Эрл Гарднер - Дело беглой медсестры

Как только Перри Мейсон вышел из лифта, его ослепили вспышки и окружили репортеры. Посыпались вопросы:

– Почему вы здесь? Вы представляете миссис Мальден?

– Да, я представляю миссис Мальден. Хочу встретиться здесь со своей клиенткой.

– Вас не впустят, – предупредил один из репортеров.

– Либо меня впустят, либо пожалеют, что не впустили, – прокомментировал Мейсон.

Пока Мейсон продвигался к двери кабинета окружного прокурора, репортеры продолжали донимать его вопросами. Один из фотокорреспондентов энергично протиснулся сквозь толпу.

– Мистер Мейсон, мне нужна ваша фотография, пожалуйста.

Адвокат отрицательно покачал головой, но репортер продолжал совать ему визитную карточку. Мейсон взял ее, увидев нечто написанное ручкой, постарался, чтобы никто другой не смог ее увидеть, поднес к глазам и прочитал:

«Я человек Дрейка. Камера пустая. Дайте мне поставить вас в конце коридора, и я устрою вам свидание».

Мейсон сунул карточку в карман, сердито посмотрел на него и сказал:

– Вы разве там не сфотографировали меня?

– Нет. Мне нужна другая фотография.

– Хорошо, – согласился наконец Мейсон. – Пойдем.

– В конце коридора, у выхода из лифта.

– Я вернусь, – пообещал Мейсон репортерам. – Дайте парню меня сфотографировать, и я расскажу все, что знаю о деле, хотя этого очень мало.

Мейсон пошел к лифту. Оперативник Дрейка навел камеру, поднес ее к глазам, подвинулся к Мейсону и сказал:

– Ее обвиняют в убийстве доктора Самерфилда Мальдена, а шофер, парень по имени Кастелла, дает показания против нее. Они в кабинете окружного прокурора, Кастелла у прокурора, а миссис Мальден в комнате семь.

– Благодарю, – сказал Мейсон, пошел прочь от детектива и на мгновение остановился перед репортерами. У стола с надписью «Информация» сидел полицейский. Мейсон прошел мимо него.

– Эй, подождите минутку! – закричал полицейский, вскакивая. – Вы знаете, куда идете?

Мейсон, будто не слыша, продолжал идти по коридору.

– Вернитесь обратно! – крикнул полицейский.

Мейсон остановился у двери с номером «7» на матовой стеклянной панели.

– Миссис Мальден, – позвал он. – Это Перри Мейсон. Вы меня слышите?

За дверью послышался голос миссис Мальден:

– Да.

– Не отвечайте ни на какие вопросы! – крикнул Мейсон. – Не говорите ни слова! Не…

Одновременно произошло следующее: полицейский схватил Мейсона и начал выталкивать его через коридор; фотографы-газетчики весело столпились вокруг, чтобы заснять происходящее; дверь личного кабинета Гамильтона Бергера распахнулась, на пороге появился злой, возбужденный, трясущийся от негодования окружной прокурор и заорал:

– Что вы тут делаете?

– Даю советы моей клиентке, – ответил Мейсон. – Я требую свидания с миссис Мальден. Она моя клиентка.

Полицейский со злостью обхватил Мейсона, а тот наступил каблуком на пальцы его ноги. Полицейский отпрыгнул назад и занес правый кулак.

– Не надо, не надо! – закричал Гамильтон Бергер, ибо камеры фотографов опять исчезли за вспышками, снимая поднятый кулак полицейского и взбешенного прокурора.

– Вы проделали это нарочно, – обвинил полицейский.

Мейсон наступал:

– Вы сбили меня с ног! Вы не имеете права меня трогать!

– Имею! Вы совершаете правонарушение!

– Правонарушение? – спросил Мейсон.

Гамильтон Бергер захлопнул дверь своего кабинета, шагнул вперед и сказал полицейскому:

– Я позабочусь об этом. Да, – подтвердил он Мейсону, – вы совершаете правонарушение.

Мейсон ухмыльнулся.

– Я плачу ренту за этот офис.

– Что вы имеете в виду?

– Я налогоплательщик. Это общественное место. Я имею право тут быть.

– Вы нарушили спокойствие.

– Ну давайте, арестуйте меня за нарушение спокойствия, – предложил Мейсон. – Я подал совет своей клиентке. Посмотрите в своих правилах, означает ли это нарушить спокойствие. Когда меня оправдают, я возбужу дело о незаконном аресте.

– Вы не вправе врываться сюда таким образом.

– Я хочу видеть миссис Мальден.

– Вы не можете ее видеть. Она взаперти.

Мейсон сказал:

– Вы пытаетесь помешать мне увидеть ее, и это нарушение ее прав.

– Вы бы лучше читали закон! – обрушился на него Бергер. – Именно это произошло в деле Строубеля, и высший суд постановил, что это не нарушение конституционных прав.

