Эрл Гарднер - Подставных игроков губит жадность
— У него на запонке инициал «М». На галстуке тоже вышита буква «М». На снимке они оба стоят под вывеской «Холгейт и Мэкстон». Стоящий рядом с ним крупный мужчина — Холгейт. Думаю, что, возможно, это был Кристофер Мэкстон.
— О-о! — издала она удивленное восклицание.
Я протянул ей двести пятьдесят долларов:
— Это тебе на чулки, Элси.
— Что вы. Дональд… Что вы…
— Это побочный приработок, — сказал я. — Купи себе чулки.
— Но, Дональд, деньги нужно вернуть.
— Как это?
— Оприходовать.
— Чего ради?
— В счет выплаченных вам денег… ну, знаете, на покрытие служебных расходов.
Я покачал головой:
— Это случайные деньги, Элси. Купи себе шикарные нейлоновые паутинки, явись в них на работу. И не жмись.
Элси снова покраснела.
— Дональд! — укоризненно воскликнула она.
Я продолжал держать бумажки в протянутой руке.
Чуть помедлив, она взяла.
Глава 5
Когда я вернулся в Колинду, было без четверти десять. В квартале от отеля я нашел место для парковки.
Пройдясь по улице, дошел до отеля. Войдя, кивнул ночному портье.
— Вы — мистер Лэм? — спросил он.
— Совершенно верно.
— Вам пару раз звонили. Я положил записку с сообщением в вашу ячейку с ключами. Желаете взять?
— Конечно.
Портье отдал мне два сообщения. Одно было получено в восемь часов, в нем говорилось:
«Мистер Лэм, позвоните мне, пожалуйста, как только придете. Картер Дж. Холгейт».
Другое, с пометкой «9.30», было следующего содержания:
«Когда бы вы ни пришли, совершенно необходимо встретиться. Буду ждать в офисе. Очень важно. Мой номер: Колинда 6—3292. Обязательно позвоните. Холгейт».
Портье сказал:
— Он был очень обеспокоен, мистер Лэм. Я обещал, что обязательно вам передам. Последний раз он позвонил всего несколько минут назад.
— Как вы меня узнали? — спросил я.
— Мне описал вас дневной портье. Он говорил, что вы очень просили сразу же передавать адресованные вам сообщения.
— О'кей, спасибо, — поблагодарил я.
Поднявшись к себе, я набрал оставленный Холгейтом номер. Телефон не отвечал. Я позвонил Дорис Эшли.
Телефон молчал. Спустившись в холл, я сказал портье:
— Пожалуй, схожу выпить чашечку кофе. Если будут звонить еще, ответьте, что буду… скажем, через полчаса.
Я дошел до машины и поехал в Бризмор-Террас. Через восемь минут был уже там. В правом крыле, где располагался кабинет Криса Мэкстона, было темно. В приемной и в левом крыле, где был кабинет Холгейта, горел свет. Я припарковал машину, поднялся по ступенькам, вошел в приемную и позвал:
— Эй! Есть здесь кто-нибудь?
Мертвая тишина. И в этой тишине было что-то зловещее. В помещении со всеми стандартными атрибутами современного бизнеса — письменными столами, электрическими пишущими машинками, флюоресцентными лампами под потолком, металлическими картотечными шкафами — было непривычно тихо и безлюдно. На всех машинках — пластиковые чехлы, за исключением одной — расчехленной и с горящей сигнальной лампочкой.
Я прошел в отгороженный конец приемной и осмотрел машинку. Электрический мотор тихо гудел. Пощупал рукой — машинка теплая, значит, включена уже какое-то время.
Подойдя к двери кабинета Холгейта, я постучал.
Никакого ответа.
Подождал, открыл дверь.
Внутри — полный разгром. На полу валялся разбитый вдребезги стул, изготовленный из папье-маше макет сброшен со стола, красивые домики разбросаны по всей комнате, некоторые поломаны, их, видимо, растоптали ногами. Выходящее на улицу окно распахнуто, портьеры шевелил легкий ночной ветерок.
Из письменного стола были выдернуты все ящики, железный шкаф с папками, очевидно, опрокинулся, когда выдвигали последний ящик. Кто-то что-то в спешке искал.
На полу валялась дамская сумочка с оборванным ремешком и погнутой застежкой. Раздавленная пудреница. Рядом — кусочки компактной пудры и осколки зеркальца.
Я поднял кусочек пудры, понюхал, потрогал пальцами. Пудра была бледно-розового цвета, с запахом гвоздики.
