Рекс Стаут - ТРЕБУЕТСЯ МУЖЧИНА

– Нет, сэр, – еле слышно пробормотал Вульф. – Я не подчинюсь насилию. Я бы даже предпочел иметь дело с окружным прокурором Скиннером. Порвите ордер или приступайте к обыску.

Вульф нанес удар ниже пояса. Кремер считал, что Скиннер – отрыжка нашей чрезмерно демократической системы. Кремер посмотрел на ордер, на Вульфа, на меня и снова на ордер, после чего взял его и порвал. Подобрав обрывки, я выбросил их в корзину для мусора.

Вульф не выглядел довольным – слишком уж его обидели, чтобы ожидать проявления чувств. Но бормотать он перестал и произнес уже вполне внятно:

– Проклятье. В следующий раз не тратьте столько времени – своего и моего тоже. Вам не удалось проследить этот револьвер?

– Нет. Номер спилен. Изготовлен в десятых годах. Ни одного мало-мальски приличного отпечатка обнаружить мы не смогли. Ничего, кроме размазанных пятен.

– Естественно, – кивнул Вульф. – Держать оружие через платок куда удобнее, чем вытирать его потом или действовать в перчатках. – Он бросил взгляд на Стеббинза. – Присядьте, пожалуйста, сэр, а то вы меня нервируете. – И снова обратился к Кремеру:

– Убийца находится в моем доме.

– Я так и подозревал. Он – ваш клиент?

Вульф пропустил его слова мимо ушей. Откинувшись в кресле и сплетя пальцы на Гринвичском меридиане необъятного экватора своего живота, он был готов забыть об ордере на обыск и приступить к обсуждению дела. Я подмигнул Пэрли, но сержант сделал вид, что не заметил. Он тоже открыл блокнот, но пока ничего не записал.

– Основное затруднение, – промурлыкал Вульф, – в следующем. В моей гостиной находятся мужчина и женщина. Подозревая, что один из них убийца, как узнать, кто именно?

Кремер насупился:

– Вы говорили вовсе не о подозрениях. Вы заявили, что поймали убийцу.

– Да, я поймал его. Его или ее – они оба там под стражей. Видимо, мне придется рассказать вам, что здесь произошло, чтобы вы могли бросить в бой свою армию – в противном случае мы будем бесконечно топтаться на месте. Итак, когда я получил по почте угрожающее письмо, я нанял человека, наружностью достаточно похожего на меня, чтобы появляться вместо меня на улице и жить в этом доме, а сам же заперся в своей комнате. Ничего не произошло...

– Не заинтересован, не замешан и не желаю...

– Не перебивайте меня, – рыкнул Вульф. – Я же рассказываю вам о случившемся.

И он рассказал. И хотя я весьма высокого мнения о своих журналистских способностях вообще и о заметках, в которых я излагал события Последних дней, все же как беспристрастный слушатель должен признать, что перещеголять Вульфа не смог бы. Он говорил сжато, но ничего не упустил. Пэрли от усердия чуть не откусил кончик языка, старательно занося его рассказ в записную книжку. Я же не удосужился записать и строчки.

Кремер хмурился.

Вульф снова промурлыкал:

– Вот в чем закавыка, сэр. Сомневаюсь, что нам по плечу справиться с ней самим. Вам придется подключить к делу своих людей, чтобы выяснить то, о чем я вас просил. Я готов давать любые консультации.

– Хотел бы я знать, – прорычал Кремер, сверля взглядом Вульфа, как всегда, когда его ставили в тупик, – сколько здесь правды, а сколько вашей обычной отсебятины.

– Все, что я рассказал, – чистая правда. Вы сами знаете – у меня в этом деле лишь один интерес. У меня даже клиента нет.

– Возможно, возможно. – Кремер выпрямился с видом человека, готового к действиям. – Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Прежде всего я бы хотел задать им пару вопросов.

– Я так и подумал. – Вульф терпеть не мог сидеть и слушать, как кто-то задает вопросы, особенно в его кабинете. – Кстати, с мисс Гир вам придется попотеть. Она требует адвоката. Вам будет еще сложнее из-за вашего официального статуса. С кого вы начнете?

Кремер поднялся.

– Я бы хотел осмотреть гостиную, прежде чем буду говорить с ними. Хочу поглядеть, что там есть. И увидеть эту вазу.

Я был поражен – Вульф тоже поднялся. Вульф, который без необходимости и пальцем не пошевелил бы! Более того, шагнув к двери в гостиную, я заметил, что и Вульф направляется туда же.

Джейн сидела на стульчике у пианино, Джонсон – на софе. Он поднялся, едва мы вошли. Фриц, стоя у окна, держал пистолет, который тут же дернулся вверх, едва Джонсон встал.

– Мисс Гир, позвольте представить вам инспектора Кремера, – сказал Вульф.

Она не шевельнулась и не издала ни звука.

– Я полагаю, вы знакомы с инспектором, мистер Джонсон, – продолжал Вульф.

– Да, конечно, – просипел Джонсон и прокашлялся. – Значит, обещание не звать полицию тоже было частью фарса, – с горечью добавил он.

