Ольга Бэйс - Тайны Сент-Ривера

– И поэтому я подумала: лучше бы нам знать, когда этот господин икс решит перейти к действиям.

– Я согласен, что лучше, но каким образом мы можем об этом узнать?

– А это может быть только в том случае, если мы сами эти его действия спровоцируем.

– Что ж это действительно мысль. Вы правы, – комиссар опять погрузился в раздумья, – ну так может, попросим вашего друга Дэвида дать в его газете некую полезную для нашей затеи информацию? А за его газетой могут и другие…

– Вы читаете мои мысли, – улыбнулась я.

Я тут же позвонила Дэвиду и попросила его приехать в управление.

– Но я на работе, – возразил мой друг, занимаясь, видимо, чем-то очень важным в редакции своей газеты.

– Скажи своему шефу, что здесь ты получишь сенсационный материал, – подсказала я ему простое решение.

– И это правда?

– А ты решил, что я учу тебя врать начальству?

Ловушка

Уже на следующий день в газетах и в сети появилась сенсация: «Этти Саротти пришла в себя и узнала свою дочь. Она пока не сообщила ничего существенного для следствия, и еще неясно, помнит ли она события, которые предшествовали несчастью с ней, но сейчас она находится под действием специальных препаратов, после использования которых, как утверждает ее лечащий врач, сможет уже завтра утром дать показания. Комиссар Катлер, ведущий это расследование, находится в больнице и будет ждать нужного момента, поскольку придает показаниям потерпевшей большое значение. Он заявил прессе, что Этти Саротти, возможно, даже назовет имя преступника».

Этот текст мы запустили с такого момента, чтобы у нашего господина икс было время для придумывания плана, но чтобы его не хватило для того, чтобы этот план стал безупречным.

Все было подготовлено и на предполагаемом месте преступления. В реанимационной палате стояли две ширмы, они там стояли постоянно. Их только чуть отодвинули от стены, за этими ширмами находился человек, хорошо подготовленный к нападению на преступника в условиях ограниченного пространства, он был вооружен специальным пистолетом для усыпления животных. Камеры слежения тоже установлены в этой палате постоянно, и к ним привыкли, изображение идет на монитор в кабинете дежурного врача, о чем, разумеется знают все. Присутствие в этом кабинете комиссара после сообщений прессы тоже выглядело вполне логично. Вообще все, что делалось в больнице, делалось вполне открыто. Разумеется, это не касалось спрятавшегося за фирмой оперативника. А вот наблюдение за домом и конторой Шефнера велось с большой осторожностью.

Мы понимали, что все ожидаемые нами события были всего лишь вероятны, но с другой стороны, мы надеялись, что поставили преступника в такие условия, в которых он побоится бездействовать, слишком многое для него решали, по нашим предположениям, показания Этти.

Из сотрудников больницы в наши планы был посвящен только лечащий врач, который, по нашей просьбе, согласился ответить на некоторые вопросы журналистов.

Среди представителей прессы, правду знал только Дэвид, который и поднял волну в СМИ.

Еще нам пришлось открыть суть нашего плана Милене, с которой мы взяли слово, что она не расскажет о том, что ей стало известно даже Артуру.

Пришлось до следующего дня не пускать в палату к Этти и Руже, но он, тем не менее, не захотел уехать из больницы и расположился в вестибюле центра, недалеко от приемного отделения.

К вечеру все участники этой операции были в состоянии охотничьего азарта. Но шли минуты, часы… А ничего не происходило.

Как ни странно, первую информацию мы получили от полицейского детектива, который вел наблюдение за домом Шефнера. Он сообщил, что в десять часов вечера из подъезда вышел секретарь адвоката, в руках которого был небольшой чемоданчик. Судя по всему, сам Шефнер остался дома, в его окнах горел свет. За машиной, на которой уехал секретарь, легко организовали наблюдение, вскоре стало понятно, что молодой человек направляется в аэропорт. В аэтопорту его уже ждал другой детектив.

Но от наблюдений за секретарем Шефнера нас отвлекли события, развернувшиеся в реанимационной палате. За всем, что там произошло, мы с комиссаром наблюдали по монитору в кабинете дежурного врача. Вместе с нами был и лечащий врач Этти.

Время уже приближалось к полуночи, когда мы увидели, что в палату вошел довольно крепкий молодой человек, одетый в белый халат и докторскую шапочку. Лицо его было скрыто маской, но так и было положено заходить в реанимационный блок. Полицейский за ширмой, подал нам знак, что все видит и готов к необходимым действиям.

