Жорж Сименон - Мегрэ, Лоньон и гангстеры

— Быть может, вам, шеф, и удастся из нее что-нибудь вытянуть. Я — пас.

Посреди гостиной стояла полная брюнетка в пеньюаре.

— Вашего полку прибыло! — воскликнула она с саркастической усмешкой. Теперь вас уже двое. Интересно, сколько вам еще понадобится людей, чтобы справиться с одной женщиной?

Мегрэ вежливо снял шляпу и положил ее на кресло. Потом, поскольку в комнате было очень жарко, снял пальто и тихо спросил:

— Разрешите?

— Вы сейчас сами убедитесь, что я ничего не разрешаю.

Это была довольно красивая женщина лет тридцати, с хрипловатым голосом. В комнате пахло духами. Дверь в спальню была открыта, и там виднелась незастеленная кровать. На диванчике в гостиной лежала подушка, другая подушка валялась на полу, в углу, рядом с двумя положенными друг на друга ковриками.

Торанс, перехватив взгляд Мегрэ, спросил:

— Видите, шеф?

Было совершенно ясно, что здесь прошлой ночью спала не одна она.

— Я долго звонил в дверь, но она не открывала. Она уверяет, что спала. Я спросил ее, знакома ли она с американцем, по имени Билл Ларнер, и заметил, что она в нерешительности, не знает, что ответить, и пытается выиграть время, делая вид, будто вспоминает. Несмотря на ее протесты, я подошел к двери и заглянул в спальню. Пройдите и посмотрите сами. На этажерке, слева.

На этажерке в рамке из красной кожи стояла фотография, снятая, по всей вероятности, в Довиле: женщина и мужчина в купальных костюмах — хозяйка квартиры и Билл Ларнер.

— Теперь вы понимаете, почему я вам позвонил? Но это еще не все.

Взгляните-ка на корзину для бумаг, — я там насчитал восемь сигарных окурков.

Это голландские большие сигары, каждую из которых курят не меньше часа. Я полагаю, что в тот момент, когда я позвонил, она заметила, что пепельница полна окурков, и выбросила все это в корзину для бумаг.

— Вчера вечером у меня были гости.

— Сколько гостей?

— Это вас не касается.

— Билл Ларнер был у вас?

— Это вас тоже не касается. Впрочем, мы сфотографировались год назад и с тех пор успели поссориться.

На буфете стояла бутылка ликера и рюмка. Адриен налила себе ликера, но им выпить не предложила, потом взяла сигарету, закурила и рукой взбила волосы на затылке.

— Послушайте, дорогая…

— Я вам не дорогая.

— Было бы гораздо разумнее с вашей стороны разговаривать со мной более любезно.

— Этого еще не хватало, черт побери!

— Я понимаю, что у вас не было плохих намерений. Ларнер попросил вас приютить его и двух его друзей. Скорее всего, он и не сказал вам, что это за люди.

— Можете плести все, что вам будет угодно. Торанс красноречиво поглядел на Мегрэ, словно говоря: «Видите, как она разговаривает!» Но Мегрэ терпеливо продолжал:

— Вы француженка, Адриен?

— Она бельгийка, — вмешался Торанс. — Я нашел в ее сумочке удостоверение личности. Она родилась в Анвере и живет во Франции пять лет.

— Другими словами, мы можем отобрать у вас вид на жительство. Я полагаю, вы работаете в ночном кабаре?

— Она танцовщица в «Фоли-Бержер», — сказал Торанс.

— Ну и что? Если я танцую в кабаре, это вам не дает еще права врываться ко мне, словно в хлев!

— Послушайте меня, Адриен. Я не знаю, что вам тут наговорил Ларнер, но, во всяком случае, правду о своих друзьях он вам, наверно, не сказал. Вы говорите по-английски?

— Для моей работы вполне достаточно.

— Тех двух типов, которые у вас ночевали, ищут по обвинению в убийстве.

Понимаете? А это значит, что и вас будут судить за соучастие в преступлении, поскольку вы их приютили. Вы знаете, какой срок за это дают?

Удар попал в самую точку. Адриен перестала ходить по комнате и с тревогой посмотрела на Мегрэ.

— От пяти до десяти лет тюрьмы.

— За что? Я ничего дурного не сделала.

— Я в этом убежден, именно поэтому я вам говорю, что вы ведете себя глупо. Помогать друзьям — дело, конечно, хорошее, но только если за это не приходится платить такой ценой.

— Вы пытаетесь заставить меня говорить?

— Того типа, который поменьше ростом, звали Чарли?

Она не стала возражать.

— А другой — Тони Чичеро?

— Их я не знаю. Но Билл никогда никого не убивал, в этом я уверена.

— Я тоже. Я даже убежден, что Билл помогал им против своей воли.

Она взяла бутылку, налила себе еще полрюмки ликера и чуть было не предложила Мегрэ, но, передумав, пожала плечами.

