Случайная встреча - Анна Владимировна Ренье
Лихо воткнув крошечное «приведение с мотором» в зазор между Брабусом и Кайэном, Алина подхватив свертки, пошла к подъезду. На ступеньках стоял Стас с огромным букетом пионов и, увидев ее, улыбнулся так, что стало совершенно очевидно, что разбираться здесь абсолютно не в чем.
– Прости, что с пирогом ничего не вышло, – сказала Алина, спустя столетие. – Я старалась, по крайней мере, у меня есть рецепт и все ингредиенты.
– Ты мой самый главный ингредиент, – сказал Стас и чмокнул ее в нос. Зеленые глаза светились от счастья. – Если хочешь, не вставай, я сварю тебе кофе и принесу. – Алин, ты меня слышишь?
– – Слышу, но поскольку я тебя еще и вижу, то от увиденного глохну.
– Я думал, что от увиденного можно ослепнуть, но оглохнуть?
– А я вот и глохну и слепну, так ты мне нравишься. Нет, ну серьезно, что ты смеешься, так у птиц бывает, ну перестань смеяться. Я просто название забыла, про них еще Розенбаум пел.
– Ладно, пойду, сварю кофе и яичницу пожарю, а то если мы и дальше будем валяться, то я умру с голода, а ты чего доброго от красоты моей еще и онемеешь.
– Глухарь, я вспомнила, от любви глухарь глохнет, – завопила Алина и рванула за Стасом на кухню… любоваться.
Понедельники надо просто отменить, думала Алина, шагая по коридору, но это бы не помогло, тогда бы все ополчились на вторники. А всю неделю же не отменишь, заодно с трудовым кодексом.
Всё – таки жуткое безобразие орать на непроснувшегося человека, а уж на такую кучу непроснувшихся людей – тем более. Утро началось с совещания, которое организовал зам, пользуясь отсутствием Константина Александровича. Как и все, что он делал, совещание вышло бессмысленным и беспощадным, а-ля русский бунт. Иногда ей казалось, что он так непотребно себя ведет, потому что в глубине души понимает, что его никто не любит и не боится, и даже жалела его, но стоило ей лишний раз заглянуть в пустые глаза, сострадание быстро улетучивалось.
Надо заняться делом, пока их опять не согнали совещаться.
Алина зашла в кабинет и шелест голосов стих. Опять ее чихвостили. Доведут ведь когда ни – будь до греха, посворачиваю цыплячьи шеи, потом пусть не жалуются.
– Алина Витальевна, Вам Караев звонил, я сказал, что Вы на совещании, но он, к сожалению, не разрешил Вас с него выдернуть, – не успел Макс договорить, как раздался звонок.
– Алина Витальевна, Вы что-то трубку не берете, а мне бы с Вами увидеться, – услышала она голос Воронцова.
– Я на совещании была, не могла разговаривать. Мне надо к Вам подъехать?
– Да пожалуй, что нет. Давайте вечером пересечемся в центре. Я Вас надолго не задержу.
– Хорошо, давайте в шесть на Ленина, точнее в Камергерском. Там сейчас полно летних кафе.
– Договорились.
Алина положила трубку, Макс посмотрел на нее вопросительно, но Алина незаметно мотнула головой, еще не хватало обсуждать это при всем честном народе.
До шести время пролетело мгновенно и Алина почти забыла о предстоящей встрече. Отчет не давал ей покоя. Умение «проваливаться» благотворно влияло на производительность труда. Уже убегая, она поняла, что не так в цифрах, которые она «крутила» так и сяк целый день. Надо будет вечером рассказать Стасу. Похоже, что это по его части, по крайней мере, она очень на это надеялась.
Камергерский переулок в Омске, конечно же, напоминал ей Москву, хотя внешнего сходства не было никакого. В отличие от московского, он был раз в десять меньше, и скорее представлял собой зажатую между старинными особнячками площадь, чем пешеходную зону, но общее впечатление праздника и расслабленности было тем же.
Когда она пришла, Воронцов уже сидел под тентом, и что-то рассматривал в телефоне.
– Добрый вечер, – поздоровался он и отодвинул соседний стул, приглашая сесть.
– Добрый, – ответила она и пожала протянутую руку.
– Ух, ты, – хмыкнул Воронцов и комично потряс ладонью. – Я думал, что Вы юрист, а не армрестлер.
– Не преувеличивайте, Геннадий Викторович, я вполсилы, улыбнулась Алина. – Зачем Вы хотели меня видеть?
– Вам что ни будь заказать? – спросил он, не отвечая на вопрос, к ним как раз приближался официант.
– Раф, апельсиновый и обычной воды.
– Раф и воду без газа, – повторил Воронцов официанту.
– Что-то случилось? – Алина против воли начинала нервничать.
– Еще не знаю, поэтому и не стал вызывать Вас повесткой. У Вас на заводе в прошлую пятницу было ЧП – погиб человек, верно?
– Верно, но причем тут я? Я близко не подходила к стройплощадке, да и допуска к высоте у меня нет, если Вы об этом, а кроме того…
– Да нет, конечно, – Воронцов нетерпеливо ее перебил. Не думаете ли Вы, что стали для нашего отела «дежурным подозреваемым»? Дело в том, что в кармане погибшего мы нашли вот это и положил перед ней свой телефон, предварительно открыв какое-то фото.
Алина боязливо взяла телефон в руки.
– Надеюсь, Вы не собираетесь показывать мне труп?
Воронцов промолчал, а они поднесла телефон ближе к глазам. Слава богу, на картинке был только клочок бумаги и цифры кое-как накарябанные на нем.
– Ну и что? – Алина фыркнула и положила телефон перед Воронцовым.
– Какое у Вас зрение? Плюс четыре? – спросил он. – А очки где?
– Забыла, – ответила Алина и почему-то смутилась – Что там было, я не разобрала?
– На этом клочке бумаги – Ваш номер телефона.
– И?
– И он лежал в нагрудном кармане Демина Игоря Дмитриевича, который…
– Не может быть, – ахнула Алина, прижав руку ко рту.
– …который и упал в пятницу с высоты более девяти метров, закончил Воронцов фразу.
Алина замолчала, а Воронцов ее внимательно разглядывал. Некоторые люди, как будто думают вслух. С ней вообще просто, со всеми бы так – лицо, как открытая книга. Вот сейчас, было видно, как в голове вертятся шестеренки, взламывая одну комбинацию цифр за другой, подбирая код, посмотрим, что надумает…
– Но все это Вас бы не заинтересовало, если бы Демин упал просто так? – наконец произнесла она и Воронцов мысленно ей зааплодировал.
– Именно так, Алина Витальевна, именно так. Пока большие заводские и большие милицейские начальники договариваются, что лучше – несчастный случай на производстве, или убийство, мне велено, в свободное от работы время «провентилировать ситуацию». Вот и вентилирую, вместо того, чтобы с Колькой на рыбалку поехать. Воронцов как-то сник, а Алина опять задумалась.
– Ну, Геннадий Викторович, что приуныли? У меня ничуть не лучше чем у Вас. На каждого приличного руководителя, всегда приходится пяток не очень, причем я