На полу я обнаружил наполовину скрытую под макетом из папье-маше дамскую туфельку. Подсунув пальцы под край зеленого макета, я приподнял его и, достав туфельку, стал внимательно ее разглядывать.
Крокодиловая кожа, марка обувного магазина в Солт-Лейк-Сити. Изысканная кожаная штуковина так и кричала о высокой моде. Туфелька стоила немалых денег и предназначалась для изящной ножки.
Я принялся разглядывать разбросанные вокруг шкафа бумаги.
Большинство вывалившихся на пол бумаг были в мягких папках, но многие были выдраны из папок и разбросаны по полу кем-то, искавшим определенный документ, или же они случайно выпали из конвертов. Эти были опции, контракты и квитанции. Почти все — на бланках.
Но один лист особенно бросился мне в глаза. Тонкая бумага для копий с текстом, напечатанным под фиолетовую копирку.
Кому-кому, а мне эта бумага была хорошо известна.
Многие детективные агентства печатали на такой отчеты клиентам.
Я вытащил из кучи бумаг тонкий лист и обнаружил, что к нему подколоты еще два.
Это был отчет, и он гласил:
«По получении указаний держать объект под наблюдением: было сочтено целесообразным следить за ее автомобилем, дабы наблюдать за ней, когда она покидает дом, так как не имелось другого реального способа установить наблюдение непосредственно за квартирой, кроме как поставить агента на лестничной площадке, что нарушило бы пожелания клиента о скрытом наблюдении.
Посему, когда стало очевидным, что за ее автомобилем следит еще одно лицо, об этом по междугородному телефону уведомили клиента, и было получено указание приставить агента к данному лицу с целью установления личности.
В 2.25 объект — Дорис Эшли — покинула свою квартиру и, сев в автомобиль, отправилась, как обычно в это время, в супермаркет.
Человек, державший под наблюдением ее автомобиль, прибыв к супермаркету, поставил свою машину настолько близко к автомобилю объекта, что девушке с покупками было в нее не войти. Позднее данное лицо, сделав вид, что машина не его, закоротил в ней зажигание, видимо, искал предлог для знакомства с объектом, что ему удалось, поскольку объект пригласила его поехать с ней.
Доехав до пункта близ Одиннадцатой и Главной улиц, он неожиданно покинул автомобиль объекта, и нашему агенту не удалось возобновить наблюдение за ним до следующего дня, когда он снова был обнаружен.
Было выяснено, что машина, в которой он закоротил проводку, была взята в городе, в пункте проката «Континентл», но в тот момент установить личность клиента, взявшего машину напрокат, сразу не удалось.
На следующий день данное лицо было снова прослежено до супермаркета. В супермаркете как раз в то время, когда объект собиралась рассчитываться, он обратился к одному из кассиров. Объект его узнала и, по всей видимости, обрадовалась. Явно по ее приглашению, он сел в ее автомобиль и на этот раз поехал к ней домой. Наблюдаемый ехал на той же машине, взятой напрокат в пункте проката «Континента». Под предлогом, что машина попала в аварию, нашему городскому отделению агентства удалось установить личность клиента.
Этим лицом является Дональд Лэм — совладелец «Кул и Лэм. Конфиденциальное бюро расследований».
Детективы оттуда в своих действиях часто отклоняются от общепринятых норм. О бюро мало что известно, поскольку оно не имеет постоянной клиентуры и выполняет одиночные поручения неординарного свойства.
По имеющимся сведениям, Лэм изобретателен и находчив, крайне дерзок в своих действиях и порой ради достижения реальных или воображаемых результатов для своих клиентов явно пренебрегает профессиональной этикой.
В соответствии с поручением мы немедленно информировали клиента о полученных сведениях по междугородному телефону.
В это время Дональд Лэм находился в квартире объекта.
По получении информации относительно упомянутого лица клиент дал указание немедленно прекратить все операции по негласному наблюдению, закрыть дело, представить окончательный счет за услуги и больше не предпринимать никаких действий.
В соответствии с этими указаниями агент был отозван в городскую контору и дело прекращено.
Детективное агентство «Эйс Хай», лос-анджелесское отделение.
Посылается по указанию Дж. С. Л., владельца агентства».
Я просмотрел отчет, сложил и сунул в карман. Поискал папку или конверт, откуда он мог вывалиться, но безрезультатно.
Заметил полуоткрытую дверь в туалет. Распахнул ее, и уже собирался войти внутрь, когда услышал в приемной чьи-то шаги.
Подбежав к окну, я выглянул наружу. Позади моей машины стояла еще одна. Я не мог отчетливо разглядеть ее, но было видно, что это большой блестящий автомобиль.
