Рекс Стаут - В лучших семействах

— Но, Арчи! Его завтрак…

— Ничего, я готов его съесть. Я сорок миль проделал на пустой желудок. — Я снова похлопал его по плечу. — Послушай, Фриц. Я, конечно, зол на него, чертовски зол. Но после того как я проглочу дюжину гренок с жареной ветчиной и восемь-десять яиц под твоим фирменным соусом, а также кварту кофе, возможно, я и подобрею. Скорее всего, разозлюсь ещё сильнее, а может и нет. Кстати, как насчёт его любимого мёда, который ты мне уже давненько не давал? Тимьянового, кажется?

— Его осталось… немного. Четыре банки.

— Отлично. Тогда на десерт подай мне его вместе с горячими оладьями. Может, тогда я и сменю гнев на милость.

— Ни за что бы не подумал… — голос Фрица предательски дрогнул, и он умолк, а потом начал заново: — Ни за что бы не подумал, что такое может случиться. В чем дело, Арчи? — Он буквально скулил. — Что произошло? У него был такой прекрасный аппетит в последнее время…

— А мы сегодня собирались пересадить несколько мильтоний, — упавшим голосом добавил Теодор.

Я досадливо крякнул.

— Так иди и пересаживай. От него все равно толку как с козла молока. И вообще убирайся и оставь меня в покое! Я должен пораскинуть мозгами. К тому же я голоден как волк. Поди прочь!

Теодор, бурча под нос, зашаркал вон из комнаты. Фриц направился следом за ним, но в дверях притормозил.

— Правильно, Арчи. Пораскинь, пожалуйста, мозгами. Очень прошу. А я пока приготовлю тебе завтрак.

Он вышел, а я остался, чтобы напряженно мыслить, но шарики упорно отказывались шевелиться. Я был слишком выбит из колеи, чтобы спокойно думать. «Не разыскивай меня». Абсолютно в духе Вульфа, который прекрасно знал, что, случись мне заявиться домой и обнаружить, что он исчез, я тут же приступлю к поискам. Вот и сделал так, что мне даже подступиться нельзя. Не могу сказать, правда, что он застал меня врасплох, нет. Не зря я покинул дом Лидса без предупреждения и по дороге жал на все педали: у меня было предчувствие. Два года минуло с тех пор, как Вульф наказал мне: «Арчи, ты должен забыть, что знаешь имя этого человека. Если когда-либо, во время одного из моих дел окажется, что я столкнулся с ним и должен его уничтожить, я покину свой дом, найду место, где могу работать — а также спать и есть, если хватит времени, — и останусь там, пока все не закончится».

Так что насчёт Вульфа я не беспокоился, но вот как быть со мной? С другой стороны, год спустя он заявил пятерым членам семейства Сперлинг в моем присутствии: «В этом случае он поймет, что мы схлестнулись не на живот, а на смерть, но это буду знать и я, поэтому заблаговременно перемещусь в оперативный штаб, местонахождение которого будет известно лишь мистеру Гудвину и, возможно, ещё двоим». Ладно. Никто не собирался вступать с ним в пререкания по поводу оперативного штаба или перемещения. Но я был тем самым упомянутым мистером Гудвином, и этот мистер Гудвин сейчас тупо пялился в записку. «Не разыскивай меня». Что мне делать, скажите на милость? Естественно, что теми двумя, которых он имел в виду, были Сол Пензер и Марко Вукчич, но я был даже не вправе позвонить Солу и задать пару закамуфлированных вопросов; правда, если он посвятил в свою тайну Сола и не посвятил меня, то и чёрт с ним. С другой стороны, что мне говорить людям — таким, например, как окружной прокурор Вестчестерского округа?

На этот вопрос ответ я получил, по меньшей мере, частично, из совершенно неожиданного источника. Расправившись с гренками, оладьями, ветчиной, яйцами, тимьяновым медом и кофе, я вернулся в кабинет, чтобы проверить, сумею ли я совладать с эмоциями и начать шевелить мозгами, и усердно этим занимался, когда вдруг заметил, что сижу в кресле Вульфа за его столом. Меня словно пружиной подбросило. Кроме самого Вульфа ещё никто, не исключая и меня, никогда не сиживал в этом кресле, а я тут расположился в нём, будто так и положено. Значит, дело плохо, подумалось мне. Видно, я уже подсознательно решил, что Вульф расстался со своим креслом раз и навсегда, а такие мысли совершенно непростительны, даже в моем обозленном состоянии. Я выдвинул ящик стола, чтобы просмотреть его содержимое, и сделал вид, что именно с этой целью и занял кресло шефа; я уже начал копаться в бумагах, когда в дверь позвонили.

