Эрл Гарднер - Дело о длинноногих манекенщицах
– Если только останусь в живых, – мрачно пошутил Мейсон.
– Можно узнать, куда мы едем?
– Просто катаемся. Я объезжаю этого скакуна.
– Годится, – успокоился Гарвин. – Срежьте-ка парочку углов там, где поспокойней. Привыкайте к рулю и, ради Бога, не жмите так на газ.
– Черт возьми! – воскликнул Мейсон. – Для такого «зверя» я устарел лет на десять.
– Напротив, их нельзя доверять молодым. За рулем такой машины должен сидеть тот, кто способен трезво оценивать ситуацию, а это приходит только с годами.
Мейсон бросил на него удивленный взгляд.
– Вы в самом деле так любите спортивные машины?
– Конечно нет. Это называется умением торговать. Так куда мы едем?
– Куда угодно.
– Тогда выводите эту малютку на шоссе, а там увидите, на что она способна.
– Я уже разобрался. Все в порядке. Я постепенно привыкаю.
– К машине?
– Конечно нет, черт возьми! К вашей манере всучить клиенту вещь.
Гомер Гарвин рассмеялся.
Мейсон молча вел машину несколько минут, потом вдруг свернул на боковую улицу.
Гарвин встрепенулся и беспокойно спросил:
– Эй, постойте, постойте… Что здесь происходит?
Мейсон затормозил у комплекса «Полярная звезда» и подмигнул Гарвину.
– У нас тут одно дельце.
– Неужели?.. Мину-у-точку! Я знаю, что у вас на уме, но сразу говорю «нет».
– Пошли, пошли, – настаивал Мейсон.
– Я ведь женатый человек, – возразил Гарвин.
– И как себя чувствуете в новом качестве? – с любопытством спросил Мейсон.
– Еще не разобрался. Пока что сплошной восторг, но… все имеет свои преимущества и свои недостатки. Тем не менее я муж самой чудесной девушки в мире и не хочу подвергать опасности наше счастье.
– Я не стремлюсь к этому, – сухо заметил Мейсон. – Ну идемте же.
– Что вы замыслили? Вы хотите добиться от меня какого-нибудь признания?
– Я хочу, – перебил его Мейсон, – чтобы вы помалкивали и слушали. Если это устраивает вас, кивните головой.
– А если нет?
– Тогда оставайтесь здесь, потом все поймете, но будет поздно.
– Мейсон, я очень надеюсь, что вы знаете, что творите.
– Я тоже на это надеюсь, а времени у нас в обрез. Идемте скорее.
Они вошли в дом и поднялись наверх. Мейсон постучал в дверь Стефани Фолкнер. Изнутри послышался звук шагов, и дверь приоткрылась.
– Кто там?
Увидев Мейсона, она воскликнула:
– О, мистер Мейсон! – и широко распахнула дверь, но в следующую секунду на ее лице отразилось крайнее изумление, когда за спиной Мейсона Стефани заметила Гомера-младшего.
– Стефани, сразу хочу предупредить, – я тут ни при чем. Все претензии к мистеру Мейсону, – быстро проговорил Гомер Гарвин. – Я здесь…
– Помолчите, – остановил его адвокат. – Входите и не разговаривайте!
Стефани Фолкнер посторонилась, пропуская гостей. Мейсон буквально втащил в коридор Гарвина и ногой закрыл дверь.
– Поздравляю, Гомер!
– Да замолчите же вы оба! У нас слишком мало времени, Стефани. Гомер Гарвин опасается за вашу жизнь. Несмотря на женитьбу, он по-прежнему очень хорошо к вам относится. Помня, что случилось с вашим отцом, и узнав от меня о ваших намечающихся переговорах с синдикатом, он считает, что у вас должно быть что-то под рукой для самообороны…
– Самообороны? – воскликнул Гарвин.
– Молчите. Дайте ей револьвер!
Гарвин секунду поколебался, затем сунул руку в карман и вытащил оружие.
– Возьмите, Стефани, – приказал Мейсон.
– Что мне с ним делать?
– Есть смысл спрятать его под подушку, – подсказал адвокат.
– Но ведь из него, – не выдержал Гарвин, – стреляли, мистер Мейсон…
– Тихо! – скомандовал Мейсон. – Вы обещали молчать, а что получается?.. Стефани, Гомер Гарвин страшно беспокоится о вас и поэтому передает вам этот револьвер. Тут нет никакого секрета. Никто никого не обманывает. Если кто-то спросит, откуда он у вас, смело отвечайте – от Гомера Гарвина. Если станут его требовать – отдайте. Учтите, в нем нет одного патрона. Именно в таком состоянии вы его получили. Вы не имеете ни малейшего понятия, кто, когда и где из него стрелял. Если кому-то захочется узнать ответы на эти вопросы, пусть обращаются к Гомеру Гарвину. Благодарю вас за терпение. Я также восхищен жестом мистера Гарвина, который хочет, чтобы с вами ничего не стряслось. Это все. Пошли, Гарвин.
