Найо Марш - Форель и Фемида
Марк подвинул сестре Кеттл стул, и она с облегчением села. Только тут она почувствовала, что колени ее дрожат.
— Ну, выкладывайте, — сказала леди Лакландер. — Он ведь мертв, Кеттл?
— Да, леди Лакландер.
— Где он? — спросил Джордж.
Сестра Кеттл рассказала ему, где нашла тело.
— Когда вы его обнаружили? — спросила леди Лакландер.
— Оттуда я пошла прямиком сюда.
— Но почему сюда, Кеттл? Почему не в «Нагорье»?
— Я должен сообщить об этом Китти! — воскликнул сэр Джордж.
— Я должен пойти к Розе, — одновременно с ним произнес Марк.
— Кеттл, — продолжала леди Лакландер, — вы употребили слово «несчастье». Что там произошло?
— Его убили, леди Лакландер, — ответила сестра Кеттл.
Когда сестра Кеттл произнесла эти слова, ее осенила мысль, что, хотя три представителя разных поколений семейства Лакландеров и поражают поверхностным сходством, у леди Лакландер и Марка широко расставленные глаза и крупные рты отражают душевную щедрость, в то время как у сэра Джорджа они просто свидетельствуют о некоторой простоватости. Хотя сэр Джордж был, бесспорно, «видный» мужчина, с открытым ртом он выглядел не блестяще. Поскольку все они молчали, сестра Кеттл проговорила:
— Вот я и решила сообщить об этом вам, сэр.
— Так вы хотите сказать, — громогласно произнес сэр Джордж, — что полковник лежит у меня на лугу убитый?
— Именно это я и хочу сказать, сэр Джордж, — сказала сестра Кеттл.
— Как он убит? — спросил Марк.
— Ударами до голове.
— Вы не ошиблись?
— Нет.
Марк посмотрел на своего отца.
— Надо позвонить главному констеблю, — предложил он. — Ты позвонишь, папа? Я с сестрой Кеттл спущусь к реке. Лучше, чтобы один из нас побыл там до прихода полиции. Если ты не дозвонишься до главного констебля, то, может быть, свяжешься с сержантом Олифантом в Чайкинге?
Сэр Джордж погладил рукой усы.
— Можешь быть уверен, Марк, — оказал он, — что мне известны мои обязанности.
Леди Лакландер обратилась к сыну:
— Не будь ослом, Джордж. Мальчик совершенно прав.
Ее сын, побагровев, направился к телефону.
— А теперь, — продолжала леди Лакландер, — как же нам быть с Розой и этой… как ее… женой полковника?
— Бабушка… — начал Марк, но леди Лакландер остановила его взмахом полной, унизанной брильянтами руки.
— Да-да, — кивнула она. — Я понимаю, что ты хотел бы сам сообщить об этом Розе, Марк, но лучше, пожалуй, предоставь мне первой поговорить с ними обеими. Я дождусь там твоего прихода. Распорядись, чтобы мне подали машину.
Марк позвонил в колокольчик.
— И не медли, — добавила его бабушка. — Возьми мисс Кеттл с собой.
Леди Лакландер имела обыкновение употреблять формальные обращения только в третьем лице. Так она поступила и на этот раз.
— Кеттл, — сказала она, — мы признательны вам и не хотим злоупотреблять вашим вниманием. Вы поедете со мной или отправитесь с моим внуком? Что лучше, как по-вашему?
— С вашего позволения, я поеду с доктором, леди Лакландер. По-моему, — не теряя присутствия духа, добавила сестра Кеттл, — если уж я обнаружила теле мне нужно будет дать показания.
Сестра Кеттл вслед за Марком пошла к дверям, но в спину ей прозвучал старческий голос леди Лакландер:
— Поскольку я была последняя, кто с ним разговаривал, думаю, что показания придется давать и мне.
2В гостиной в Хаммере собралась пестрая компания: Китти Картаретт, Марк Лакландер и сестра Кеттл ожидали, пока леди Лакландер беседовала с Розой в кабинете полковника. Она первой прибыла в Хам-мер в своем большом автомобиле, тогда как Марк и сестра Кеттл дежурили у реки, а Джордж дозванивался до полицейского участка в Чайнинге Джордж вспомнил, что является мировым судьей, и, как думали остальные вел телефонные разговоры со своими коллегами.
Таким образом, леди Лакландер пришлось сообщить о несчастье Китти, которую она застала в гостиной — по-прежнему в обтягивающих черных вельветовых брюках и ярко-красной блузке Бывая на дипломатических приемах, каких только необычных дамских туалетов не повидала леди Лакландер на протяжении своей долгой жизни! Поэтому она была прекрасно осведомлена о тактике тех хищниц, которых на Дальнем Востоке имела обыкновение называть «канонерками». Она давно вынесла свое суждение о Китти Картаретт, но была готова признать за нею и достоинства, если бы Китти обнаружила таковые.
