Рекс Стаут - Острие копья
Я поднялся к себе, побрился и переоделся. Позавтракав в кухне и немного поболтав с Фрицем о достоинствах рыбных блюд, я скоротал таким образом время до половины десятого. В гараже я заправился бензином, сменил масло и отправился на Салливан-стрит.
Поскольку в эти часы детишки были в школе, улица показалась мне тихой и не такой грязной, как в первый раз, и вообще здесь что-то изменилось. Я не знаю, чего я ожидал — венков, цветов. На входной двери висела большая траурная розетка с длинными черными лентами, над дверью — венок из листьев и цветов. Поблизости стояло всего несколько зевак, а на противоположном тротуаре их было чуть побольше. Поодаль скучал полицейский, но стоило мне остановить машину в нескольких шагах от двери, как он встрепенулся и окинул меня изучающим взглядом. Я вышел из машины, подошел к нему и представился.
— Арчи Гудвин из конторы Ниро Вульфа, — сказал я и протянул ему свою карточку. — По просьбе сестры покойного мы начали его поиск за день до того, как тело было найдено полицией. Я хотел бы переговорить с хозяйкой меблированных комнат.
— Вот как? — вопросительно промолвил он и сунул мою карточку в карман. — Я тут ничего не знаю, Арчи Гудвин. Мое дело стоять. Был рад познакомиться.
Мы обменялись рукопожатиями, и, уходя, я попросил его присмотреть за машиной.
Миссис Риччи не выказала особой радости от встречи со мной, и я понимал ее. Видимо, ей порядком досталось от О'Грэйди за то, что позволила мне рыться в вещах Карло Маффеи и даже кое-что унести. Разумеется, он не имел никакого права делать ей подобные замечания, но надо знать таких, как О'Грэйди. Я не мог удержаться от улыбки, когда увидел, как она плотно сжала губы, решив, что я сейчас же начну задавать вопросы. Да, чего уж хорошего, если у тебя в доме покойник, даже если это всего лишь постоялец. Я посочувствовал ей должным образом, а затем, как бы невзначай, спросил, где Анна и могу ли я ее видеть.
— Она занята, — резко отрезала миссис Риччи.
— Я понимаю, но это очень важно. Мой хозяин хотел бы поговорить с ней. Всего на часок, не более, вот вам два доллара…
— Нет! Силы небесные, неужели вы не можете оставить нас в покое даже в нашем собственном доме? Почему вы не дадите бедной женщине похоронить брата без ваших идиотских нашептываний ей на ухо. Кто вы такие…
Конечно, она просто излила на меня все свое раздражение, досаду и тревогу. Я понял, что бесполезно ожидать от нее разумного согласия, она просто не слушала меня, поэтому ретировался. Я снова оказался в холле. Дверь в столовую была открыта, и, увидев, что там никого нет, я шмыгнул туда и спрятался за дверью. Заслышав чьи-то шаги, я глянул в щелку между дверью и косяком и увидел, что миссис Риччи поднимается по лестнице на верхний этаж. Я долго прислушивался к ее удалявшимся шагам, а потом стал ждать, может, мне повезет. Прошло минут десять, и наконец в холл кто-то вошел. Через щелку я увидел, что это Анна. Я тихонько окликнул ее. Она остановилась и оглянулась. Я еще раз окликнул ее:
— Я здесь, в столовой.
Она остановилась на пороге, а я вышел из-за двери.
— Здравствуйте, Анна. Миссис Риччи сказала мне подождать тебя здесь.
— А, это вы, мистер Арчи.
— Да, я. Пришел пригласить тебя на прогулку. Миссис Риччи рассердилась на меня за это. Ты помнишь, в прошлый раз я дал ей доллар? Сегодня я дал ей целых два доллара, и она разрешила пригласить тебя. Поторапливайся, я обещал, что привезу тебя не позднее полудня.
Я взял Анну за руку, но она высвободила ее.
— В той машине, что в первый раз?
— Конечно, идем.
— Я должна взять жакет, и потом — я в таком платье…
— Обойдешься без жакета, сегодня тепло. Поторапливайся, а то миссис Риччи передумает. Платье купим по дороге. Идем.
Взяв ее под локоть, я быстро повел ее через небольшой холл прямо к входной двери, стараясь при этом сохранять невозмутимый вид. Кто знает, как поведет себя полицейский на улице, еще вздумает показать свою власть, если заприметит что-то неладное. Поэтому я распахнул входную дверь и громко сказал Анне:
— Садись в машину, а я пойду попрощаюсь с миссис Риччи.
Подождав несколько секунд, я вышел вслед за ней. Она уже открывала дверцу, я обошел машину с другой стороны и сел за руль. Нажав на стартер, я дружески махнул полицейскому и дал полный газ. Машина с ревом рванула по Салливан-стрит, и я был рад, что Анна не слышала воплей хозяйки, несущихся из окна.
