Найо Марш - Игра в убийство

— Пять футов одиннадцать дюймов[4] без обуви, сэр.

— Годится. Покойный был ростом ровно шесть футов.[5] Станьте, пожалуйста, вот сюда.

Банс смирно стоял, а Аллейн расхаживал вокруг, внимательно его разглядывая.

— Что вы об этом скажете, Бейли? — спросил он. — Дело было сделано менее чем за пять минут. Кинжал был на кожаной ленте у лестницы, если только его не вытащили заранее, что мне кажется неправдоподобным. Следовательно, убийца начал движение отсюда, взял эту штуку в правую руку — вот так — и ударил жертву в спину.

Он изобразил пантомиму всаживания кинжала в спину констебля.

— Теперь смотрите, что я имею в виду. Во мне шесть футов и два дюйма,[6] но у меня не получается удар под прямым углом. Нагнитесь, пожалуйста, Банс. Ага, так больше похоже, но на пути оказываются перила. Он, должно быть, наклонился над подносом. Но это слишком далеко, если я стою на нижней ступеньке. Минуточку. Посмотрите, может быть, можно что-нибудь снять с нижнего набалдашника перил, а, Бейли?

— Там, должно быть, хорошенькая путаница отпечатков, — угрюмо проворчал эксперт, открыл маленький саквояж и занялся его содержимым.

Аллейн буквально обнюхал весь холл. Он обследовал главный выключатель, стаканы, шейкер, гонг, столы и другую мебель. Перед каминной решеткой он остановился. В очаге с прошлого вечера все еще лежала холодная зола.

— Я велел никому не трогать решетки. Здесь газ только наверху.

— Совершенно верно, — согласился инспектор, — мы сами займемся каминами.

Он наклонился над очагом и, взяв каминные щипцы, начал перекладывать угольки, один за другим, на газетный лист. Делая это, он отдавал беглые распоряжения сержанту Бейли.

— Вот на тех эскизных планах, которые я положил на поднос, вы найдете отпечатки пальцев мисс Норт. И Басгейта тоже. Но нам, конечно, нужны отпечатки всех. В этом смысле будут очень полезны стаканчики для чистки зубов, наверху. Я терпеть не могу специально брать отпечатки пальцев, это меня страшно смущает. Излишне говорить, что на ноже отпечатков нет — так же, как и на выключателе. В наше время даже последний простофиля постарается не оставлять за собой отпечатков, если только это возможно.

— Это точно, сэр. На перилах здесь жуткая мешанина, но я все же надеюсь кое-что получить с набалдашника.

— Набалдашник, э?.. — сказал Аллейн, извлекая поддон для пепла из-под каминной решетки.

— Занятное местечко, да. Здесь внизу есть четкий отпечаток левой руки. Очень неподходящее место для левой руки, когда перила так загибаются книзу. Это как раз на внутренней кромке. Да, очень четкий. Я сразу увидел его невооруженным глазом.

— Ваш невооруженный глаз, Бейли, стоит многих вооруженных. Посмотрите еще на верхней площадке. Эй, а это что такое?

Он просеивал пепел из поддона, сидя на корточках, и теперь остановился, уставившись на маленький закопченный предмет у себя на ладони.

— Что-то нашли, сэр? — отозвался дактилоскопист, который копошился уже наверху лестницы.

— Кто-то потерял, а я нашел, — фыркнул инспектор. Он достал маленькую лупу и всмотрелся сквозь нее.

— Кнопка от застежки, — пробормотал он, — даже с кусочком… да, кожи… обуглилась, но это несомненно. — Он положил трофей в конверт и надписал его.

Следующие двадцать минут он провел, ползая по полу, становясь на стулья, чтобы осмотреть лестницу, тщательно исследуя сигаретницы. Бейли было велено обследовать угольное ведерко и каминные принадлежности на предмет отпечатков.

— А теперь, — сказал инспектор, — примемся за спальни. Банс, труповозка может приехать в любой момент. Займитесь ею. Пошли.

Он поднялся наверх, остановился на лестничной площадке и огляделся.

— Слева от нас, — сообщил он Бейли, — спальня миссис Уайлд, туалетная ее мужа, ванная и комната мистера Басгейта. Все смежные. Очень уютно и довольно необычно. Что же, начнем сначала, полагаю.

Комната миссис Уайлд была в беспорядке и носила следы некоторого фамильного сходства со спальней из современной комедии. Она отражала личность хозяйки. Флоранс не было позволено ничего прибирать. Постель была разобрана, и на столике, все еще стоял поднос с чайной чашкой.

— Вот куча отпечатков для вас, Бейли, — сказал инспектор, и эксперт снова открыл свой саквояж.

— Как я понимаю, здесь великолепное алиби, — заметил Бейли, посыпая тонкой пудрой поверхность чашки.

