Агата Кристи - Занавес. Последнее дело Пуаро
– Хорошо, раз вы так настаиваете, но Бойд Каррингтон действительно…
– Ах, скажите пожалуйста! Бойд Каррингтон. Что он такое, в конце концов? Верзила, полный самомнения и довольный собой, потому что люди называли его «ваше превосходительство». Человек с определенным обаянием, тактом и хорошими манерами. Но не такой уж он восхитительный, этот ваш Бойд Каррингтон. Он повторяется, он рассказывает одну и ту же историю дважды – и более того, у него такая плохая память, что он пересказывает вам историю, которую рассказали ему вы! Человек с выдающимися способностями? Вовсе нет. Старый зануда, болтун, enfin, выскочка!
И тут меня озарило.
У Бойда Каррингтона действительно была неважная память. И он совершил оплошность, которая, как я теперь понял, сильно разозлила Пуаро. Мой друг рассказал Каррингтону историю о тех днях, когда служил в полиции в Бельгии. А пару дней спустя в саду, где нас собралось несколько человек, Бойд Каррингтон в забывчивости пересказал ту же самую историю Пуаро, предварив ее замечанием: «Я помню, Chef de la Sûreté[23] в Париже рассказывал мне…»
Теперь я понял, что это смертельно обидело Пуаро!
Я тактично промолчал и удалился.
IIIЯ спустился вниз и вышел в сад. Там никого не было. Пройдя через рощицу, я поднялся на холмик, поросший травой. На вершине его стояла беседка, находившаяся на последней стадии обветшалости. Здесь я уселся, закурил трубку и принялся размышлять о положении дел.
У кого в Стайлз есть достаточно определенный мотив для убийства?
Если не считать полковника Латтрелла, который вряд ли зарежет свою жену во время партии в роббер, – хотя у него имелся явный мотив, вполне оправданный, – поначалу никто, кроме него, не приходил мне в голову.
Беда в том, что я слишком мало знаю об этих людях. Например, о Нортоне и мисс Коул. Каковы обычные мотивы убийства? Деньги? Насколько мне известно, Бойд Каррингтон был единственным богатым человеком из всей компании. Если он умрет, кто унаследует его деньги? Кто-нибудь из присутствующих в этом доме? Вряд ли. И все же не мешало бы навести справки. Возможно, Каррингтон оставил деньги на исследования, сделав Франклина доверительным собственником. В таком случае – да еще если вспомнить довольно необдуманное замечание Франклина насчет уничтожения восьмидесяти процентов человечества – рыжеволосый доктор становился одним из наиболее вероятных подозреваемых. Не исключено также, что Нортон или мисс Коул были дальними родственниками и могли автоматически стать наследниками. Притянуто за уши, но возможно. А если полковник Латтрелл, который был старым другом Бойда Каррингтона, указан в завещании последнего? На этом корыстный мотив оказался исчерпан. Я обратился к более романтическим версиям. Франклины. Миссис Франклин – тяжелобольна. Возможно ли, что это действие медленно отравляющего яда? И если так – ее смерть могла бы быть делом рук мужа? Он врач и, несомненно, располагает средствами и возможностью. А как насчет мотива? Мне пришла в голову неприятная мысль, что тут может быть замешана Джудит. Я-то знал, что у них сугубо деловые отношения, но поверят ли в это остальные? Поверит ли в это какой-нибудь циник полицейский? Джудит – очень красивая молодая женщина. Привлекательная секретарша или ассистентка – причина многих преступлений. Эта мысль меня напугала.
Следующим я рассмотрел Аллертона. Мог бы кто-нибудь вознамериться его убить? Уж если тут должно произойти убийство, я бы предпочел, чтобы жертвой стал Аллертон! Должно быть, легко обнаружить, почему кто-то хотел бы его убить. Взять, к примеру, мисс Коул, которая уже немолода, но все еще хороша. Она вполне могла его ревновать, если у них с Аллертоном когда-то были близкие отношения. Правда, у меня не было никаких оснований так полагать. К тому же если Аллертон – X…
Я нетерпеливо тряхнул головой. Все это ничего мне не давало. Звук шагов по гравию, донесшийся снизу, привлек мое внимание. Это был Франклин. Он быстрой походкой направлялся к дому; руки засунуты в карманы, шея вытянута. У него был какой-то подавленный вид. Сейчас, когда доктор не следил за собой, он выглядел очень несчастным человеком. Это поразило меня.
Я так засмотрелся на Франклина, что не услышал шаги неподалеку. Когда мисс Коул заговорила со мной, я вздрогнул и обернулся к ней.
– Я не слышал, как вы подошли, – объяснил я извиняющимся тоном, вскочив на ноги.
Она рассматривала беседку.
– О, викторианская реликвия!