Мейсон открыл дверь квартиры. Стефани Фолкнер все с тем же изумлением смотрела на них, совершенно забыв про револьвер, лежавший на столе.
– Мне, конечно, – проговорил Гарвин, – следовало сказать тебе об этом раньше, Стефани, но я только…
– Ничего не нужно объяснять, Гомер, – ответила она. – Я понимаю гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю твой беспокойный характер, понимаю, как тебе хочется добиться всего самому. И знаешь, я не вижу причин, почему бы нам не остаться друзьями.
Гомер шагнул вперед и протянул руку Стефани. Она крепко ее пожала.
– Гомер, – решительно произнес Мейсон, стоя в дверях, – если вы сейчас же не выйдете отсюда, я вызываю такси и еду один.
– Придется подчиниться, дорогая, иначе я не всучу этому типу машину.
– Желаю удачи, – на прощанье сказала Стефани и добавила: – Он может понадобиться тебе.
Гарвин вышел на лестничную площадку, и они с Мейсоном спустились вниз. Когда они шли через холл, Мейсон схватил Гарвина за руку.
– Сюда!
Он подвел Гарвина к столику с газетами и журналами, схватил один из них, толкнул Гарвина в кресло, сунул ему в руки журнал, а сам уселся рядом, закрыв газетой лицо.
Парадная дверь отворилась. Лейтенант Трэгг в сопровождении шофера такси, который утром возил Мейсона, подошел к сторожу. Они обменялись несколькими фразами и вошли в лифт.
– О'кей, – вздохнул с облегчением Мейсон. – Теперь можно идти, и дай Бог, чтобы они не заметили эту спортивную машину у входа.
– Что, черт побери, вы хотите сказать? – возмутился Гарвин. – Ее невозможно не заметить. Она бросается в глаза за километр!
– Этого как раз я и боюсь. Если вы действительно хотите продать мне машину, это должно быть что-то темное, спокойное и солидное.
– У меня есть одна такая. Только для вас.
– Что за модель?
– Подержанный катафалк!
Глава 10
В два пятнадцать в кабинете Перри Мейсона раздался телефонный звонок. Делла сняла трубку, слушала несколько секунд, потом сказала:
– Звонит Мэри Барлоу и говорит, что у нее срочное дело.
Мейсон кивнул и взял трубку.
– Хэлло, Мэри. Это Мейсон.
– О, мистер Мейсон, я так рада, что застала вас. Здесь находятся лейтенант Трэгг и сержант Голкомб. У них есть разрешение на обыск, и они хотят осмотреть кабинет мистера Гарвина – там могут быть пятна крови, запачканная одежда… в общем, что связано со смертью Джорджа Кассельмана. Что мне делать?
– Смахните пыль с кресел, – ответил Мейсон, – пригласите их сесть. Пусть чувствуют себя как дома. Пусть ищут то, что им нужно, но пусть они оставят вам опись предметов, которые они хотят взять с собой. Передайте сержанту от меня привет и попросите не оставлять окурки на столе, а то от них появляются пятна.
– Так я и сделаю.
– Этого будет достаточно. Когда они уйдут, позвоните мне.
Повесив трубку, адвокат повернулся к своей секретарше.
– Ну вот, неприятности начались. Пойду к Полу Дрейку. Звони туда, если я понадоблюсь.
Он прошел по коридору в другой офис, на двери которого была прикреплена табличка: «Пол Дрейк. Детективное агентство».
– Пол у себя? – спросил Мейсон у девушки в приемной.
Она кивнула.
– Занят?
– Нет, мистер Мейсон. Можете пройти к нему. Или, может быть, доложить?
– Не имеет смысла, если только он один.
– Один.
Мейсон толкнул барьер, что вел в коридор, по обе стороны которого располагались небольшие комнаты, где детективы проводили свои допросы с глазу на глаз и печатали отчеты о работе.
Кабинет Дрейка находился в самом конце коридора. В нем стояли большой стол с несколькими телефонами и два стула.
Когда Мейсон вошел, Дрейк как раз просматривал очередное донесение.
– Привет, Пол!
– Привет, Перри!
– Соскучился по настоящей работе?
– Разумеется.
– Дело касается Кассельмана…
– Которого убили прошлой ночью?
– Ты по-прежнему занимаешься убийствами, разве нет?
– Так же, как и ты.
Мейсон усмехнулся.
– Меня интересует время убийства, все те, кого подозревает полиция, любая информация, которую ты можешь раздобыть, в особенности если это касается прошлого Кассельмана. Поезжай в Лас-Вегас и покопайся там. Я не знаю, как долго он жил в квартире, где был обнаружен его труп. Понимаешь, мне нужно все знать про него. Принимайся за работу.
– Кое-что могу сообщить прямо сейчас, – сказал Дрейк. – Кассельман был рэкетиром.
– Игроком?
– Скорее мелким рэкетиром.
– О'кей, выясни все, что можешь. Я тоже могу кое-что подбросить.
