Мэри Райнхарт - Стена
— Мне велено передать вам, мисс, — чопорно возвестила она, — что пришел доктор Джеймисон, чтобы осмотреть Эллен. Не соблаговолите ли вы спуститься вниз?
На меня она, однако, не взглянула. Она пристально смотрела через мое плечо, пожирая глазами комнату с алчным интересом.
— Лиззи говорит, что прошлой ночью видела, как вокруг дома бегал какой-то мужчина, мисс. Она увидела его в свете фонаря— там, на дорожке, а в руке он держал топор.
— Лучше бы Лиззи попридержала свой язык, — огрызнулась я.
Однако от меня не укрылось, что ей не по себе. Она заметно побледнела, и почему-то мне вдруг стало ее жалко. Ведь Джульетта, в сущности, превратила ее в рабыню, навязала ей собственный образ жизни. Я потрепала ее по руке и до сих пор рада, что сделала это.
— Не о чём тревожиться, — успокоила я ее. — Вполне возможно, Лиззи всего-навсего приснился страшный сон.
— Наверное, я просто слишком привыкла к жизни в городе, — сказала она и поежилась.
Когда, снова заперев эти комнаты, я спустилась вниз, Эллен уже несколько успокоилась. Джульетта все еще не появилась, а Джордан я велела оставаться на втором этаже. Позже в библиотеке доктор принялся расспрашивать меня.
— Что это за галиматья насчет звонков, Марша? — поинтересовался он. — И насчет мужчины с топором?
— Наверное, Лиззи просто стареет, — уклончиво отозвалась я. — Что же до всего остального, сами понимаете— дом старый…
— Мэгги говорит, что ты оставила этот топор в изоляторе.
— Мне так казалось. Возможно, я ошиблась. Но, может быть, это вовсе другой топор.
От следующего его замечания кровь едва не застыла у меня в жилах.
— Кто-то повторил старый трюк Артура с решеткой и водосточной трубой, не так ли? Полагаю, самого-то Артура поблизости нет?
— С топором в руках? — изобразила я удивление. — И при том, что в доме Джульетта?
— Да-с, — хмыкнул он и улыбнулся. — На месте Артура я счел бы такое сочетание не столь удивительным!
Мне следовало тогда же все ему рассказать. Он ведь заботился обо мне каждое лето, на протяжении всей моей жизни, и часто говаривал, что ежели в один прекрасный день он впадет в безумие, его следует запереть в какой-нибудь комнате и опечатать ее. Он слишком многое знал обо всех нас. Однако я не забывала, что Артур настаивал на соблюдении секретности. Поэтому лишь улыбнулась в ответ, и вскоре он упаковал свой саквояж и, сложившись пополам— он был высок и худ, — забрался в свою вечно замызганную машину и уехал.
После его отъезда я совершила обход окрестностей, но ничего не обнаружила. Майк показал мне, где был найден топор, причем топорище завязло в тине, однако никаких отпечатков пальцев, кроме его собственных, на нем не оказалось.
— Похоже, будто его туда забросили, — предположил Майк. — Стоя на дорожке у ворот, это запросто можно было проделать.
Возбуждение в доме начало понемногу стихать. Эллен, приняв успокоительное, спала, ключ в карантинный отсек снова лежал в ящике, и, за исключением уверений Лиззи, что тот человек с топором за кем-то и за чем-то гнался, я ничего нового не узнала. Однако звонки избрали то утро, чтобы снова растрезвониться. Они тренькали из всех комнат без разбору, и я снова послала за электриком.
— Можете выдернуть все провода, если понадобится, — сказала я ему, — или же слуга в полном составе покинут меня.
— Но проводка в полном порядке, мисс Ллойд, — заверил он меня. — Похоже, кто-то над вами подшучивает. Сами по себе они звонить не могут. Это уж точно.
В полдень позвонили из школы верховой езды.
— Мисс Ллойд, я только хотел узнать, — сказал Эд Смит, — не вернулась еще миссис Рэнсом?
— Еще нет, Эд. А что?
— Да в общем-то, наверное, ничего страшного, — с сомнением произнес он. — Но она катается уже два часа сверх своего времени, а я привык держать под надзором своих клиентов.
— На вашем месте, Эд, я бы не стала беспокоиться. Она не новичок в верховой езде.
— Да уж это точно, ездит она хорошо, — согласился он. — Хорошая посадка, умелые руки. К тому же кобылка у нее совсем смирная. Извините, что побеспокоил вас. Возможно, она появится с минуты на минуту.
Машина моя по-прежнему оставалась возле школы верховой езды, так что я фактически находилась в безвыходном положении. Я поднялась наверх и позвонила, чтобы заказать кое-какие продукты, одновременно пытаясь выбросить из головы мысли об Артуре. Однако ни о чем другом я просто не могла думать. Что-то потревожило его, он схватил топорик и выбрался через окно. Но что?
