Агата Кристи - Таинственный соперник
Через несколько минут женщина открыла глаза. Она попыталась сесть, но у нее не хватило сил. Таппенс поднесла к ее губам стакан и заставила сделать несколько глотков.
Эджертон снова пощупал пульс и с облегчением сказал:
— Теперь все будет в порядке.
Они втроем отошли в сторону, и Таппенс коротко рассказала о том, что произошло.
— Великолепно, мисс Таппенс! — воскликнул Юлиус. — Сто тысяч фунтов поднимут эту женщину. За наличные деньги она скажет еще больше.
— Верно, — согласился Эджертон. — Но придется подождать до утра.
— Что ж, подождем, — согласилась Таппенс. — Я думаю, не стоит оставлять ее одну.
— А что если попросить вашего мальчика побыть здесь
— Альберта? А если она сбежит ночью?
— Не думаю, что она захочет отказаться от ста тысяч фунтов, — усмехнулся Юлиус.
— Но она, кажется, очень боится мистера Брауна.
— Что? Она действительно его боится? — заинтересовался Эджертон.
— Да. Она все время озиралась и говорила, что даже стены имеют уши.
— Может быть, она имела в виду подслушивающее устройство? — с любопытством спросил Юлиус.
— Мисс Таппенс права, — сказал Эджертон. — Мы не должны уходить отсюда.
Юлиус с изумлением посмотрел на него.
— Вы думаете, он придет? Но откуда он может знать
— А ваше предположение о подслушивающем устройстве? Не забывайте, мы имеем дело с очень опасным противником… Миссис Вандемейер — важная свидетельница, и ее необходимо охранять. Я думаю, что мисс Таппенс может отправляться спать, а я и вы, мистер Гершеймер, будем бодрствовать.
Таппенс хотела было протестовать, но случайно поймала взгляд миссис Вандемейер. В ее глазах был такой страх, что слова замерли на губах Таппенс.
— Согласен, — сказал Юлиус, — только надо выйти отсюда.
Все согласились с этим предложением. Эджертон снова проверил пульс миссис Вандемейер.
— Вполне удовлетворительно, — сказал он. — Завтра она будет совершенно здорова.
Таппенс колебалась. Ее удивило выражение лица миссис Вандемейер. Казалось, она пытается что-то сказать. Таппенс подошла к ней.
— Не.., оставляйте…
Таппенс наклонилась ниже.
— Мистер… Браун… — голос прервался. Движимая внезапным порывом, Таппенс заявила:
— Я не уйду отсюда. Я буду сидеть здесь всю ночь.
Веки миссис Вандемейер опустились. Очевидно, она заснула. Ее слова насторожили Таппенс. Что она хотела сказать? Девушка оглядела комнату. Не мог же здесь кто-то прятаться! Она заглянула под кровать. Конечно, никого.
— Заприте, пожалуйста, нижнюю дверь, мисс Таппенс, и возьмите ключ, — попросил Эджертон.
— Да, — воскликнул Юлиус, — надо поблагодарить мальчика. Он молодец!
— Ох, я и забыла спросить, — сказала Таппенс. — Он дозвонился вам?
— Да, Альберт позвонил мне, я помчался к сэру Джеймсу и мы приехали сюда. Мальчик сидел возле двери.
— Скажите, мисс Таппенс, — спросил Эджертон — Где мы можем расположиться?
Таппенс задумалась.
— Я думаю, что в будуаре миссис Вандемейер вам будет удобно.
— Отлично, — сказал Эджертон, оглядываясь. — А теперь, моя дорогая, идите к себе и постарайтесь уснуть.
Таппенс покачала головой.
— Не смогу. Я всю ночь буду думать о мистере Брауне.
— Но вы же устали, дитя.
— Нет, ничего. Я выдержу.
Вернулся Юлиус, который ходил поблагодарить Альберта и щедро наградить его за службу.
— А здесь хоть найдется что-нибудь из еды? — спросил он.
Таппенс показала ему кладовую, и он принес оттуда пирог и три тарелки.
После еды Таппенс была склонна с пренебрежением отнестись к подозрениям, которые одолевали ее полчаса назад.
— А теперь, мисс Таппенс, — сказал Эджертон, — мы хотим услышать подробности о вашем приключении
— Верно, — подтвердил Юлиус.
Таппенс с самодовольным видом принялась рассказывать. Юлиус восхищенно смотрел на нее. Когда она закончила, Эджертон, помолчав, произнес:
— Вы молодец, Таппенс, — и она покраснела от удовольствия.
— Но мне неясна одна вещь, — сказал Юлиус. — Что заставило миссис Вандемейер сознаться?
— Я не знаю, — пожала плечами Таппенс. Эджертон поглаживая свой подбородок, осмотрелся.
— В комнате беспорядок… Впечатление такое, что кто-то неожиданно предупредил ее.
— Мистер Браун, я думаю, — насмешливо сказал Юлиус.
Эджертон внимательно посмотрел на него.
— Почему бы и нет? Вспомните, как он вас обвел вокруг пальца.