— Я знаю Ларнера много лет, — сказал Мегрэ.

— Он только два года назад приехал во Францию.

— Но пятнадцать лет назад мы завели на него карточку в нашей картотеке.

Мне сегодня уже сказали про него, что он джентльмен.

Нахмурив брови, она настороженно наблюдала за ним, все еще боясь попасть в ловушку.

— Чарли и Чичеро прятались у вас два, а то и три дня. У вас есть холодильник?

Торанс снова вмешался:

— Я об этом тоже подумал. В кухне стоит холодильник. Он битком набит продуктами: два холодных цыпленка, половина окорока, почти целый круг колбасы…

— Вчера вечером, продолжал Мегрэ, — им что-то сообщили по телефону, и они поспешно уехали все втроем.

Она села в кресло, и со скромностью, которой от нее нельзя было ожидать, плотнее запахнула пеньюар.

— Они вернулись по среди ночи. Я убежден, что они изрядно выпили.

Насколько я знаю Билла Ларнера. Он, наверное, на пился как следует, потому что присутствовал при сцене, которая не была рассчитана на его нервы. Торанс ходил взад и вперед по квартире, и Адриен с раздражением воскликнула:

— Да что вы мечетесь, как маятник!

Потом, обернувшись к Мегрэ, спросила:

— Что же, по-вашему, было дальше?

— Я точно не знаю, в котором часу они получили сегодня новое сообщение.

Во всяком случае, не раньше одиннадцати. Наверное, они еще спали. Они торопливо оделись. Они вам сказали, куда они отправляются?

— Вы все-таки пытаетесь меня впутать в эту историю?

— Напротив, я пытаюсь вас из нее выпутать!

— Вы тот Мегрэ, о котором так часто пишут в газетах?

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Ходят слухи, что вы приличный человек. Но вот этот толстяк — решительно не по мне.

— Что они вам сказали, когда уходили?

— Ничего. Даже спасибо не сказали.

— Какой был вид у Билла?

— Я еще не подтвердила, что Билл здесь был.

— Но вы должны были слышать, о чем они говорили, когда одевались.

— Они говорили по-английски.

— Вы как будто знаете английский?

— Не те слова, которые они употребляли.

— Ночью, когда Билл был с вами вдвоем в этой комнате, он говорил с вами о товарищах?

— Откуда вы это знаете?

— Не сказал ли он вам, что он постарается от них отделаться?

— Он сказал мне, что, как только будет возможность, он отвезет их за город.

— Куда?

— Не знаю.

— Билл часто ездит за город?

— Почти никогда.

— А вы с ним ни разу не ездили?

— Нет.

— Вы были его подругой?

— Периодами.

— Вы бывали у него в номере в гостинице «Ваграм»?

— Однажды. Я застала его с какой-то девицей. Он выставил меня за дверь. А потом, три дня спустя, он пришел ко мне как ни в чем не бывало.

— Он рыболов? Она рассмеялась.

— Вы хотите сказать, что он сидит с удочкой? Нет! Это не в его жанре.

— А в гольф он играет?

— Да. В гольф играет.

— Где?

— Не знаю. Я никогда не ездила с ним играть в гольф.

— Бывало, что он уезжал на несколько дней?

— Нет, обычно он уезжает утром, а вечером возвращается.

Все это было не то. Мегрэ хотел выяснить, где Ларнер проводил ночи.

— Если не считать этих двух типов, которые у вас ночевали, он не знакомил вас со своими друзьями?

— Очень редко.

— Что это были за люди?

— Чаще всего это бывало на скачках, — с жокеями, владельцами конюшен.

Торанс и Мегрэ переглянулись. Они покраснели от возбуждения.

— Он много играл на скачках?

— Да.

— Вел большую игру?

— Да.

— Выигрывал?

— Почти всегда. У него были каналы, по которым он получал информацию.

— Через жокеев?

— Должно быть, так.

— Он никогда вам не говорил о таком месте, как Мэзон-Лафит?

— Он мне однажды оттуда звонил.

— Ночью?

— После моего выступления в «Фоли-Бержер».

— Он попросил вас приехать к нему туда?

— Нет, напротив. Он звонил, чтобы предупредить меня, что он приедет.

— Он собирался переночевать в Мэзон-Лафите?

— Наверное.

— В гостинице?

— Он не уточнил.

— Благодарю вас, Адриен. Простите, что я вас побеспокоил.

Казалось, она была удивлена, что они не уводят ее с собой; ей еще трудно было поверить, что она не попалась в ловушку.

— Который из них убивал? — спросила она, когда Мегрэ уже взялся за ручку двери.

— Чарли. Это вас удивляет?

— Нет. Но второй мне понравился еще меньше: он холодный, как крокодил.

Она не ответила на поклон Торанса, но улыбнулась Мегрэ, который попрощался с ней подчеркнуто вежливо, почти церемонно.