Девушка действительно выглядела ужасно в этом платье. Но мне не было стыдно сидеть рядом с этой замарашкой. Мы направились прямо в центр, объехали Вашингтон-сквер и покатили по Пятой авеню. Я чувствовал себя отлично. Часы показывали двадцать минут одиннадцатого.
— Куда мы едем, мистер Арчи? — спросила наконец Анна.
— Видишь, сиденье глубокое, и никто не видит, какое на тебе платье. А с лицом у тебя все в порядке. Что скажешь, если мы прокатимся по Центральному парку? Утро сегодня чудесное.
— О, да, сэр.
Я молчал, молчала и Анна. Мы проехали кварталов десять, прежде чем она снова повторила свое: — О, да.
Она действительно наслаждалась поездкой. Я поехал вверх по Пятой авеню к парку на Шестнадцатой улице, а потом повернул на запад к Сотой и Десятой улицам через Риверсайд-драйв, до обелиска генералу Гранту, объехав который, мы повернули назад. Я не думаю, чтобы Анна хоть раз взглянула на деревья или траву парка или блеснувшую гладь воды. Ее внимание привлекали лишь встречные машины и те, кто в них сидел. Без пяти одиннадцать мы подкатили к крыльцу особняка Ниро Вульфа.
Миссис Риччи, оказывается, уже дважды звонила. Когда Фриц докладывал мне это, у него был какой-то странный вид. Я мигом все уладил, позвонив хозяйке Анны и напомнив ей, что грозит тем, кто чинит препятствия отправлению правосудия. Не знаю, слышала ли она меня, ибо сама, не переставая, что-то кричала в трубку, но, кажется, мой звонок возымел действие, ибо она оставила нас в покое. В полдень я уже отвез Анну обратно.
Вульф вошел в кабинет в тот момент, когда я увещевал по телефону миссис Риччи. Я видел, как проходя к столу, он, замедлив шаг, раскланялся с Анной. Он всегда церемонно вежлив с дамами, хотя, что он думает о них, остается для всех тайной. Он галантен даже тогда, когда беспощадно вытягивает из них, слово за словом, показания, как было с Нюрой Прон по делу о Дипломатическом клубе. Бедняжка была выжата, как лимон.
С Анной, однако, он повел себя иначе. Прежде чем начать беседу, он проглядел почту на столе и лишь потом повернулся к девушке и с минуту молча смотрел на нее.
— Теперь нам с вами, мисс Фиоре, не надо гадать, куда девался ваш приятель Карло Маффеи, — наконец сказал он. — Примите мои соболезнования. Вы видели его?
— Да, сэр.
— Жаль беднягу, очень жаль. Он не искал злодеяний. Он встал на этот путь случайно. Странно, как тонка нить судьбы человека. Вот, например, судьба того, кто убил вашего друга, мисс Фиоре, зависит от того, видели ли вы клюшку в комнате Маффеи, когда и при каких обстоятельствах.
— Да, сэр.
— Теперь вам легче будет об этом рассказать. Возможно, мой вопрос, заданный вам в первый раз, помог вам вспомнить?
— Да, сэр.
— Значит, помог!
Она открыла рот, но ничего не сказала. Я следил за нею, и ее поведение показалось мне немного странным. Вульф снова повторил:
— Значит, помог?
Анна молчала. Я не думал, что она нервничает или напугана, она просто молчала.
— Когда я задал вам этот вопрос в прошлый раз, мне показалось, что это вас напугало. Я сожалею об этом. Вы не можете сказать мне, почему это вас так расстроило?
— Да, сэр.
— Вы о чем-то вспомнили, возможно, неприятном, что произошло с вами в тот день, когда вы увидели клюшку?
Снова молчание. Я понял, что произошла какая-то ошибка. Вульф задал свой последний вопрос так, будто он для него уже не представлял интереса. Я это понял по его тону. Что-то вдруг отвлекло его, и он пошел по другому следу.
— Когда вы решили отвечать на все мои вопросы этим коротким «да, сэр»? — вдруг неожиданно спросил он девушку, совершенно изменив тон.
Никакого ответа. Но Вульф больше не собирался ждать.
— Мисс Фиоре, я хотел, чтобы вы поняли следующее. Мой последний вопрос не имеет никакого отношения к клюшке или к Карло Маффеи. Разве вы этого не понимаете? Если вы решили отвечать на все мои вопросы о Карло Маффеи таким образом, это одно. Это ваше право. Но если я вас спрашиваю совсем о других вещах, вы не должны отвечать мне «да, сэр», потому что такого решения вы не принимали, не так ли? О всех других вещах мы можем говорить так, как обычно бы говорили. Значит, вы решили отвечать мне «да, сэр» из-за Карло Маффеи, потому что он что-то сделал?
Анна уставилась на него каким-то странным взглядом. Мне было ясно, что дело не в том, что она испытывает к Вульфу недоверие или боится его. Просто она хочет понять его. Так они сидели, глядя друг на друга, пока Анна, наконец, не сказала:
