Хью Пентикост - Оборотни
– Очень эффективная система, – прокомментировал я.
Миссис Вейч довольно улыбнулась.
– Джейн работала в ночь, а утром, прочитав газету, сразу пришла ко мне.
– Я очень огорчилась, узнав, что случилось с мистером Кардью, – вступила в разговор девушка. – Вы, конечно, не представляете себе, мистер Хаскелл, что такое работа на коммутаторе. В наших руках жизни сотен людей. Мы не соединяем любовницу мужчины с его номером, если трубку берет жена. И наоборот. Мы делаем все возможное, чтобы лишние слова не достигли чужих ушей. Но вы думаете, нас благодарят за это? Как бы не так. Мы слышим только жалобы, на нас рявкают, а если чаевых за год набегает двадцать пять долларов, то это праздник! А вот мистер Кардью был совсем другим. Всегда подчеркнуто вежлив, никаких претензий. Я думаю, с деньгами у него было негусто, но к рождеству мы все получали от него по маленькому подарку. Прочитав об убийстве, я очень расстроилась, но потом кое-что вспомнила, о чем не упоминалось в газете, и подумала, что должна обо всем рассказать миссис Вейч.
– Ваше решение говорит о большой ответственности в работе, – вставил Шамбрэн. – Мы это обязательно учтем.
– Значит, так, – продолжала Джейн. – Около девяти часов, точное время указано на листке, позвонил мистер Кардью и попросил соединить его с "Валдорфом". Номер я знала. Туда звонили неоднократно. Я набрала номер и, когда трубку сняли, вырвала листок и положила его в проволочную корзинку.
Несколько минут спустя вновь зажглась лампочка номера мистера Кардью. Он спросил мистера Шамбрэна. На листочке я, естественно, ничего не записала, за телефонные разговоры внутри отеля деньги не берутся. Я попыталась найти мистера Шамбрэна. Позвонила в его квартиру, в кабинет, затем мистеру Нэверсу, и тот сказал, что Шамбрэн уехал в театр. Я передала его слова мистеру Кардью. По голосу я поняла, что он чем-то взволнован. "Вы только что соединяли меня с "Валдорфом", Джейн, – сказал он. – Каким-то образом я вклинился в чужой разговор. Наверное, что-то замкнулось на их коммутаторе. Но мне не удалось поговорить с тем человеком, которому я звонил. Вас не затруднит вновь позвонить в "Валдорф"?" Я ответила: "Никаких проблем", – набрала номер "Валдорфа" и подождала, пока он не попросил соединить его с послом Франции. Когда у трубку сняли, я отключилась от разговора. Получалось, что мистер Кардью должен заплатить за первый разговор, хотя его соединили не с тем, кому он звонил. Поэтому я вынула тот листок из корзинки, позвонила старшей телефонистке "Валдорфа" и устроила ей скандал. Как только я положила трубку, вновь зажглась лампочка номера мистера Кардью. На этот раз он хотел поговорить с вами, мистер Хаскелл. В конце концов я нашла вас в "Гриле" и соединила с мистером Кардью. Вот, пожалуй, и все.
На моем лице, должно быть, отразилось недоумение.
– Джейн обратила внимание, что в газетной статье имеются неточности, – пояснила миссис Вейч. – Там сказано, что мистер Кардью звонил трижды-мистеру Шамбрэну, в "Валдорф" и мистеру Хаскеллу. Джейн уже ушла, когда полиция опрашивала телефонисток. Миссис Кайли показала им все листки. Но Джейн порвала листок, на котором отметила первый звонок мистера Кардью в "Валдорф". Он вклинился в чей-то разговор, и мы, естественно, не имели права брать с него деньги за этот звонок, потому что он не переговорил с нужным ему человеком. Когда она рассказала обо всем, мы подумали, что эти сведения могут хоть в чем-то помочь расследованию.
– Возможно, и помогут, миссис Вейч, – кивнул Шамбрэн. – И еще один вопрос. Вчера вечером никто не звонил мистеру Кардью?
– Мы не фиксируем звонки в отель, если только нас не просят что-то передать, – ответила миссис Вейч. – Вчера работали Фло и Розали. Я думаю, они бы вспомнили, если бы кто-то спросил мистера Кардью. Вы же знаете нашу систему.
Если кто-то спрашивает вас, мистера Хаскелла или мистера Кардью, мы интересуемся, кто говорит. Получив ответ, соединяемся с вами и передаем: "Звонит такой-то". Если вы отвечаете: "Соедините", – мы так и делаем.
– Благодарю вас, миссис Вейч. Четкость вашей работы всегда поражала меня.
– Но вы же сами придумали эту систему, мистер Шамбрэн.
Шамбрэн улыбнулся.
– Возможно, вы правы. Еще раз благодарю вас.
Обе женщины ушли. Шамбрэн закурил, тяжелые веки прикрыли глаза.
– Что вы на это скажете, Марк? – наконец спросил он.
– Если он сначала звонил послу Франции, получается, что Харди прав и отель ни при чем.
