Жорж Сименон - Ночь на перекрестке
Она обхватила голову обеими руками, отчего ее белокурые волосы взъерошились.
Мегрэ вышел на крыльцо.
— До скорой встречи, мадемуазель.
Он удалился с облегчением, но где-то в глубине души ему было жалко Эльзу.
Люка, ожидая комиссара, прогуливался взад и вперед вдоль шоссе.
— Что нового?
— Новостей нет!.. Ко мне подходил страховой агент, чтобы спросить, когда ему вернут машину.
Мосье Мишоннэ предпочел обратиться к Люка, а не к Мегрэ. Он находился в садике возле виллы, наблюдая за полицейскими.
— Ему что, делать больше нечего?
— Он утверждает, что без машины не может посещать своих клиентов… Говорит, что потребует от нас возместить причиненный ущерб…
У бензоколонок стояли небольшой грузовик и спортивная машина.
— Кто не очень-то утруждает себя работой, — заметил Люка, — так это владелец гаража!.. Похоже, деньги плывут к нему рекой… Лавочка открыта днем и ночью…
— У тебя есть табак?
Солнце, заливавшее все вокруг, было слишком ярким. Мегрэ чувствовал себе утомленным. Вытирая пот со лба, он тихо проговорил:
— Пойду посплю часок… А сегодня вечером посмотрим… Когда он поравнялся с гаражом, мосье Оскар окликнул его:
— Не желаете выпить немного вина, комиссар?.. Вот столечко!.. Совсем чуть-чуть и по-быстрому!..
— Не сейчас!
Судя по голосам, которые доносились с виллы, супруги Мишоннэ ссорились.
Глава 6
Ночное бдение
В пять часов дня комиссара разбудил Люка и вручил ему телеграмму, полученную из бельгийской полиции:
«ЗА ИСААКОМ ГОЛЬДБЕРГОМ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ ВЕЛОСЬ НАБЛЮДЕНИЕ ТАК КАК ОН ЖИЛ ЯВНО НЕ ПО СРЕДСТВАМ ТЧК ПРЕЖДЕ ВСЕГО ЮВЕЛИРА ПОДОЗРЕВАЛИ В СПЕКУЛЯЦИИ КРАДЕНЫМИ ДРАГОЦЕННОСТЯМИ ТЧК ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕТ ТЧК ПОЕЗДКА ВО ФРАНЦИЮ СОВПАДАЕТ С КРАЖЕЙ НА ДВА МИЛЛИОНА ДРАГОЦЕННОСТЕЙ СОВЕРШЕННОЙ В ЛОНДОНЕ ДВЕ НЕДЕЛИ НАЗАД ТЧК В АНОНИМНОМ ПИСЬМЕ УТВЕРЖДАЛОСЬ ЧТО ДРАГОЦЕННОСТИ БЫЛИ В АНВЕРЕ ТЧК ТАМ ВИДЕЛИ ДВУХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ВОРОВ КОТОРЫЕ СОРИЛИ ДЕНЬГАМИ ТЧК ПОЛАГАЕМ ЧТО ГОЛЬДБЕРГ ПЕРЕКУПИЛ УКРАДЕННЫЕ АЛМАЗЫ И ПОЕХАЛ ВО ФРАНЦИЮ ЧТОБЫ ИХ СБЫТЬ ТЧК ЗАТРЕБУЙТЕ ОПИСАНИЕ ДРАГОЦЕННОСТЕЙ В СКОТЛАНД ЯРДЕ».
Еще не проснувшийся окончательно, Мегрэ сунул телеграмму в карман и спросил:
— Есть еще какие-нибудь новости?
— Нет. Все это время я вел наблюдение за перекрестком. Увидел принарядившегося владельца гаража и спросил, куда он собрался. Оказывается, раз в неделю они с женой отправляются в Париж, чтобы поужинать, а затем сходить в театр. Заночуют в гостинице и вернутся только завтра…
— Они уже уехали?
— Да, сейчас они, должно быть, уже в пути!
— Ты спросил, в каком ресторане они будут ужинать?
— В «Улитке», на улице Бастилии. Потом пойдут в театр «Амбипо», а на ночь остановятся в гостинице «Рамбюто» на улице Риволи.
— Подумать только, какая точность! — проворчал Мегрэ, причесываясь.
— Страховой агент передал мне через жену, что он хотел бы с вами поговорить, или, точнее, потолковать, как он выражается.
— Это все?
Мегрэ прошел на кухню, где жена владельца гостиницы готовила ужин. Он заметил на столе паштет, отрезал крупный ломоть хлеба и попросил:
— Бутылку белого вина, пожалуйста…
— А ужинать вы будете?
Не отвечая на ее вопрос, комиссар ел огромный бутерброд с паштетом.
Люка смотрел на патрона, явно желая поговорить о деле.
— Вы думаете, что сегодня ночью произойдет что-то важное?
— Гм!..
К чему отрицать? Разве комиссар, наскоро закусывая, не готовился встретить во всеоружии этой ночью решающие события?
— Я только что снова думал об этом деле, пытаясь привести все детали в порядок. Это было нелегкое занятие…
Продолжая жевать, Мегрэ молча смотрел на него.
