Эрл Гарднер - Дело о счастливых ножках
– Да, это так, – согласился Джонсон.
– Мне кажется, я догадываюсь, кто вас нанял, – сообщил Райкер.
– Может быть, – ответил Мейсон, – но я вам все равно не скажу. Это профессиональная тайна. Вы не можете принудить меня давать показания, тем более заставить меня отвечать на вопросы. Но в этом деле сердечные страсти не замешаны!
Райкер уныло уставился на носки своих ботинок.
– Не уверен, что их нет, – сказал он.
– Нет – чего? – переспросил Мейсон.
– Сердечных страстей.
– Не сворачивайте с дороги, – сказал им адвокат. – Я даю вам шанс, парни. Я и так уже сказал вам, сколько мог, не разглашая своей тайны…
– Но ведь замешана девушка, не так ли? – не унимался Джонсон.
Перри Мейсон рассмеялся:
– Спросите об этом Манчестера…
Райкер угрюмо посмотрел на Мейсона:
– И вы даже не дадите нам зацепку?
Мейсон медленно проговорил:
– Райкер, я бы помог вам, но не могу назвать имя своего клиента, который доверился мне как адвокату и заплатил немалый гонорар. Не думаю, что это будет честно. Но я могу вам сказать…
Он замолчал, постукивая пальцами по столу.
– Продолжайте, – попросил Райкер.
Мейсон тяжело вздохнул.
– Девушка, да, из Кловердаля – последняя жертва негодяя. Ее имя – Маджери Клун. В настоящий момент она в городе.
– Где? – спросил Райкер.
– Я не могу вам это сказать.
– Ладно, дальше. – Джонсон был нетерпелив, словно гончий пес. – И что девушка?
– Я знаю о ней не так много. Но у нее есть возлюбленный, примчался за ней из Кловердаля – некий доктор Роберт Дорэй. Он остановился в «Мидуик-отеле» на Ист-Фолкнер-стрит. Совсем тронувшийся от любви славный малый. Уверен, что у него не было и мысли об убийстве, так он поглощен своими чувствами… Но если бы они пересеклись с Пэттоном, Дорэй задал бы ему отличную трепку!..
– Кажется, дело проясняется, – пробормотал Райкер.
Мейсон обратил к ним детски невинное лицо:
– Я говорил вам, что могу помочь, насколько допустимо. Шут его знает, парни, вы зарабатываете на жизнь, как я. На самом деле я никогда ничего не имел против полиции… Она заводит дело, насколько позволяют обстоятельства, а я иду в суд и уже там разбираю это дело по косточкам. Вот так. И если вы арестуете моего клиента, возможности отработать свой гонорар у меня не будет…
– Это верно, – согласился Райкер.
– А не можете ли вы рассказать нам еще что-нибудь о Маджери Клун? – спросил Джонсон.
– Делла, – вызвал Перри Мейсон секретаря, – принеси мне папку с делом о «счастливых ножках».
Девушка кивнула и минуту спустя вернулась с папкой.
– Пока все, – сказал ей адвокат.
Она вышла, несколько громче, против обыкновения, хлопнув дверью. Перри Мейсон достал из папки фотографию.
– Ну, парни, – сказал он, – вот снимок Маджери Клун. Думаю, вы узнали ее, если видели раньше?
Райкер присвистнул. Оба полицейских поднялись, чтобы поближе посмотреть фотографию, поскольку Мейсон держал ее в руке.
– Девочки с такими ножками всегда причиняют беспокойства! Держу пари, она замешана в нашем убийстве…
Мейсон пожал плечами.
– Вы не можете доказать это без меня, парни, – бодро ответил он. – Я получил гонорар за попытку «раскрутить» Пэттона. Теперь он мертв, и мне не придется больше им заниматься. Вы можете проверить все мои отчеты, связавшись с Манчестером… Вы бы лучше, вообще-то говоря, присмотрели за этим доктором Дорэем. Когда дело попадет в газеты, Дорэй решит, что его здесь ничто не держит, и укатит назад в Кловердаль.
– Я думал, он приехал за девчонкой, – сказал Райкер.
– Неужели? – поднял брови Мейсон.
– Разве вы не так выразились?
– Не думаю.
– А у меня создалось такое впечатление…
Мейсон вздохнул и, приложив руку к сердцу, сказал:
– Парни, вы ничего не сможете доказать без меня. Я рассказал вам все, что знаю, не нарушая, конечно, профессиональной тайны. Вы можете сидеть тут сколько угодно, но больше у меня для вас ничего нет!..
Райкер засмеялся и встал. Джонсон, помедлив, тоже поднялся, отодвинув кресло.
– Вы можете выйти здесь, – посоветовал им Мейсон, открывая дверь в коридор. И чем дальше отходили они от кабинета, тем неотчетливее различал Мейсон их отдаляющиеся шаги. Он захлопнул замок, подошел к двери, ведущей в приемную, открыл ее и, посмотрев на Деллу Стрит, улыбнулся ей.
