Эрл Гарднер - Дело о стройной тени
– Это мы еще посмотрим, – вздохнул Мейсон. – А что в прокуратуре? Будет предварительное слушание?
– Никто не знает, – ответил Дрейк. – Но не думаю, потому что они рассылают судебные повестки.
Телефон на столе резко зазвонил. Дрейк поднял трубку и сказал:
– Алло!
Прежде чем он успел что-то добавить, на пороге кабинета возник улыбающийся лейтенант Трэгг.
– Ну что ж, джентльмены, – сказал он, – похоже, мы все работаем допоздна.
– Сейчас не поздно, а рано, – улыбнулся Мейсон. – Мы начинаем новый день.
– Отлично, – сказал Трэгг. – Вот и начнем. Мистер Мейсон, у меня подарок для вас и мисс Стрит.
– И что же это? – спросил Мейсон.
– Вызов в суд по делу об убийстве Морли Тейлмана.
– Адвокат не может быть свидетелем против своего клиента, – возразил Мейсон, – то же относится и к его секретарю.
– Знаю, знаю, – сказал Трэгг. – Нам не нужны ваши показания. Мы хотим только узнать номера двадцатидолларовых купюр, лежавших в чемодане, который ваша клиентка принесла к вам в контору.
– Вы уверены, что эти номера записаны? – бесстрастным голосом спросил Мейсон.
– Я это знаю, – ответил Трэгг.
– Я с удовольствием помогу вам во всем, что касается вещественных доказательств, лейтенант.
– Я был уверен в этом, – с иронией сказал Трэгг. – Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы ни одно из вещественных доказательств не оказалось уничтоженным. Я знаю, что вы очень устали. У вас был тяжелый день и нелегкая ночь. Не хочу больше задерживать вас. – Трэгг улыбнулся, поклонился и вышел.
– И что ты об этом думаешь? – произнес Дрейк.
– Его визит может означать только одно, – ответил Мейсон. – Дженис Вайнрайт рассказала полиции все. Никак иначе они этого узнать не могли.
Дрейк задумчиво посмотрел на Мейсона.
– Тебе, похоже, очень хочется вручить Трэггу это вещественное доказательство.
– А почему бы и нет? – ответил Мейсон. – Мы предстанем перед Большим жюри и сообщим все, что знаем.
– Послушай, Перри, – неожиданно спросил Дрейк, – твоя клиентка случайно не заплатила тебе двадцатидолларовыми бумажками?
Мейсон удивленно взглянул на него:
– Почему ты так решил?
– Просто так, – ответил Дрейк.
– Если ты внимательно прочитаешь повестку, – любезно начал Мейсон, – то не сможешь не обратить внимания, что там нет ни слова о том, что мы должны представить деньги, которыми расплачивался клиент.
– Послушай, Перри, – сказал Дрейк, – будь осторожен. Эти ребята шутить не будут. Они даже не стали устраивать предварительное слушание. Они намерены получить показания прямо перед Большим жюри, добиться обвинительного заключения и отправить твою клиентку в суд.
– Вот и прекрасно, – ответил Мейсон. – Я всегда с удовольствием выступаю перед присяжными.
Мейсон и Делла вышли от Дрейка. По дороге он дал ей несколько банкнот.
– Прежде чем пойдешь домой, положи их, пожалуйста, в сейф.
– Что это? – поинтересовалась Делла.
– Мы же получили от клиента двести пятьдесят долларов.
– Это те самые?
– Не знаю, – ответил Мейсон, – я перемешал их со своими. К тому же что-то потратил. В конце концов, мне никто не запрещал тратить деньги и не требовал предъявить те, которые мы получили от клиента.
Глава 12
Судья Ллойд Л. Сеймур кивнул помощнику окружного прокурора:
– Желает ли обвинение сделать заявление?
Мэйнлов П. Раскин, один из лучших сотрудников прокурора Гамильтона Бергера, встал, поклонился суду и шагнул к присяжным.