– Это ваш сотрудник? – спросил комиссар доктора, указывая на монитор.

– Я его не узнаю, – неуверенно ответил тот, – да и не должен был никто из нашего персонала сейчас туда входить. Сиделку мы вызвали от пациентки пять минут назад, как и договаривались. Это уже была вторая ее отлучка.

В это время неизвестный уверенно подошел к шкафчику с медицинским оборудованием. Было видно, что он быстро отыскал то, что ему было нужно. Когда он повернулся в сторону камеры, мы увидели у него в руках шприц. Такой наглости, самоуверенности и наивности никто просто не ожидал. Впрочем, все задуманное сработало как часы. Не успел объект сделать шаг в сторону кровати, как из-за ширмы показалась рука с пистолетом. Выстрела слышно не было, но мы увидели, как человек в белом халате покачнулся, глаза его удивленно округлились, хотя, возможно, мне это показалось. Полицейский успел его подхватить и аккуратно уложить на пол. Затем появились еще двое полицейских с носилками. Так что в управление подозреваемый был доставлен в спящем состоянии.

Мы дождались того момента, когда в палату вошла Милена, и только после этого вздохнули с облегчением. Что ж теперь можно отправляться отдыхать до утра. Но в это время на связь с комиссаром вышел детектив, который вел секретаря Шефнера. Я видела по выражению лица Катлера, что произошло что-то неожиданное.

– Я еду в Аэропорт, – устало проговорил Эрик Катлер, – молодой человек попытался пересечь границу с фальшивыми паспортами.

– И сколько при нем было паспортов? – удивилась я.

– Пока мне сообщили о двух.

– Он что же оба предъявил на паспортном контроле? Или его обыскивали?

– Нет, похоже, не то и не другое, но подробности я смогу узнать только на месте. Вас подбросить домой, или, может…

– Конечно, я поеду с вами.

Беглец

По дороге я думала о секретаре Шефнера. Невольно вспомнила и своего Ари. Я подумала, что секретарь больше всех подходит на роль сообщника. Но в момент, когда над его патроном нависла угроза, а в этом я уже почти не сомневалась, он пытается бежать. А, может, это часть их общего плана? Все-таки смысла в этом побеге я не видела. Но было очень интересно, как он будет объяснять свой поступок? Впрочем, скоро мы все узнаем.

В аэропорту нас встретил полицейский детектив и провел в кабинет начальника паспортной службы, где пока и находился задержанный.

Да, все оказалось даже интереснее, чем я могла предположить. Я впервые рассмотрела секретаря Якова Шефнера, хотя видела его пару раз в кабинете адвоката, но там я его просто не замечала. Ему было на вид лет 30. Высокий стройный, спортивный. Очень приятное, даже можно сказать красивое лицо. Оказалось, что при нем было не только два паспорта. В чемоданчике, с которым он вышел из квартиры своего шефа была обнаружена большая сумма денег. Как он собирался провезти ее? Ведь на таможне ему пришлось бы объяснять, зачем он везет столько наличности. Но самое интересное нам рассказал чиновник, который проверял его паспорт. Оказывается, второй паспорт у этого бедолаги лежал в том же кармане, что и тот, который он собирался предъявить, и он их вытащил вместе, второй просто зацепился за обертку первого, и получилось так, что один оказался у него в руках, а второй на столе. На обоих документах была фотография одного и того же человека, при этом фамилии были разные и, как мы теперь понимали, совсем не совпадали с настоящей фамилией того, кто был на фотографиях. Все это было более чем странно, это было похоже на неподготовленное спонтанное бегство в состоянии паники. Значит, все же этот человек и был сообщником, иначе, что его так напугало? Но кого же задержали в больнице? Два сообщника для этого дела – явный перебор. И вдруг у меня словно что-то щелкнуло в голове.

– Комиссар, – тихонько обратилась я к Катлеру, – а за Шефнером кто-то еще наблюдает?

– Конечно, но он дома, никуда не выходил.

– Попросите кого-нибудь наведаться в его квартиру.

– Но… Ладно. – к счастью, как потом оказалось, комиссар и в этот раз поверил моей интуиции.

Допрос начал следователь из пограничной службы, поскольку дело пока не получило статус криминального.

– Назовите свое настоящее имя – обратился он к человеку, который для нас все еще оставался просто секретарем адвоката Якова Шефнера.

– Фрэд Стафс, – отвечая, он почему-то посмотрел в мою сторону.