– Что случилось, шеф? – хрипло спросила она.
– Убит Пэттон.
– Перед тем, как вы туда поехали, или после?
– Передо мной. Если бы его убили после, я был бы замешан…
– А сейчас?
Он покачал головой, сел на край стола, вздохнул и раздельно сказал:
– Этого я не знаю.
Она подошла к нему и положила свою руку на его крупную кисть.
– Вы можете мне рассказать? – грудным голосом спросила она.
– Перед тем как ты пришла сюда, мне позвонил Пол Дрейк и дал адрес Пэттона. Это на Мапл-авеню. Я поехал туда. Дрейк тронулся минут через пять после меня. У здания я заметил симпатичную бабенку, она как раз выходила. На ней были белое пальто, белая шляпка и белые полусапожки. А глаза под цвет фиалок – и такие испуганные! Я обратил на нее внимание, поскольку она выглядела виноватой и до смерти напуганной. Потом я поднялся, постучал к Пэттону, мне никто не ответил. Позвонил – ничего. Я подергал ручку, и дверь открылась.
Он замолчал, чуть подавшись вперед, а Делла мягко и успокаивающе слегка погладила его руку.
– Ну? – спросила она.
– Я вошел, – продолжал он. – Что-то показалось мне подозрительным. Это была гостиная. На столе лежали шляпа, трость и перчатки. Я заметил это через замочную скважину еще перед тем, как вошел. Поэтому я и подумал, что кто-то дома…
– Зачем вы туда вошли?
– Мне нужен был Пэттон. Он не отвечал ни на стук, ни на звонок и тем не менее находился дома… Я подумал: мало ли что…
– Продолжайте.
– В гостиной никого не было, но, когда я вошел в спальню, там на полу лежал Пэттон, мертвый. Его ударили большим разделочным ножом. Грязная работа.
– А как? – спросила Делла Стрит.
– Смерть наступила мгновенно, да, огромное отверстие, прямо в области сердца.
С ужасом, отразившимся в карих глазах, она тем не менее спокойно произнесла:
– Да, могу себе представить… И что потом?
– В другой комнате на полу я увидел кожаную дубинку.
– Но если его убили ножом, зачем тогда дубинка?
– Сам не могу понять. Все это странно.
– Вы известили полицию? – спросила девушка.
– Это сыграло бы против меня. Я стер отпечатки своих пальцев с дверных ручек. Я знал, что Пол Дрейк приедет минут через пять, и хотел уступить Дрейку, как профессионалу, возможность первым обнаружить тело. Я знал, что он сообщит полиции. Как только вышел из номера, я услышал, что открылся лифт и раздались голоса: женский повествовал о какой-то девушке, которая закатила в ванной комнате убитого истерику. И, судя по обращениям женщины, я понял, что она идет с полицейским. Я сразу сообразил, что может выйти. Меня увидят у номера, где убит человек, и, как бы я ни излагал всю историю, мне никогда не поверили бы. Не то что меня обвинили бы в этом убийстве, но быстро склеили бы версию, что один из моих клиентов убил, потом позвонил мне, а я скрыл доказательства или что-то в этом роде. Я представил, что люди, которые мне доверяют и которыми я занимался, могут быть замешаны в этом… После того как фараон увидел бы меня или выходящим из номера, или стоящим возле него, я никогда не смог бы защищать кого-либо, обвиняемого в убийстве, потому что судья все время держал бы в голове мой, хоть и недоказанный, сговор с клиентом.
– Что вы сделали? – спросила Делла, целиком поглощенная его рассказом.
– Мне пришлось сориентироваться: я должен был не попасть в расставленный рядом капкан… Я достал подходящий ключ из кармана и закрыл дверь – замок был легкий. Я притворился, будто никого не замечаю, и стал стучать в дверь. Полицейский наконец вышел из-за угла этого длинного, плохо освещенного тоннеля-коридора и увидел, что я кручусь у двери. Тогда я дважды нажал кнопку звонка. Потом с недовольной физиономией повернулся, чтобы уйти, и тут якобы увидел подошедших.
– Здорово! – воскликнула девушка.
– Да, все это ничего, но потом я совершил самую роковую ошибку.
– Какую? – спросила она, уставившись на него широко раскрытыми глазами.
– Я недооценил, насколько умен Дж. Р. Брэдбери.
– О, – облегченно вздохнула она, а потом покрутила пальцем у виска. – У него…
– Да, ты права!
– Нет, вы знаете, шеф, он очень странный… У него такой блуждающий взгляд, и ведет себя как мальчишка. Он предлагал мне сигарету, когда вы вышли, помните?
– Да.
– Он наклонился, чтобы зажечь сигарету…
– И попытался поцеловать тебя? – ревниво спросил Перри Мейсон.
– Нет, – с тихой улыбкой ответила она. – Даже смешно, я так и решила, да и сейчас так считаю, но что-то заставило его передумать.
– Что же?