Я не помчался сломя голову открывать, поскольку за недостатком времени не успел обмозговать линию поведения. Сквозь одностороннее стекло в парадной двери я разглядел, что на крыльце стоит незнакомец в штатском, и решил было позволить ему натешиться вдоволь и звонить до упаду, но любопытство взяло верх и я отпер дверь. Передо мной стоял невзрачный субъект с оттопыренными ушами, в стареньком замызганном пальтишке, который пожелал видеть Ниро Вульфа. Я ответил, что по воскресеньям мистер Вульф не принимает, но я его доверенный помощник и, возможно, могу чем-нибудь помочь. Лопоухий согласился, достал из кармана конверт, извлек из него лист бумаги и развернул.

— Я из «Газетт», — заявил он. — Вот копия объявления, которое мы получили утром с почтой — мы хотим удостовериться, что оно подлинное.

Я забрал у него бумагу и пробежал глазами текст. Почерк Ниро Вульфа на нашем фирменном бланке я узнал мгновенно. Наверху было написано:

«Поместите это объявление в „Газетт“ в понедельник, в первой секции, шириной в два столбца, длиной, как потребуется. Шрифт тонкий, неброский. Счёт пришлите по указанному адресу».

Ниже печатными буквами было выведено:

МИСТЕР НИРО ВУЛЬФ ОБЪЯВЛЯЕТ О СВОЕМ ВЫХОДЕ ИЗ ДЕТЕКТИВНОГО БИЗНЕСА С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ, 10 АПРЕЛЯ 1950 г.

Отныне мистер Вульф клиентов не принимает.

По всем незавершенным делам просьба обращаться к мистеру Арчи Гудвину.

Лиц, не являющихся клиентами, прошу не беспокоить.

Под объявлением стояла подпись Вульфа. В её подлинности сомневаться не приходилось.

Заучив текст наизусть, я возвратил объявление ушастому.

— Да, все в порядке. Нормально. Поместите его на видное место.

— Оно подлинное?

— Абсолютно.

— Послушайте, я хотел бы поговорить с ним. Помогите мне! Чёрт побери, это же настоящая сенсация, если мне удастся взять у него интервью!

— Вы что, собственным объявлениям уже не верите? Тут написано чёрным по белому, что отныне мистер Вульф не принимает. — Я притворил дверь, оставив лишь тонкую щель. — Вас я прежде не встречал, но Лон Коэн — мой старый приятель. Он приходит в полдень, кажется?

— Да, но…

— Передайте, чтобы он не терял времени зря и не звонил по этому поводу. Мистер Вульф не принимает, а я занимаюсь только клиентами, как гласит объявление. Не прищемите ножку, дверь закрывается.

Я затворил её и задвинул засов. Не успел я сделать и двух шагов, как из кухни появился Фриц и выпалил:

— Кто это был?

Я смерил его взглядом.

— Чёрт побери, а ведь при мистере Вульфе ты никогда не отваживался даже мечтать о том, чтобы задавать такой вопрос ему или мне. И теперь не мечтай, во всяком случае, пока я в таком премерзком настроении.

— Я только хотел…

— Прекрати. И вообще советую не попадаться мне под горячую руку, пока я всё не обдумаю.

Я возвратился в кабинет и уселся — теперь уже в собственное кресло. Хоть какие-то инструкции от Вульфа я, наконец, получил, пусть даже таким окольным путем. Объявление означало, что я не должен ломать голову, как скрыть его отсутствие; как раз наоборот. И — ещё важнее: мне вменялось не заниматься больше Рэкхемом. Я должен был только встречаться с клиентами по незавершенным делам, исключительно с клиентами; миссис Рэкхем же, которая была мертва, встретиться со мной не могла, следовательно, этот вопрос был исчерпан. И ещё — в отличие от Фрица и Теодора — моё место, похоже, сохранялось за мной. Но я не мог подписывать чеки и не мог… и тут я кое-что вспомнил. Можете теперь представить себе моё тогдашнее состояние, если мне это не пришло в голову раньше. Как-то раз, описывая одно из дел Вульфа, я упомянул, что Вульф, предвидя, как в один прекрасный день столкновение с Арнольдом Зеком вынудит его уйти в подполье, проинструктировал меня поместить пятьдесят тысяч долларов наличными в ячейку платного сейфа в Джерси, что я и сделал. Смысл заключался в том, чтобы иметь заначку для подпольного существования; впрочем, как бы то ни было, денежки надежно покоились в сейфе под тем именем, что я придумал специально для этой цели. И вот я как раз сидел и размышлял о том, насколько расстроенным я был, коль не вспомнил такую деталь, и тут зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Контора Ниро Вульфа, у телефона Арчи Гудвин.

Я решил, что правильнее представиться так, поскольку в объявлении говорилось, что Вульф уходит от дел, начиная с завтрашнего дня.

— Арчи? — Голос, который я хорошо знал, казался удивленным. — Это ты, Арчи?

— Угу. Привет, Марко. Не рановато для воскресенья?

— Я думал, что ты в отъезде! Я хотел оставить Фрицу весточку для тебя. От Ниро.