– Да, не правда ли? Боюсь, что тут много пауков. Садитесь. Я сейчас сотру пыль со скамейки.
Вот удобный случай познакомиться поближе с одним из постояльцев, решил я, смахивая паутину и украдкой разглядывая мисс Коул.
Ей можно было дать от тридцати до сорока лет. Худенькая, с тонким профилем и очень красивыми глазами. В ней чувствовалась какая-то скрытность, более того – подозрительность. Я вдруг понял, что эта женщина много страдала и вследствие этого глубоко разочарована в жизни. Мне захотелось узнать побольше об Элизабет Коул.
– Ну вот, – сказал я, последний раз проведя по скамье платком, – это все, что я мог сделать.
– Благодарю вас. – Улыбнувшись, она села.
Я уселся рядом с ней. Скамейка издала зловещий скрип, но катастрофы не произошло.
Мисс Коул спросила:
– Скажите, о чем это вы думали, когда я подошла? Вы целиком ушли в свои мысли.
– Я наблюдал за доктором Франклином, – признался я.
– Да?
Я не видел причин, почему бы не поведать о том, что было у меня на уме.
– Меня поразило, что он выглядел очень несчастным.
Женщина, сидевшая рядом со мной, тихо сказала:
– Ну конечно же, он несчастен. Вы должны были это понять.
Полагаю, я не сумел скрыть своего удивления, когда, запинаясь, ответил:
– Нет… нет… я не понял. Я всегда думал, что он полностью поглощен своей работой.
– Так оно и есть.
– Вы называете это несчастьем? Я бы сказал, что это самое счастливое состояние из всех, какие можно вообразить.
– О да, я не спорю с этим… но только если вам не мешают сделать то, что, как вы чувствуете, в ваших силах. То есть если вы не можете сделать все, на что способны.
Я с озадаченным видом посмотрел на мисс Коул. Она продолжала объяснять:
– Прошлой осенью доктору Франклину представилась возможность поехать в Африку и продолжить там свои исследования. Как вам известно, он удивительно талантлив и уже заявил о себе первоклассными работами в области тропической медицины.
– И он не поехал?
– Нет. Его жена запротестовала. Она недостаточно здорова, чтобы вынести тамошний климат. А идея остаться в Англии пришлась ей не по вкусу – тем более что это означало для нее более скромный образ жизни. Предложенное вознаграждение было небольшим.
– Но, – возразил я, – полагаю, он понимал, что не может оставить ее при таком состоянии здоровья.
– Много ли вы знаете о состоянии ее здоровья, капитан Гастингс?
– Ну, я… нет… Но ведь она больна, не так ли?
– Она определенно получает удовольствие от своих болезней, – сухо ответила мисс Коул.
Я удивленно взглянул на нее. Легко было заметить, что ее симпатии всецело на стороне мужа.
– Думаю, – осторожно проговорил я, – что женщины… э… хрупкого здоровья склонны быть эгоистичными?
– Да, я полагаю, больные – хроники – обычно очень эгоистичны. Возможно, их нельзя за это винить.
– Вы не считаете, что миссис Франклин так уж тяжело больна?
– О, мне бы не хотелось это утверждать. Просто у меня есть некоторое сомнение. По-моему, на то, что ей хочется сделать, у нее всегда находятся силы и здоровье.
Я про себя удивился, что мисс Коул так хорошо осведомлена о положении дел в семье Франклин.
– Полагаю, вы хорошо знаете доктора Франклина? – полюбопытствовал я.
Она покачала головой.
– О нет. Я видела его всего один-два раза до того, как мы встретились здесь.
– Но, наверное, он рассказывал вам о себе?
Мисс Коул снова отрицательно покачала головой.
– Нет, то, что я вам рассказала, я узнала от вашей дочери Джудит.
Джудит, подумал я с мимолетной горечью, беседует со всеми, кроме меня.
Мисс Коул продолжала:
– Джудит очень предана своему работодателю и за него готова любому выцарапать глаза. Она яростно осуждает эгоизм миссис Франклин.
– Вы тоже считаете, что жена доктора эгоистична?
– Да, но я могу ее понять… Я… я понимаю больных. Я могу также понять, почему доктор Франклин ей потакает. Джудит, конечно, считает, что ему нужно было оставить свою жену где угодно и продолжать работу. Ваша дочь с большим энтузиазмом занимается научной работой.
– Я знаю, – ответил я без особой радости. – Порой меня это огорчает. Это кажется неестественным, если вы понимаете, что я имею в виду. Мне кажется, в ней должно быть… больше человеческих слабостей… Желания развлекаться. Она должна веселиться, влюбляться в славных молодых людей. В конце концов, юность – это пора, когда нужно перебеситься, а не корпеть над пробирками. Это неестественно. Когда мы были молоды, мы развлекались, флиртовали, наслаждались жизнью – в общем, вы сами знаете.