри. — Бенсон смотрел в глаза собеседнику. — Я расспрашивал людей, но никто ничего не знает. Как бы то ни было, учитывая, что полицейский офицер…
— Что там такое с полицией? — вмешался Кит. — Этот суперинтендент еще не проник в дом, верно?
— Нет, мистер Кит. Я имею в виду… — дворецкий судорожно глотнул, — человека из Скотленд-Ярда.
— Из Скотленд-Ярда? — воскликнул сэр Генри Мерривейл.
Бенсон склонил голову.
— Похоже, дело серьезное, сэр. Я разговаривал с этим человеком. Он заявляет, что его направили сюда по требованию правительства Египта.
— Для чего?
— Вроде бы, сэр, золотой кинжал и золотая шкатулка с благовониями, найденные в гробнице фараона-жреца Херихора, исчезли из группы экспонатов, которые должны были передать Каирскому музею. Их общая стоимость достигает десяти-двенадцати тысяч фунтов, но самое главное то, что правительство Египта весьма серьезно относится к подобным преступлениям.
Кит, отлично знающий дворецкого, чувствовал всей кожей, что тот либо ужасно сердит, либо столь же ужасно напуган.
— У них есть причины считать, — добавил Бенсон, — что эти предметы тайно вывезли из страны. А ее милость, — он произнес этот титул почтительным тоном, давая понять, что египетские власти по сравнению с ним мало что для него значат, — помогала вскрывать гробницы, возилась с этими вещами и единственная из экспедиции вернулась в Англию. Они хотят расспросить ее.
Г. М. явно не ожидал такого поворота событий. Упоминание о золотом кинжале и шкатулке разрушало сооружение, воздвигнутое им с такой тщательностью. Старый маэстро был озадачен, и Кит подумал, что его друг, старший инспектор Мастерс, будь он здесь, с удовольствием прокомментировал бы этот факт. После паузы Г. М. поднял голову.
— Человек из Скотленд-Ярда… — повторил он и быстро осведомился: — Как его зовут?
— Мастерс, сэр. Старший инспектор Мастерс.
Г. М. закрыл глаза.
— Мне следовало догадаться, — промолвил он. — Эта рептилия постоянно ползет по моим следам. Хотя… — Его гнев постепенно сменился злорадством. — Могло быть хуже, — продолжал Г. М., потирая руки. — Исчезновение! Чудо! То, чего не может произойти! Увидите, как Мастерс свалится в обморок, когда я все ему расскажу. На сей раз этот зануда получит по заслугам! Пришлите его сюда, когда мы немного закусим.
— Хорошо, сэр.
— А газетчики все еще здесь, Бенсон?
— Да, сэр.
— Присылайте и их тоже.
Бешеные протесты Кита были пресечены властным жестом Г. М.