— Да, я как глупый теленок сам отдал ему фотографию Джейн, — кивнул Юлиус. — Но если он еще раз попадется мне в руки, я удавлю его.
— Вряд ли это случится, — сухо сказал Эджертон.
— Да, пожалуй, вы правы, — согласился Юлиус. — Как вы думаете, сэр Джеймс, где может быть Джейн?
— Не могу сказать. Но я предполагаю, где она была.
— Где же?
Эджертон улыбнулся.
— В клинике, которую посетил Уайтингтон…
— Там? Невозможно. Я спрашивал о ней.
— Нет, мой дорогой, вы интересовались Джейн Финн. Но если ее туда поместили, то наверняка под другим именем.
— Браво! — воскликнул Юлиус. — Я бы никогда не додумался!
— Но это же очевидно.
— Может быть, доктор знает об этом? — предположила Таппенс.
Юлиус покачал головой.
— Не думаю, — сказал он. — Нет, я уверен, что доктор Холл не знает.
— Холл, вы сказали? — переспросил Эджертон. — Это любопытно, очень любопытно…
— Почему? — спросила Таппенс.
— Потому что я случайно встретился с ним утром. Мы немного знакомы, и сегодня я встретил его у «Метрополя». — Он повернулся к Юлиусу. — Он не говорил вам, что собирается в город?
Юлиус покачал головой.
— Любопытно, — повторил задумчиво Эджертон.
— Кажется, я остолоп, — с необычайной покорностью сказал Юлиус. — Я должен был предвидеть трюк с фальшивым именем.
— Как вы могли думать обо всем этом после падения с дерева? — попыталась оправдать его Таппенс.
— Ну ладно, — Юлиус вздохнул. — По крайней мере, миссис Вандемейер у нас на крючке.
— Да, — сказала Таппенс, но в ее голосе не было уверенности.
Наступило молчание. Вдруг Таппенс с криком вскочила, услышав тихий скрип.
— Мистер Браун где-то здесь! Я чувствую это!
— Что вы, Таппенс! Откуда он может взяться! Дверь заперта. Никто не может войти, чтобы мы не услышали и не увидели…
— Но я чувствую, что он здесь! Она была близка к истерике.
— Успокойтесь, мисс Таппенс. Я не могу представить себе, чтобы кто-нибудь мог попасть в дом незаметно для нас.
— Наверное, у меня просто взвинчены нервы, — смущенно сказала она.
— Да, — согласился Эджертон. — Мы здесь как на собрании спиритов. Если бы среди нас был хоть один медиум, мы могли бы получить изумительные результаты.
— Вы верите в спиритизм? — изумленно спросила Таппенс.
Он пожал плечами.
— Какая-то доля правды в этом есть, но большинство очевидцев можно обвинить в ложных показаниях.
Ночь близилась к концу. С первыми лучами солнца Эджертон раздвинул занавески. Таппенс почувствовала себя увереннее.
— Ура! — воскликнула она. — Должен быть великолепный день. И мы найдем Томми. И Джейн Финн. И все будет прекрасно.
В семь часов Таппенс отправилась готовить чай. Она вернулась с чайником и четырьмя чашками.
— А кому четвертая чашка? — полюбопытствовал Юлиус.
— Пленнице, конечно. Я думаю, можно ее так называть?
— Да, наверное, за ночь она пришла в себя, — задумчиво сказал Юлиус.
— Наверное, — согласилась Таппенс. — По крайней мере, я надеюсь. Может быть, вы оба пойдете со мной? Неизвестно, какое у нее настроение.
Эджертон и Юлиус согласились.
— А где же ключ? О, конечно, он у меня!
Она открыла дверь и, повернувшись к мужчинам, прошептала:
— Надеюсь, она не убежала.
— Это невозможно, — уверенно сказал Юлиус. Эджертон промолчал. Таппенс перевела дыхание и вошла. Миссис Вандемейер лежала в постели.
— Доброе утро, — весело сказала Таппенс. — Я принесла вам чай.
Миссис Вандемейер молчала.
Таппенс поставила чашку на столик возле кровати, подошла к окну и раздвинула шторы. Миссис Вандемейер не шевелилась. Страшная догадка пронзила Таппенс. Она кинулась к постели. Руки миссис Вандемейер были холодны, как лед…
Ее крик привлек внимание мужчин. Да, миссис Вандемейер была мертва. Очевидно, она умерла во сне…
— Не очень жестокая судьба у нее, — в отчаянии сказал Юлиус.
— Если только это судьба, — отозвался Эджертон.
— Вы думаете… Но... но... это же невозможно.., чтобы она сама могла это сделать…
— Нет, — согласился Эджертон, — сама она не могла этого сделать. Однако она предала мистера Брауна, и потому умерла. Единственный шанс…
— Какой?
— Вот именно, какой! Это мы должны узнать. — Он стоял, молча потирая подбородок.
Таппенс подумала, что если бы она была мистером Брауном, ей бы очень не понравился тон, каким это было сказано.
