Король сыщиков - Автор Неизвестен
— Здравствуйте, барон! Какими судьбами? Ведь вы, если не ошибаюсь, хотели покинуть Балтимор?
— Да, но вышло иначе. Присядем за столик, я вам все расскажу подробно.
— А знаете что? Я предлагаю поехать в казино и провести там вечер.
— При всем желании не могу: меня ждет жена.
— Как, вы женаты? — воскликнул Мориссон.
— Представьте себе — да! И угадайте на ком?
— Никто не приходит на ум.
— На Анне Любимовой. Все же давайте присядем.
Они сели за отдельный столик и заказали виски, после чего Винклер продолжил разговор.
— После сообщения Ната Пинкертона о его неудаче я получил от Уокинга записку, в которой он уведомил меня, что если я хочу видеть свою невесту, то в назначенный день должен придти в Большой музей, где она будет ждать меня на диванчике малинового цвета, который стоит под известной картиной «Избрание Вашингтона». Но предварительно я должен выполнить условия, изложенные в первом его письме, содержание которого вам хорошо известно.
Так я и сделал.
Я отправился в Линкольн, отыскал там часовню и сосну, положил в дупло пять тысяч долларов, а когда в назначенное время, кажется, дня два спустя, пришел в музей, еще издали увидел у картины «Избрание Вашингтона» женщину. Но это была не Сюзанна Гренье… Это была Анна Любимова!
Сначала у меня была мысль обратиться в бегство, но потом какая-то неосознанная сила повлекла меня к ней.
Я подошел и раскланялся.
Не стану описывать вам нашего разговора, тем более, что он был довольно бессодержательным, но не могу обойти молчанием следующее обстоятельство: Анна Любимова, как оказалось, получила накануне нашей встречи письмо, написанное якобы моей рукой, в котором я просил ее придти в музей именно сейчас, то есть в указанное мне Уокингом время.
Тут же вспомнились слова Пинкертона, что Сюзанна, по его мнению, для меня навеки потеряна, и какое-то внутреннее чувство заставило меня поверить этому.
Вновь встретившись с Пинкертоном, я узнал подробности о Сюзанне Гренье, пережив глубокое потрясение. Но меня спасла старая любовь, я женился на Анне Любимовой.
Все, слава Богу, кончилось хорошо. На судьбу мне грешно жаловаться.