— Великолепное? — откликнулся Аллейн. — Оно чертовски великолепное у них у всех, кроме мисс Грант. Она рассказала нам отличную, содержательную байку насчет своих передвижений и в завершение хлопнулась в обморок.

Он открыл чемодан и начал в нем копаться.

— А как насчет этого русского, сэр? Доктор… или кто он там?

— Да, это, похоже, темная лошадка. Думаете, он, Бейли?

— Что же, после того, что вы мне рассказали о кинжале и прочем, это выглядит вполне возможным. Но лично я предпочел бы дворецкого.

— Если Токарев — тот, кто нам нужен, то он должен быть невероятно проворным. Его комната в дальнем конце коридора, и он, как мне рассказали, непрерывно пел. Что касается дворецкого — он все время был на половине слуг, и его там видели.

— Но, сэр, ведь он бежал.

— Верно. Он довольно подозрителен, но когда вы получите отпечатки пальцев с перил, я буду лучше знать, правильно ли взял след. Поработайте теперь в ванной, ладно, Бейли? Там вы найдете главным образом Басгейта и Уайлда. Потом вернитесь сюда и поройтесь в этом комоде, пока я пройдусь по другим комнатам. Вы не возражаете немного поработать не по специальности?

— С удовольствием, сэр. А что искать?

— Одну перчатку. Возможно, из желтой лайки. С правой руки. Хотя я не ожидаю найти ее здесь. Составьте, пожалуйста, список всей одежды.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Бейли из ванной.

Аллейн последовал за ним и тщательно осмотрел туалетную и ванную. Затем он прошел в комнату Найджела.

Здесь в основном все было так же, как и вчера вечером. Постель была нетронута. Аллейн знал от Банса, что Найджел провел ночь на ногах, пытаясь дозвониться до семейного адвоката, в свой офис и, по просьбе полиции, в Скотленд-Ярд. Он оказал бесценную помощь Хэндсли и Анджеле Норт, сумев заставить Токарева замолчать и отправиться спать и прекратить истерику миссис Уайлд, когда ее муж уже опустил руки в отчаянии. Инспектор считал заявление Этель, что она действительно видела Найджела в его комнате, когда погас свет, вполне достаточным доказательством его непричастности. Тем не менее он тщательно обследовал комнату.

На прикроватной тумбочке лежала «Тревога» Конрада. В пепельнице валялись окурки двух сигарет «Салливан Пауэлл». Расследование показало, что это были те самые сигареты, которые оставались в сигаретнице в семь тридцать вчерашнего вечера. Вновь вызванная Этель повторила, что она обнаружила коробку пустой, и что мистер Басгейт курил последнюю во время ее драматически завершившегося визита. Его собственные сигареты были другого сорта, подешевле. «Мистер Басгейт исключается», — пробормотал про себя инспектор. Он не мог выкурить две сигареты, совершить убийство и разговаривать с горничной одновременно. Как раз когда он пришел к этому выводу, дверь отворилась, и вошел Найджел собственной персоной.

При виде человека из Ярда в комнате Найджел немедленно почувствовал себя столь же виноватым, как если бы его руки были по локоть обагрены кровью кузена.

— Извините, — сказал он заикаясь, — я не знал, что вы здесь, — сейчас же ухожу.

— Не уходите, — дружелюбно сказал Аллейн. — Я не собираюсь надевать на вас наручники. Позвольте только задать вопрос. Вы случайно не слышали чего-нибудь снаружи, в коридоре, когда одевались прошлым вечером?

— А что именно? — спросил Найджел с явным облегчением.

— Ну что можно услышать в коридоре? Звук шагов, например?

— Нет, ничего. Видите ли, я все время разговаривал с Уайлдом, да еще у него в ванне текла вода — вряд ли я мог что-нибудь услышать.

— Насколько я понимаю, миссис Уайлд в это время была у себя. Не помните ли, слышали вы ее голос?

Найджел задумался.

— Да, — сказал он наконец, — да, я уверен, что слышал, как мистер Уайлд позвал ее и как она ответила ему.

— А когда именно? До или после того, как погас свет?

Найджел сел на кровать и взялся за голову.

— Не могу точно сказать, — ответил он наконец. — Могу поклясться под присягой, что слышал ее голос, и, по-моему, это было и до, и после того, как погас свет. А это важно?

— Все важно, но, в связи с уверенным заявлением Флоранс, ваши слова полезны как подтверждение. Теперь, если вас не затруднит, покажите мне комнату Токарева.

— Я, кажется, знаю, где она, — сказал Найджел. Он прошел в задний коридор и свернул налево. — Судя по моим воспоминаниям о его вокальных упражнениях, это должно быть здесь.