Винтовая лестница. Стена - Мэри Робертс Райнхарт
— Может, чушь, а может, и нет. Во всяком случае, двое из этих джентльменов были знакомы с вашей куколкой.
Больше ему нечего было сообщить, кроме того разве, что сообщение о расстроенной помолвке Пейджа— Форрестер по-прежнему не дает ему покоя. — Может, вы все-таки поспрашиваете среди своих знакомых, что это за имена, а, Марша? — попросил он. — Люди обычно знают представителей того круга, к которому принадлежат. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Они ж встречаются то там, то сям, В любом случае это не повредит.
Эта зацепка вряд ли помогла бы нам, но, как впоследствии признался Рассел Шенд, к тому времени— имея в виду наши убийства— он тонул со своими версиями уже в третий раз, так что тонкая соломинка казалась ему основательным бревном.
Впрочем, тот день мне следовало бы обозначить в своем календаре красными чернилами, ибо именно тогда миссис Кертис сообщила мне нечто, что* ни она, ни я не посчитали относящимся к делу, но чему суждено было разрастись до угрожающих размеров, прежде чем мы добрались до истины.
Она занималась починкой каких-то штор, и, после того как я ей заплатила, не ушла, однако, а стояла, нерешительно глядя на меня.
— Не думаю, что это важно, мисс Марша, — заговорила она, нервно натягивая на руки хлопчатобумажные перчатки. — Но я рассказала об этом мистеру Кертису, и теперь он говорит, что лучше мне сказать вам. Это случилось три года назад, весной, когда я пришла, чтобы распечатать дом. Может, вы помните? Тогда еще был счет за стекло в подвальном окне…
— Я не помню, но это неважно. Продолжайте, миссис Кертис.
— Ну так вот, первым делом я всегда топлю печи. Дом сырой, и чтобы просушить его, требуется некоторое время. Так вот, спустилась я за дровами в подвал, а там почему-то окно разбито. Раму вынули и снова поставили назад— просто прислонили, не закрепляя, а стекло разбилось, осколки валялись на полу.
— Вы хотите сказать, что кто-то залезал тогда в дом через подвальное окно?
— Похоже было на то. В тот же вечер я рассказала мистеру Кертису, и на следующий день он пришел и все в доме осмотрел. Вроде бы все было в порядке. И ничего не пропало. В крыше над изолятором мы нашли протечку, но только и всего… И еще мистеру Кертису показалось тогда, будто незадолго до того сюда заезжал какой-то автомобиль. Но, он не придал этому большого значения, весной люди иногда заезжают сюда, чтобы полюбоваться заливом. Очень уж красивый отсюда открывается вид.
Через несколько недель я вспомнила об этом разговоре, вспомнила, как неловко мялась у двери миссис Кертис, и поняла, что в этот день она сообщила мне нечто чрезвычайно важное. Но тогда уже было слишком поздно.
Я как раз провожала ее на улицу, когда раздался свист почтальона, и я тут же позабыла о ней. Но не совсем. Я рассказала обо всем Расселу Шенду, когда в следующий раз увиделась с ним. Однако и он тоже не придал особого значения тому факту, что три с лишним года назад, весной, кто-то искал убежища в Сансет-Хаусе.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Казалось, день этот никогда не кончится. Но Мэгги стало значительно лучше. Она даже вспомнила кое-что из случившегося.
— Наверное, я ходила во сне, — робко призналась она. — Как бы то ни было, когда я проснулась, то находилась где-то в темном углу комнаты и, стоя на коленях, будто бы что-то искала. Я сильно напугалась— темно ведь было, ну и все такое… Помню, я поднялась на ноги и… Ну, и больше я ничего не помню.
— Слышала ли ты чьи-то шаги, какие-то звуки? Не заметила никакого движения?
Мэгги лишь покачала головой и тотчас обхватила ее руками.
— Все еще болит, — простонала она, — Нет, мисс. Это все.
Помимо сообщения Мэгги, тот день был ознаменован еще одним событием.
Меня посетила Марджори Пойндекстер. Пришла она вскоре после ленча. Высокая девушка, выше меня; помню, она небрежно развалилась в кресле, попросила смешать для нее коктейль. Но, несмотря на напускную веселость, во взгляде ее, устремленном на меня, сквозила паника.
— Мне необходимо с кем-нибудь поговорить, Марша, иначе я просто сойду с ума, — взволнованно начала она. — Речь идет о Говарде. Оказывается, он был близко знаком с Джульеттой и… В общем, одно время она ему очень нравилась. Ну, ты понимаешь… Он несколько раз встречал ее на разных вечеринках, ну и так далее. Ты же знаешь, как мужчины к ней липли.
Я удивленно взирала на нее. На пальце у нее было, надето обручальное колечко с ограненным алмазом, и она нервно крутила его.
— Да полно тебе, Мардж! — воскликнула я. — Если ты собираешься переживать по поводу того, что когда-то твой жених оказывал кому-то знаки внимания, тогда безгрешного мужа найти тебе вообще не удастся и придется остаться в старых девах…
Она не улыбнулась моей шутке. Закурила сигарету, глубоко затянулась, выпустила дым и лишь потом заговорила снова:
— Наверное, это и в самом деле кажется сущим идиотизмом. Но Говард сам не свой, Марша. Его что-то тревожит, и он все время откладывает этот круиз, в который мы собирались отправиться. Он намеревался плыть на «Морской ведьме» на Ньюфаундленд, но теперь я не знаю, когда мы отчалим. Как ты думаешь, Джули могла его шантажировать? Ты ведь знала ее лучше, чем я.
— Нет, я вообще ничего не знала ни о ее поклонниках, ни о ее образе жизни. Конечно, она была настырной девицей, а у Говарда— куча денег. Вымогать она умела, я уверена. Но не думаешь же ты, что он был способен убить ее, лишь бы она не мешала ему жениться на тебе?
— Нет, конечно, он на это не способен, — согласилась Марджори. — Но ты же знаешь, как она поступала с мужчинами. Был тут один бедняга… — Она вдруг осеклась. — Ох, Говард такой вспыльчивый, Марша. Правда, он быстро отходит, но тем не менее. Если в то утро он повстречал ее на тропинке, и она что-то такое ему сказала…
— Что ж, будем надеяться, что Говард тогда находился за много миль от той тропы, — резко оборвала я ее. — Так что там насчет того бедняги, о котором ты упомянула?
— Он с ума по ней сходил, — сказала Марджори. — Потерял голову. Из-за нее стал пить, и будучи не в себе сбил своей машиной