Веки поднялись.
– Вполне возможно, что какой-то маньяк бродил по коридорам нашего отеля, увидел, что дверь в номер Кардью приоткрыта, вошел и убил его безо всякой причины. Но я в это не верю. Миссис Вейч чуть приоткрыла завесу, скрывающую мотивы преступления, но многое еще неясно.
– Мне ничего не ясно, – искренне ответил я.
Шамбрэн глубоко затянулся, выпустил струю дыма.
– Кардью требовалась помощь. Он позвонил троим. Послу, мне и вам. Я тут кое-что проверил. Никто не разговаривал с ним за обедом. Кардоза, который всегда обслуживал его в "Гриле", заверил меня в этом. После обеда он поднялся в свой номер. Ему не звонили. Что же произошло, если ему внезапно понадобилась помощь? Полагаю, миссис Вейч дала нам ответ на этот вопрос. Он вклинился в чужой разговор, понял, что без помощи ему не обойтись, позвонил мне, затем – послу Франции, своему давнему другу, которому доверял, и, наконец, вам, которому, он это знал, доверял я.
– Как он мог вклиниться в чужой разговор?
– Такое случается постоянно. На один журнал недавно подали в суд за то, что он опубликовал статью, основанную на подслушанном разговоре. Я полагаю, в "Валдорфе" такой же коммутатор, как у нас. Допустим, кто-то звонил из номера посла. Разговор еще продолжался, когда позвонил Кардью.
Его звонок приняла другая телефонистка и соединила с номером посла. По идее в трубке должны были послышаться короткие гудки, означающие, что линия занята, но в коммутаторе что-то сработало. И Кардью невольно подслушал чужой разговор.
– Но посол был на концерте.
– Это не означает, что в его номере никого не было, – нетерпеливо возразил Шамбрэн.
– Лакост! – воскликнул я. – Он только что приходил ко мне и сказал, что говорил с Кардью, но, получается, когда тот звонил в "Валдорф" второй раз.
– Теперь мы можем действовать, – Шамбрэн наклонился вперед. – Что бы вы сделали, если б вклинились в чужой разговор?
– Попытался привлечь внимание телефонистки.
– Разумеется. Подождал бы минуту, думая, что телефонистка все поймет сама. А потом, если бы услышал что-то интересное, стал бы слушать дальше. Это не в правилах хорошего тона, но такое возможно.
– Я наверняка слушал бы до конца.
– Затем, потрясенный услышанным, мог вспомнить и о телефонистке. Пару-тройку раз нажал бы на рычаг, чтобы она прервала связь. А если б она не отреагировала, положил бы трубку.
– И что из этого?
– А то, что разговаривающие по щелчкам, вызванным движениями рычага, поняли бы, что к ним кто-то подключился.
– Но разве они могли узнать, кто именно?
– Нет, если только Кардью не сказал: "Телефонистка! Вы меня не правильно соединили!" И кто-то из собеседников узнал его голос. Может, этого и не случилось. Может, он просто положил трубку. Но говорившие не на шутку перепугались.
Они тут же прекратили разговор и стали ждать, пока послу позвонят вновь. И вскоре раздался звонок. Кардью хотел поговорить с послом. Так или иначе, наши собеседники догадались, кто их подслушал.
Я на мгновение задумался.
– Такое возможно, сэр, но вы не учитываете временной фактор. Сразу после разговора с Лакостом Кардью позвонил мне. Меня задержали минут на двадцать. Но этого времени не хватило бы Лакосту, чтобы добраться сюда из "Валдорфа", подняться в номер Кардью, убить его и покинуть "Бомонт".
– Если только Лакост не мог позвонить кому-то в отель, чтобы тот убил Кардью, – возразил Шамбрэн.
По моей спине пробежал холодок.
– Макс Кролл! – воскликнул я. – Он значится в списке Салливана. И уже находился в отеле.
– Кролл – кандидат номер один. Джерри проверяет сейчас, что он делал вчера вечером, – Шамбрэн помрачнел. – С тех пор, как я стал управляющим этого отеля, впервые опасаюсь полностью доверять моим служащим. Как я вам вчера говорил, эти люди готовы заплатить сколько угодно, лишь бы добиться своего.
– Что же мог услышать мистер Кардью? – задал я риторический вопрос.
– Если б мы это знали, то не ломали бы сейчас голову.
Глава 2
Возвращаясь в кабинет, я размышлял над словами Шамбрэна.
Его версия подслушанного телефонного разговора пока не подтверждалась фактами, но представлялась мне весьма логичной. Жан Лакост не значился в списке Салливана, но посол там был, а Лакост, его личный секретарь, скорее всего, подчинялся ему во всем. И Кролл, Кролл, или кто-то еще, получающий деньги от торговцев наркотиками, должно быть, уже шел к номеру Кардью, когда я разговаривал со стариком по телефону, сидя за столиком в "Гриле". Пожалуй, хоть этим я мог успокоить свою совесть. Я не успел бы спасти старика, даже если б не задержался в вестибюле из-за Лили Дориш.