— Дорогая моя, — сказала леди Лакландер, — я принесла вам дурные вести.
И, заметив испуг на лице Китти, подумала: «Она ждет, что я сделаю ей выговор за Джорджа».
— Вот как? — сказала Китти. — А в чем дело?
— Дело в Морисе. — И леди Лакландер, помолчав, добавила: — Хуже вестей не бывает.
После этого она рассказала Китти все. Китти подняла на нее глаза.
— Умер? — сказала она. — Морис умер? Не верю! Почему умер? Он ловил рыбу у реки и, наверное, зашел в трактир.
Ее руки с наманикюренными ноготками задрожали.
— Почему умер? — повторила она.
Тогда леди Лакландер дала Китти более подробный отчет, после чего та, заламывая пальцы и отвернувшись, разразилась глухими рыданиями. Впрочем, как заметила леди Лакландер, это не помешало ей по-прежнему покачивать бедрами на ходу. Затем Китти принесла поднос с бутылками, поставила его на столик и трясущейся рукой налила себе бренди.
— Вот это весьма кстати, — заметила леди Лакландер, когда горлышко графина звякнуло о стакан.
Китти неуверенно предложила ей выпить, но леди Лакландер, не моргнув глазом, отказалась от бренди. «У нее ужасающие манеры, — размышляла она. — Что мне делать, если Джордж на ней женится?»
Именно в этот момент у дверей, выходящих в сад, показались сестра Кеттл и Марк. Леди Лакландер помахала им.
— Пришел мой внук с сестрой Кеттл, — сообщила она Китти. — Можно им войти? Пусть побудут туг!
Дрожащим голосом Китти ответила:
— Да, конечно. Пожалуйста.
Леди Лакландер с усилием поднялась и впустила их.
— Сержант Олифант уже там, — прошептал Марк. — Они дозваниваются в Скотленд-Ярд, а Роза…
— Пока нет. Она где-то в саду.
Марк подошел к Китти и заговорил с ней в спокойном и убедительном тоне, который пришелся по душе его бабушке. Она заметила, как от этого тона сразу успокоилась Китти и как Марк без лишней суеты усадил ее в кресла Сестра Кеттл деловито подошла к Китти и взяла у нее пустой стакан. В холле запел нежный голосок: «Уходи, смерть, уходи…»
Марк порывисто обернулся.
— Я сама пойду к ней, — сказала ему бабушка, — и позову тебя, когда она захочет.
Быстрее, чем можно было ожидать в ее возрасте и при ее габаритах, леди Лакландер вышла в холл. Дверь за нею закрылась, и песня о смерти оборвалась.
Китти Картаретт немного успокоилась, но то и дело продолжала всхлипывать.
— Извините, — обратилась она к сестре Кеттл и Марку. — Спасибо вам. Я еще не пришла в себя.
— Да, конечно, дорогая, — кивнула сестра Кеттл.
— Да, конечно, — сказал Марк.
— Все это так странно! Морис! — Она посмотрела на Марка. — А правда ли, что его убили? Это так?
— К сожалению, похоже, что да.
— Я и забыла, — еле слышно пробормотала она, — что вы его видели, и потом, вы ведь доктор…
Ее губы задрожали. Она вытерла рот тыльной стороной ладони. По щеке размазалась губная помада. То, что Китти не обратила на это внимания, служило достаточным доказательством ее растерянности.
Она сказала:
— Нет, не верю, не могу поверить. Мы ведь видели отсюда, как он ловит рыбу.
Потом неожиданно спросила:
— Где Джордж?
Сестра Кеттл увидела, как напряглось лицо Марка.
— Вы это о моем отце? — спросил он.
— Ну да, конечно, я и забыла, — сказала Китти, качая головой.— Он же ваш отец. И как я могла забыть?
— Он делает кое-какие неотложные дела. Понимаете, надо было сразу уведомить полицию.
— Джордж связался с полицией?
— Он позвонил в участок. Думаю, он сам прибудет сюда, как только сможет.
— Да, — кивнула Китти, — хорошо бы!
Сестра Кеттл заметила, как сжал губы Марк. В эту минуту вошел Джордж собственной персоной, отнюдь не украсив собой компанию.
Сестра Кеттл была одарена талантом вовремя уходить в тень. И именно этот талант она проявила на этот раз. Она вышла на террасу, закрыла за собой дверь и села в плетеное кресло лицом к теперь уже совершенно темной долине, но так, чтобы ее было видно из гостиной. Марк остался, хотя предпочел бы последовать за ней. Его отец, сохраняя исключительное достоинство и отнюдь не теряясь от застенчивости, направился прямиком к Китти. Она уже знакомым Марку вульгарным жестом протянула сэру Джорджу левую руку, а тот склонился к ее руке, выражая всем своим видом печаль, почтение и преданность.
