Эрл Гарднер - Дело крючка с наживкой

– Э, Лофтус, – сказал Болус, – не давайте Мейсону разрушить наши сердечные отношения.

– Где пятьдесят тысяч долларов? – спросил Лофтус.

– Хорошо, давайте рассмотрим наши взгляды, – сказал Болус. – Вы согласны, что ваши люди могут попытаться найти эти деньги?

– Конечно, – сказал Мейсон.

– Это абсурд, – сказал Гантен. – Тидгинс был жив и здоров, когда заключалась сделка. Это очевидный факт.

Мейсон зевнул.

– Это не ответ на вопрос, – заметил Болус. – Есть ли действительно такая возможность, что удастся найти и конфисковать деньги?

– Возможно, это неплохая идея. Но мы должны сами расследовать это дело, – сказал Гантен.

– О, лучше сохранить статус-кво.

– Я не знаю, что означает «статус-кво». – Болус перестал улыбаться.

– Оставьте все как есть, – торопливо объяснил Лофтус. – Каждый занимает свою позицию.

– Моя защита основана на том, что деньги пущены в оборот.

– Не думаю, что это мудро, – сказал Лофтус.

– Почему? – Глаза Болуса блеснули. – Ваш юрист только что сказал, что это требование абсурдно.

– И тем не менее оно существует.

– И что же вы предлагаете делать?

– Мы расследуем это, – сказал Гантен.

– Валяйте расследуйте, – сказал Болус. – Расследование – чертовски хорошее дело. Но не трогайте статус-кво – моих денег. Это мои деньги, ясно?

– Это деньги корпорации, – поправил Гантен.

– У вас есть акции, а у меня – деньги. Меня не касается, что вы будете делать с акциями, а вас не касается, что я буду делать с деньгами.

– Одну минуту, – сказал Гантен. – Вы признаете, что не хотите судиться с кем-либо? Я думаю, что это дело абсурдно. Мы используем все наши связи, и я думаю, в течение нескольких дней все прояснится.

– А тем временем? – спросил Болус.

– Ну а тем временем, – ответил Гантен, – будет интересно посмотреть, как развиваются события.

– К чему вы клоните?

– Вы будете кооперироваться с нами?

– В каком смысле?

– Проводить расследование.

– Еще что?

– Если, конечно, сделка будет объявлена незаконной, мы все будем защищаться.

– Я готов согласиться, – сказал Болус. – Акции – хороший способ для хранения денег. Но есть вещи, о которых публика ничего не знает. Я не имею права рассказывать о делах, но через шестьдесят дней акции станут гораздо ценнее. Много ценнее.

Лофтус кивнул.

– Почему вы не избавились от всех ваших акций, мистер Болус? – равнодушно спросил Мейсон.

– Я не избавился от них, – огрызнулся Болус.

– Сколько акций принадлежит лично вам в настоящее время? Я имею в виду акций компании, президентом которой вы являетесь?

– Это не ваше дело.

– Какая часть этих пятидесяти тысяч долларов пошла на счет корпорации?

– Это тоже не ваше дело. Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы.

– Хорошо, – дружелюбно согласился Мейсон. – Вы не хотите отвечать на мои вопросы. – Он выпустил клуб дыма. – Насколько я понял, вы одурачили самого себя.

Гантен и Лофтус переглянулись.

– Вы на моей стороне или против меня? – спросил Болус.

– Мы не против вас, – торопливо ответил Лофтус.

– Мой клиент имеет в виду, – поправил Гантен, – что многие стороны наших интересов совпадают. Нам всем важно доказать, что Тидгинс был жив в момент совершения сделки.

– Вы хотите сказать, что если окажется наоборот, то вы выступите против меня?

– Конечно, если по той или иной причине сделка будет аннулирована, тогда мы захотим, чтобы акции вернулись к нам, а деньги – к их владельцу.

– Почему?

– Потому что мы действуем как маклеры и нам дорога репутация… Я думаю, вам стоит ответить на вопросы Мейсона о том, что случилось с деньгами, и уверить его, что сделка была законной.

– Я не собираюсь никого ни в чем уверять, – сказал Болус. – Вам нужны были акции на пятьдесят тысяч долларов. Вы их получили, а я получил деньги.

– Лично вы? – спросил Мейсон. – Или как президент корпорации?

– Я не нуждаюсь в ваших консультациях.

– Единственный способ избежать их – это отвечать на вопросы, – сказал Мейсон.

– Я думаю, что предпочтительнее ответить на вопрос мистера Мейсона, – сказал Гантен.

– Не отвечу! – рявкнул Болус.

Лофтус потер подбородок.

– Ну, я пошел, – сказал Мейсон. – Я просто хотел, джентльмены, чтобы вы знали о моих намерениях.

– Не думаю, чтобы ваша клиентка одобрила ваше поведение, – сказал Лофтус.

– Не ссорьтесь без меня, джентльмены.

Лофтус поднялся над столом.

– Что вы собираетесь делать, мистер Мейсон? – спросил он.

– Защищать интересы клиента, – ответил Мейсон, – и научить уму-разуму вас.

С вежливым поклоном он покинул кабинет.

В свою контору Мейсон вернулся в хорошем настроении.

– Как дела? – спросила Делла Стрит. – Хорошо?

– Думаю, да, – ответил Мейсон. – Я напугал этих маклеров. Когда они поймут все, что я сказал, мы сумеем точно узнать время смерти Тидгинса. Правда, мне трудно знать все в подробностях, так как сержант Голкомб не хочет делиться со мной своими сведениями.

– Вы имеете в виду, что они из-за вас проведут расследование?

– Да. Они могут оказать давление на Голкомба и заставить его говорить. А я не могу.

– Пол Дрейк просил вас позвонить. Соединить?

– Да.

Делла вызвала Дрейка, и он взял трубку.

– Слушай, Перри, – торопливо заговорил Дрейк, – в «Контракторс джорнал» пришла девушка с ответом для тебя. Оттуда она пошла в парикмахерскую: шампунь, укладка, маникюр, массаж. Там стоит мой парень. Если хочешь взглянуть на эту беби, мы можем поехать, и ты увидишь ее, когда она выйдет.

– Машина есть, Пол?

– Конечно.

– О’кей, – сказал Мейсон. – Встретимся внизу. Машину поведешь ты, а я буду смотреть.

Он повесил трубку и повернулся к Делле:

– Мы получили ответ. Возможно, его принесла та же девушка, что и первый. Я поеду взгляну на нее.

– Вы думаете, что у нее вторая половина банкнота?

– Я могу подумать на любого, – усмехнулся Мейсон. – Если этой девушкой окажется Бирл Гейлорд, то через час мы будем знать многое.

Мейсон торопливо прошел по коридору, спустился на лифте вниз и влез в машину. Там, дожидаясь его, уже сидел Пол Дрейк.

– Ты надеешься узнать эту девушку, Перри? – спросил Дрейк.

– М-м-м… Надеюсь и боюсь этого.

– Кто она, Перри?

– Моя клиентка.

Дрейк удивленно посмотрел на него:

– Ты не знаешь в лицо своих клиентов?

– У меня большая практика, – усмехнулся Мейсон.

– Знаешь, Перри, это дело становится все мрачнее и мрачнее. Почему ты следишь за собственными клиентами?

– Ты даешь своих ребят для работы, Пол. У них много темных карт, ну я и подбросил еще одну.

Мейсон задумчиво смотрел на дорогу.

– Еще два квартала, – заметил Дрейк. – Боюсь, что не найдем места для машины.

– Надо что-нибудь придумать, – сказал Мейсон. – Я хочу увидеть девушку, но не хочу, чтобы она увидела меня… Дай мне очки, Пол.

– Возьми в отделении для перчаток. Может быть, это тебе поможет.

– Ты можешь описать ее? – спросил Мейсон.

– Не очень, потому что информация мне передана по телефону. Ей лет двадцать восемь, брюнетка, хорошая фигура, большие темные глаза.

Мейсон нахмурился.

– Не годится? – спросил Дрейк.

– Это зависит от глаз, – ответил Мейсон. – У девушки, которую я имею в виду, тоже темные глаза, но лучше, если я взгляну на них сам.

– Мой оперативник – молодой парень – готов был назвать ее красавицей.

Машина свернула налево. Дрейк подал сигнал и остановил машину. К ним подошел сотрудник Дрейка.

– Хотите поговорить со мной?

Мейсон кивнул.

– Думаю, что она скоро выйдет.

– Вы следили за ней от самой редакции?

– Да. Это три или четыре квартала отсюда. Кажется, в парикмахерской ее знают, но я еще не пробовал получить здесь информацию о ней.

– Сделайте это после того, как она уйдет, – сказал Мейсон. – Нет, одну минуту. Я не хочу, чтобы она узнала о слежке. Подождем.

– О’кей. Мне оставаться здесь?

– Да, мы поедем за ее машиной. Я сам поеду за ней, но, если она узнает меня или улизнет, вы должны проследить, куда она пойдет. Как она одета?

– Темное шерстяное платье и красный жакет с лисьим воротником, маленькая шляпка.

– Красивая?

– О да, я бы сказал – очень красивая.

Дрейк подмигнул Мейсону.

– О’кей, мы будем в машине. Вы нам покажете ее.

Они сели в машину и стали ждать.

– У тебя есть какие-либо соображения насчет времени смерти Тидгинса?

– Думаю, да.

– И что же это за соображения?

– Не могу сказать определенно, здесь дело скорее в ощущении. Но это не то, что думают в полиции.

– А что они думают?

– У Голкомба две версии. В соответствии с первой – Тидгинса убили в бунгало, но в бунгало он вошел сам, возможно, с чьей-то помощью. Практически он умер вскоре после того, как улегся на постель. Странно, Пол, что не нашли его ботинок.

– Что в этом странного?

– То, что их нет.

– Ну, он мог их снять перед тем, как лечь в постель.