– Высший суд уклонился от ответа, – отпарировал Мейсон, – и обвинители были вынуждены примириться с этим из-за характера дела Строубеля. Попытайтесь поставить этот вопрос в суде в данном случае, и посмотрим, что будет. Давайте, попробуйте!

Лицо Бергера стало хмурым и задумчивым.

– Я посажу его в тюремную камеру, – пригрозил полицейский.

Мейсон ухмыльнулся Бергеру в лицо.

– Он спрашивает, желаете ли вы посадить меня в камеру за то, что я пытался увидеться со своей клиенткой, Бергер.

Тот повернулся к полицейскому.

– Замолчите, вернитесь к столу. Мы не можем здесь вести себя подобным образом, джентльмены. Теперь обращаюсь ко всем вам. Я пытаюсь вести обычное следствие в моем офисе. Беседую с очень важной свидетельницей в деле об убийстве.

Он свирепо посмотрел на фоторепортеров, а те весело столпились, засняв разгневанного окружного прокурора, произносящего тираду. Мейсон повысил голос:

– Я требую свидания с моей клиенткой. Она наняла меня раньше, еще вечером. Если она не арестована, я посоветую ей уйти отсюда. Если арестована, я советую вам позволить мне с ней увидеться и поговорить. В любом случае рекомендую ей не говорить ничего.

Бергер, чрезвычайно обозленный, шагнул к Мейсону и закричал изо всех сил:

– Не нужно на меня кричать! Я не глухой!

Мейсон прокричал в ответ еще громче:

– Я только подстраиваюсь под ваш тон! Я советую своей клиентке ничего не говорить!

Оба юриста смотрели друг на друга очень сердито. Опять засверкали вспышки, репортеры делали заметки на свернутых газетах. Вдруг осознав, что излишняя реклама только повредит, Бергер сказал:

– Я веду расследование дела о возможном убийстве. Если ваша клиентка невиновна, она ничего не потеряет, дав полные и честные показания. Если все объяснит честно и полно, сможет уйти. Если же захочет вести себя как закоренелый преступник, то это, конечно, будет свидетельствовать о ее виновности.

– Это не будет свидетельствовать ни о чем, – отрезал Мейсон. – Как вас называть после того, как вы выхватили уважаемую женщину из постели и посреди ночи притащили в свой офис?

– Она была не в постели, – возразил Бергер.

– Ну, ей следовало сейчас быть в постели. Эта женщина перенесла большую утрату, находится в эмоциональном шоке и…

– Я знаю, что делаю, – перебил Бергер. – Я не привел бы ее сюда, если б против нее не было целого дела.

– Зачем тогда поднимать такой шум? Зачем заявлять, что она должна дать объяснения? – спросил Мейсон.

Ответа у Бергера не нашлось.

Вдруг ручка двери комнаты номер семь повернулась, дверь открылась, и миссис Мальден сделала попытку прорваться к Мейсону.

– Мистер Мейсон, – сказала она в то время, как руки полицейского вцепились в ее плечи и толкнули обратно. Она, не глядя назад, ударила его высоким острым каблуком. Полицейский открыл рот от боли. Руки на мгновение ослабли, затем снова схватили ее, вырывающуюся из комнаты.

– Верните ее назад! – закричал Бергер. – Верните эту женщину назад!

Полицейский, который стоял у стола информации, бросился вперед. Сбив двоих репортеров, по пути схватил миссис Мальден за талию и втолкнул назад в комнату. Опять засверкали вспышки. Дверь комнаты номер семь захлопнулась.

– Это ужасно, – сказал Бергер репортерам. – Вы, ребята, хотите еще ухудшить ситуацию?

Мейсон опять заговорил громко:

– Не говорите, миссис Мальден. Не говорите им даже, какое сейчас время суток. Требуйте, пусть либо заводят на вас дело, либо отпускают. Сделаете это?

Глухое «да» из-за двери показало, что один из полицейских, вероятно, пытается зажать ей рот, чтоб не смогла ответить. Мейсон ухмыльнулся в лицо растерявшемуся окружному прокурору и сказал:

– Теперь, мистер Бергер, я требую, чтобы либо на мою клиентку завели дело, либо отпустили ее. Как адвокат, я требую предоставить мне возможность посовещаться с ней.

– Вы уже посовещались с ней, – сказал Бергер.

– Через закрытую дверь? Пока ее жестоко избивал полицейский?

– Ее только удерживали, когда она предприняла попытку к бегству.

– К бегству? – удивился Мейсон. – Она только пыталась добраться до своего адвоката. Хотела посоветоваться. Ей помешали по вашему приказу, и помешали с применением физической силы.

Бергер подумал и принял решение.

– Хорошо, – сказал он, – теперь вы испортили все, что можно. Вы не можете ее повидать и либо уберетесь отсюда, либо я буду вынужден вас выгнать.

– На каком основании вы меня выгоните?