Даже если он успел на следующий рейс того самого самолета, что доставил его Сюда, он все равно еще не добрался до Нью-Йорка. Тем не менее я позвонила к нему в контору и в ответ услышала, что мистер Ллойд отправился покататься на своей яхте и не сообщил, когда вернется. Только тогда я вспомнила о Мэри-Лу, находящейся в Мидлбанксе, и в час дня позвонила ей.
— Ну как ты там? — поинтересовалась я как можно непринужденнее. — И как поживает Джуниор?
— Все в порядке, — ответила она. — Какие там перспективы, Марша? Когда она собирается уехать? Меня просто мутит от этого места.
— Пока не могу сказать. Думаю, что скоро. От Артура что-нибудь слышно?
— Он уехал из города— решил заняться своей яхтой. Наверное, где-нибудь плавает на ней, — рассеянно ответила она. — Позавчера позвонил мне и сказал. Надеюсь, он не попадет в шторм.
К тому времени я начисто забыла о Джульетте; а где-то после часа, когда Уильям созывал нас на ленч, снова позвонил Эд Смит.
— Я решил, что лучше сообщить вам, чтоб потом не думалось, — сказал он. — Та кобылка только что вернулась. Наверно, сбежала от миссис Рэнсом. Она совсем не загнана— такая же спокойная, как была перед выездом. — А когда я в ответ промолчала, он добавил — Я бы не стал тревожиться, мисс Ллойд. Возможно, миссис Рэнсом просто зачем-либо спешилась, а лошадь отправилась домой. Я пошлю пару ребяток наверх с лошадкой для нее; Обычно она ездит по одной и той же тропе— над Гагарьим озером.
— Она прыгала на этой лошади через барьеры? — отрывисто спросила я.
— Может, и прыгала, но такие прыжки совершенно безопасны.
Довольно высоко, среди холмов, был расположен небольшой, расчищенный от леса участок, на котором соорудили два или три невысоких барьера, и тропа, по которой обычно ездила Джульетта, вела туда. Но, как и сказал Эд, барьеры эти вполне безопасны. Я и сама через них прыгала— еще с детства— и никогда не слышала, чтоб там произошел какой-нибудь несчастный случай.
— Я сам отправлюсь наверх, — продолжал он. — Да, вот еще что хотел спросить: прислать вам вашу машину? Она стоит здесь, а вам может понадобиться.
Я попросила его так и сделать, затем взяла; свою шляпу и легкое пальто. Тут я увидела стоящего в дверях Уильяма и все ему рассказала.
— Лошадь мисс Джульетты вернулась без нее, — сказала я. — Вполне возможно, с ней все в порядке, но я все равно заеду за доктором и отправлюсь к началу тропинки. Джордан ничего говорить не надо. Еще успеется, когда узнаем, что произошло.
Видимо, я была бледна, и Уильям заставил меня перед отъездом выпить чашку кофе. Затем прибыла машина, и, все еще не придя в себя, в каком-то полубессознательном состоянии я поехала к доктору. В голове вертелась только одна мысль: говорила она или не говорила Артуру, что собирается кататься верхом сегодня утром? Вспомнить я не могла; Перед глазами стояло только его искаженное отчаянием лицо. «Теперь ты присосалась ко мне, точно пиявка… И я должен постоянно думать, как избавиться от тебя? Избавиться…»— так и вертелись в моей голове слова брата.
Доктора Джеймисона я застала за ленчем, но он тотчас же отправился со мной. Положил саквояж в машину и, с трудом разместив свои длинные ноги в узком пространстве возле меня, ободряюще улыбнулся.
— Не смотри на меня так, глупышка, — сказал он. — Все, что у меня тут имеется, — это несколько бинтов и йод. Вполне возможно, ничего этого вообще не понадобится. Большинство людей рано или поздно падают с лошади.
Его спокойствие и рассудительность благотворно подействовали на меня. Кроме того, оказавшись вдали от дома, я почувствовала себя уже не так отвратительно. Погода разгулялась, бодрящий воздух поднимал настроение, ярко зеленело поле для гольфа, и Боб Хатчинсон забивал целый ряд мячиков с девятой метки, а рядом с ним стоял Фред Мартин, профессиональный игрок. Сюда же приближались Тони с Говардом Бруксом, оба разгоряченные, веселые. Они помахали мне, но я проехала мимо и вырулила на грунтовую дорогу, ведущую к верховой тропе. У начала тропы я остановила машину; доктор дал мне сигарету и сам тоже закурил.
— Чудесное место, — произнес он. — Расслабься, девочка, и посмотри вокруг. Ты напряжена, точно натянутая струна.
— Мне страшно, доктор.
Он повернулся и посмотрел на меня.