— Больше всего мне непонятно поведение девушки. То мне кажется, что все, кто ее окружают — владелец гаража, страховой агент и датчанин, — виновны, но только не она. То я готов поклясться, что именно Эльза заварила всю эту кашу…
В глазах Мегрэ появились веселые искорки, словно он хотел сказать: «Ну, ну, продолжай!»
— Подчас она действительно похожа на девушку из аристократической семьи… Но иногда она мне напоминает о том времени, когда я работал в полиции нравов… Вы догадываетесь, что я этим хочу сказать… Эти девицы с необыкновенным правдоподобием могут рассказать вам самую невероятную историю! Причем приводят такие подробности, что, кажется, они не смогли бы сами выдумать такое… И ведь на подобные байки клюют!.. А потом под подушкой у этих девиц находят старый роман, и оказывается, что вся история взята ими оттуда… Таким женщинам солгать, что плюнуть, и в конце концов они сами начинают верить в свою ложь!..
— Это все твои выводы?
— А что, разве я не прав?
— Ничего пока не могу тебе сказать!
— Вообще-то, я и сам не очень верю в эту версию, меня больше тревожит Андерсен. Представьте себе: образованный, интеллигентный, воспитанный человек становится во главе банды…
— Сегодня вечером мы его увидим!
— Его?.. Да ведь он же бежал…
— Гм!
— Вы думаете, что…
— Что история гораздо сложнее, чем ты ее себе представляешь… И что лучше не разбрасываться по мелочам, а сосредоточиться на главном. Сам подумай! Именно мосье Мишоннэ, например, первым подал жалобу и попросил меня прийти к нему сегодня вечером… Когда хозяин гаража как раз находится в Париже… Уж очень подозрительным кажется такое совпадение!.. Потом такой факт — «минерва» Гольдберга исчезла. Эту деталь тоже возьми себе на заметку! Подобных машин во Франции не очень много — факт, о котором не следует забывать в создавшейся ситуации…
— Вы думаете, что мосье Оскар?..
— Не торопись с выводами!.. Постарайся поразмыслить над этими тремя фактами…
— А Эльза?
— Опять ты за свое?
И Мегрэ, вытирая губы после еды, направился к шоссе. Спустя четверть часа он уже звонил в дверь виллы Мишоннэ. Ему открыла жена страхового агента, которая произнесла с непроницаемым видом:
— Муж ждет вас наверху!
— Очень любезно с его стороны…
Она сделала вид, что не замечает иронии в голосе комиссара и провела его на второй этаж, в спальню. Мосье Мишоннэ сидел в вольтеровском кресле возле зашторенного окна. Ноги страхового агента были закутаны пледом. Разговаривал с Мегрэ он вызывающе:
— Ну так когда же мне возвратят машину?.. Разве это разумно — лишать человека средства, благодаря которому он зарабатывает себе на жизнь?.. А вы только и делаете, что ухаживаете за этой красоткой, что живет напротив, да выпиваете с владельцем гаража… Хороша же полиция!.. Убийцу она не ищет! Вместо этого полиция занимается тем, что отравляет жизнь порядочным людям… Я приобрел машину… Моя она или нет?.. Я вас спрашиваю! Отвечайте!.. Она принадлежит мне?.. Ладно! Тогда по какому праву вы мне ее не желаете возвращать?..
— Вам нездоровится? — спокойно прервал страхового агента Мегрэ, глядя на укрывающий его ноги плед.
— От этого заболеешь! Я переживаю за машину! А когда нервничаю, мне вступает в ноги… У меня приступ подагры!.. Придется две-три ночи проваляться в этом кресле без сна… Я вас пригласил к себе только для того, чтобы сказать следующее: посмотрите, в каком я состоянии! Вы видите, я не могу работать, тем более без машины! Хватит… Когда я потребую возместить причиненный мне ущерб, то скажу суду, что вы нарочно довели меня до этого… С чем вас и поздравляю, мосье!..
Он словно бравировал своей храбростью, с туповатым видом человека, полностью уверенного в своей правоте. Супруга поддержала мадам Мишоннэ:
— Пока вы тут разгуливаете и шпионите за нами, преступник по-прежнему гуляет на свободе!.. Вот оно, правосудие!.. На слабых нападают, а сильным потворствуют!..
— Это все, что вы хотели мне сказать?
Мосье Мишоннэ вместо ответа с угрюмым видом поудобнее устроился в кресле. Его жена направилась к двери.
Внутренняя обстановка соответствовала внешнему виду дома, самая обычная, тщательно вычищенная мебель, казалось, ею никогда не пользовались.
В коридоре Мегрэ остановился у старого телефонного аппарата, висевшего на стене. Чувствуя на себе взгляд сердитой мадам Мишоннэ, он покрутил ручку.
— Это уголовная полиция, мадемуазель! Не могли бы вы мне сообщить, были ли телефонные звонки на перекресток «Трех вдов»?.. Вы говорите, что звонили по двум номерам: в гараж и в дом Мишоннэ?.. Так!.. Ну и что?.. В гараж звонили из Парижа около часа, а второй раз где-то в пять? А по другому номеру?.. Только один раз… Из Парижа?.. В пять минут шестого?.. Благодарю вас.
Он с хитрым видом посмотрел на мадам Мишоннэ и раскланялся:
— Желаю вам спокойной ночи, мадам.
Уже привычным жестом он открыл решетку парка, обошел дом «Трех вдов» кругом и поднялся на второй этаж.