– Такого обещания я не давал. Я сказал вам, что мистер Кремер не может долго оставаться в неведении. В меня – то есть в мистера Хаккета стреляли из пистолета, который был найден вот в этой вазе, – Вульф указал пальцем. – Из этого же пистолета убили вашего отца и мистера Дойла. Таким образом, поле нашей деятельности весьма, сужается.

– Я настаиваю на своем праве обратиться к адвокату, – проговорила Джейн.

Я с трудом узнал ее голос, настолько он изменился.

– Одну минуту, – ответил Кремер тоном, который, должно быть, считал успокаивающим. – Мы к этому вернемся, но сперва я должен осмотреть комнату.

Кремер с помощью сержанта Стеббинза принялся перетряхивать все подряд, замеряя углы и расстояния и отмечая расположение вещей в гостиной. Кажется, полицейские пытались выяснить – из какой части комнаты можно было выстрелить таким образом, чтобы пуля, пролетев через открытую дверь в кабинет, прошила насквозь спинку кресла Вульфа и расколола штукатурку.

Они старательно занимались своим делом, когда Вульф вдруг повернулся к Фрицу и спросил:

– А куда делась еще одна подушка?

Фриц опешил.

– Какая подушка?

– Раньше на софе было шесть бархатных подушек, а теперь их осталось пять. Ты убрал одну?

– Нет, сэр. – Фриц вперился взглядом в софу, пересчитывая подушки. Да, верно. И лежат они теперь по-другому, чтобы занимать столько же места, как и раньше, когда их было шесть. Ничего не понимаю. Еще вчера они все были на месте – я сам их чистил.

– Ты уверен?

– Абсолютно, сэр.

– Поищи, куда она могла запропаститься. Арчи, помоги ему. Я хочу знать, в этой ли комнате подушка.

Право, казалось несколько странным заниматься поисками подушки в такую напряженную минуту, но поскольку делать мне все равно было нечего, я решил угодить Вульфу и повиновался. Кремер и Пэрли продолжали пыхтеть, определяя траекторию полета пули, а мы с Фрицем искали пропажу. Джонсон следил за всеми, а Вульф – только за мной и Фрицем. Джейн делала вид, что происходящее ее не касается.

Наконец я сказал Вульфу:

– Ее здесь нет.

– Я и сам вижу, – проворчал он.

Я посмотрел на него внимательно – на его лице появилось выражение, которое мне было слишком хорошо знакомо. Нет, не возбуждение, хотя во мне самом это выражение неизменно вызывало возбуждение. Вульф набычился, словно он опасался хоть чуть-чуть пошевелить головой, чтобы не взболтать в ней мозги; глаза были полузакрыты и не видели решительно ничего вокруг, а губы слегка шевелились. Я так и уставился на него, поскольку должно было случиться нечто более значительное, чем пропажа диванной подушки, чтобы у Вульфа сделалось такое лицо.

Внезапно он словно очнулся.

– Мистер Кремер! Прошу вас, оставьте здесь сержанта Стеббинза вместе с мисс Гир и мистером Джонсоном. Если хотите, можете тоже остаться или идемте с нами. Фриц, Арчи – пошли! – Он грузно затопал а кабинет. Кремер, который прекрасно разбирался в интонациях Вульфа, уступая разве что мне, отдал приказ Стеббинзу и последовал за нами. До нас долетел голос Джейн:

– Возмутительно! Я требую...

Я закрыл дверь. Вульф уселся в свое кресло и только тогда заговорил:

– Я хочу выяснить, не кроется ли ключ к разгадке в диванной подушке? Переройте весь дом от подвала до крыши, но только не заходите в южную комнату – там отдыхает мистер Хаккет. Начните отсюда.

– Какого черта, что все это значит? – пролаял Кремер.

– Я вам все объясню, когда сам разберусь до конца. Я собираюсь сидеть здесь и работать, и прошу меня не беспокоить. Возможно, это займет десять минут, а возможно, и десять часов. Оставайтесь здесь или уходите, только оставьте меня в покое.

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, его губы снова зашевелились. Кремер до предела погрузился в красное кресло, закинул нога на ногу и, вынув сигару, вонзил в нее зубы.

Обыскать кабинет было не так-то просто, не то, что гостиную. Во-первых, он был значительно просторнее, а кроме того, в нем было полно тайников, где можно было спрятать подушку – бесчисленные ящички, шкафчики, книжные полки, стеллажи для газет и журналов, бюро, секретеры. Потолок здесь был высокий, и, чтобы добраться до верхних полок, приходилось взбираться по лестнице. Исключить нельзя было ничего, так как полки были глубокие, и работенка мне не улыбалась – сперва вынуть оттуда все книги, а потом поставить обратно. Фриц взялся за дело с обычной неторопливой методичностью, да и я не слишком суетился, зато усиленно ломал голову, пытаясь сообразить, почему исчезновение диванной подушки, словно внезапно ворвавшаяся комета, поломало всю выстроенную перед этим логическую систему доказательств. Я то и дело поглядывал на Вульфа, всякий раз убеждаясь, что он по-прежнему погружен в работу мысли, закрыв глаза и втягивая и выпячивая губы.