– Высокий суд, господа присяжные! – начал он. – Обвинение намерено доказать, что обвиняемая Дженис Вайнрайт знала, что ее хозяин, Морли Л. Тейлман, собирал большую сумму наличных денег двадцатидолларовыми купюрами. Мы можем только догадываться, как мистер Тейлман намеревался использовать эти деньги, но собираемся неопровержимо доказать, что они у него были. Мы докажем, что у обвиняемой был чемодан, содержащий двадцать пять или тридцать пять фунтов двадцатидолларовых банкнот, то есть примерно двести тысяч долларов. Она обманула адвоката Перри Мейсона, заставив его думать, что он помогает защитить интересы ее хозяина, в то время как в действительности она намеревалась убить его и похитить деньги. Мы докажем, что она заманила своего хозяина в заброшенное местечко в горах и там убила, а потом отправилась в Лас-Вегас, штат Невада, заявив, что делает это по приказу хозяина. Мы докажем, что в ее хорошо продуманном плане было несколько уязвимых мест, ставших очевидными в ходе следствия. Мы докажем, что мистер Коль Б. Трой, деловой партнер Морли Тейлмана, видел молодую женщину, похожую на обвиняемую, которая в ночь накануне убийства следила за Тейлманом, когда он покидал Бейкерсфилд. Мы предполагаем доказать, что мистер Тейлман намеревался отправиться домой, покинув контору мистера Коля Б. Троя. Обвиняемая вынудила его поехать в горы и провести ночь с ней. Мы намерены при помощи косвенных улик бесспорно доказать, что обвиняемая присвоила деньги. Мы намерены доказать, что мотивом убийства была кража большой суммы, до двухсот тысяч долларов. С помощью неопровержимых косвенных улик мы докажем, что обвиняемая и жертва прибыли в Палмдейл вдвоем. Рано утром там прошел ливень, земля перед домом, где было найдено тело, намокла, и автомобиль оставил следы на влажной, мягкой почве; единственные следы на месте убийства оставлены автомобилем обвиняемой. На основании всех этих доказательств мы будем требовать вердикта о предумышленном убийстве. – Раскин поклонился суду и сел на свое место.
– Желает ли защита сделать заявление? – спросил судья Сеймур.
– Да, – отозвался Мейсон. Он встал и повернулся к присяжным: – Леди и джентльмены, прошу вас иметь в виду, что все доказательства, о которых говорил прокурор, являются косвенными. Мы собираемся показать, что все они могут иметь иное объяснение.
– Высокий суд, – заявил Раскин, – здесь не время и не место спорить. Если адвокат хочет сообщить, что именно он намерен доказать, мы не возражаем. Если же он желает устроить разбирательство по делу, ему следует дождаться соответствующего момента.
– Хорошо, ваша честь, – ответил Мейсон и повернулся и присяжным: – Мы намерены доказать, что обвиняемая невиновна.
С этими словами он вернулся к столу защиты и уселся на свое место.
По залу пронесся возбужденный гул, некоторые присяжные улыбнулись.
Судья Сеймур объявил:
– Обвинение начинает дело.
Раскин вызвал на свидетельское место топографа, который предъявил карту местности с автомобильными дорогами и план помещения, где было найдено тело. Он вызвал фотографа, который предъявил фотографии тела, окружающей территории, интерьера и наружного вида здания.
– Вызовите свидетеля мистера Маркуса, – распорядился Раскин.
Маркус оказался метеорологом и заявил, что ранним утром в среду, четвертого числа, в горах прошла гроза. Ливень, хоть и кратковременный, был очень силен и смог достаточно увлажнить землю перед домом. Были представлены фотографии, изображающие грязную землю с отпечатками автомобильных шин.
– Перекрестный допрос, пожалуйста, – обратился Раскин к Мейсону.
Мейсон поднялся со своего места и дружелюбно поклонился свидетелю:
– Вы знаете, в какое время шел дождь?
– Примерно в пять утра.
– Что значит – примерно?
– Ну, между четырьмя тридцатью и пятью тридцатью утра. Ввиду того, что гроза носила локальный характер, точнее сказать невозможно.
– Это было в среду, четвертого, утром?
– Совершенно верно.
– Как много осадков выпало именно в этом месте?
– Двадцать пять сотых дюйма или что-то около того. Но перед домом склон, и воды собралось больше. Почва там оказалась достаточно мягкой, чтобы на ней отпечатались следы, тем более следы автомобиля.
– Вы заметили там следы автомобиля?
– Заметил. На краю этого участка мягкой почвы перед домом стоял «Кадиллак». Он следов не оставил. А вот от дома к шоссе вели следы автомобиля.
– Как далеко от дома до шоссе?
– Около ста пятидесяти футов. Это дорога с покрытием, во время дождя на ней не остается следов – таких, которые можно идентифицировать. Однако и там можно разглядеть следы автомобиля, проехавшего по грязи. Эти следы спускаются с холма, они оставили грязные отпечатки на расстоянии примерно двадцать пять футов. Отпечатки также совершенно четко были видны там, где машина выехала на дорогу с покрытием.
– Спасибо, – поблагодарил Мейсон, – у меня больше нет вопросов.
Раскин вызвал эксперта, который делал снимки автомобильных следов.
– Были ли отпечатки колес достаточно четкими? – спросил Раскин.
– Да. Три шины были одинаковые. Одна отличалась, в ней имелся небольшой дефект.
