Эрл Гарднер - Дело о коте привратника
Перри Мейсон зажег сигарету.
– Извините, – сказал Бергер, – я приглашу доктора Джейсона и позвоню Тому Глассмену, моему старшему следователю, вызову его прямо сейчас.
Когда закрылась дверь за прокурором, Пол Дрейк повернул к Мейсону свое лицо, выражавшее обычный для него бесхитростный юмор.
– Я заметил, что ты ничего не сказал ему о том, как внезапно разбогател твой клиент Чарльз Эштон.
– Я старался обратить внимание на факты, которые имеют отношение к убийству, – объяснил Мейсон.
Дрейк снова принялся созерцать свои ботинки.
– Если бы я был на месте окружного прокурора, – сказал он, – то не стал бы тебе подыгрывать, Перри.
– Когда человек играет со мной в мяч, он получает честную подачу, – отпарировал Мейсон.
– Но бог ему в помощь, если он попытается опередить тебя хоть на секунду, – сказал Дрейк мрачно.
Дверь отворилась, и с порога на них уставился доктор Джейсон – высокий полный человек с темными глазами.
– Добрый вечер, мистер Мейсон, – поздоровался он. – Кажется, я не знаком с мистером Дрейком.
Дрейк не спеша соединил колени, поднялся и вяло протянул руку.
– Рад познакомиться, доктор, – сказал он. – Я столько о вас слышал от Перри Мейсона! Я часто вспоминаю, что он сказал, когда вы свидетельствовали душевную вменяемость его клиента.
– И что же? – спросил доктор Джейсон.
– Мейсон сказал, что вы, когда вцепитесь в мозг человека, напоминаете пиявку.
– Я бы хотел, чтобы он заявил это публично, – засмеялся доктор. – Это было бы для меня лучшей рекламой.
Прокурор Бергер указал на стулья и нервно затянулся сигарным дымом.
– Доктор, – сказал он, – вот задача. Дом горит, найдено человеческое тело. Очевидно, человек сгорел в своей постели. Не было никаких подозрений по поводу его кончины. Затем появляются свидетели того, что человек, получающий материальную выгоду от его смерти, был в гараже и протягивал гибкий шланг от выхлопной трубы своей машины к отверстию в отопительной трубе, ведущей в спальню того человека. Пожар тоже мог произойти в результате поджога. Возможно ли, чтобы в комнату попало достаточно моноокиси углерода, чтобы вызвать смерть человека?
– Вполне возможно, – допустил доктор Джейсон, глаза его перебегали с Дрейка на Мейсона.
– Человек умер бы во сне?
– Вероятно. Угарный газ – очень коварный яд. Известно много случаев, когда люди задыхались от угарного газа, работая в запертых гаражах с включенным мотором. Они не могли выскочить на свежий воздух.
– Как определить, что человек умер от отравления угарным газом?
– Есть несколько способов. Самый простой – обратить внимание на цвет его крови. Кровь должна быть ярко-алой.
– Ну, а если человек сгорел во время пожара, могли бы вы определить присутствие угарного газа?
– Минуточку, – сказал доктор Джейсон. – Вы что-то путаете. Если человек сгорел, мы вполне можем ожидать, что в его легких окажется угарный газ. Ведь не исключено, что человек задохнулся от моноокиси углерода во время пожара.
– В таком случае, доктор, возможно ли определить путем обследования тела, не убит ли этот человек вышеописанным способом до того, как загорелся дом?
– Задолго ли до пожара был отправлен в комнату газ? – Доктор посмотрел на Мейсона блестящими глазами.
– Часа за два-три.
– Я думаю, – медленно сказал доктор Джейсон Гамильтону Бергеру, – можно определить это, если осмотреть тело. Конечно, результат в какой-то степени будет зависеть от условий, в каких находилось тело после пожара. Но определить это вполне возможно. Волдыри, образующиеся от ожогов на живой ткани, сильно отличаются от тех, которые получатся, если огонь действует после смерти.
– Другими словами, будем осматривать тело? – спросил Бергер.
Доктор Джейсон кивнул. Бергер стремительно вскочил, как бы намереваясь преодолеть некое препятствие.
– Хорошо, – сказал он. – Раз уж мы в это дело ввязываемся, так сделаем его как следует. Я приготовлю приказ об эксгумации тела.
Глава 7
Дождь тихо сыпал с полуночного неба, грустно стучал по мерцающим листьям деревьев; капли с шипением ударялись о колпаки газовых фонарей, освещавших пейзаж. Травянистый склон, усеянный мраморными надгробиями, из ярко освещенного круга уходил в таинственную темноту. Ветра не было. На широкие плечи Гамильтона Бергера было накинуто пальто с поднятым широким воротником. Прокурор проявлял признаки нетерпения.
– Вы что, побыстрей не можете? – спросил он.
Один из могильщиков бросил на него возмущенный взгляд:
– На высшей скорости работаем. А больше людей не привлечь – места нет. Да уже почти достали.
Он вытер мокрым рукавом пот со лба и снова принялся быстро копать. Минуту спустя одна из лопат, судя по характерному звуку, наткнулась на твердое.
– Полегче, – предостерег второй могильщик. – Не позволяй подгонять тебя. Нам еще грязь надо счистить, а уж после поднимать. Веревки в ручки проденем – и тогда хватит им стоять да бездельничать, пусть с нами поработают, разомнутся.
Бергер проигнорировал это саркастическое замечание. Он наклонился и заглянул в яму. Перри Мейсон зажег сигарету и переступил промокшими ногами. Пол Дрейк бочком подобрался к нему и спросил:
– И ты не покраснеешь, если медик скажет, что тот тип и в самом деле сгорел заживо?
Мейсон в нетерпении потряс головой:
– Я только заявил о фактах. Думаю, они сами во всем разберутся. Если бы им поговорить с Эдит де Во, а потом привлечь к допросу Сэма Лекстера, у них было бы больше шансов что-то узнать.
– Да, – сказал Дрейк, – но тогда Бергеру пришлось бы начать расследование обстоятельств смерти Питера Лекстера. Он боится, что ты как раз этого и добиваешься, и будет увиливать, пока не увидит, что перед ним дело – только тогда он начнет действовать открыто. Он уже вступал в игру с тобой. И теперь, вроде обжегшегося ребенка, боится огня.
– Все-таки, – с презрением сказал Мейсон, – он слишком осторожен. Это дело ускользнет у него из рук, если он станет осторожничать. Он может бояться огня, но не может же он без огня испечь пирог. И даже после того – не может он съесть пирог и одновременно сохранить его.
Том Глассмен, старший следователь, повел носом.
– Как бы уберечься от простуды в такую погодку, а, доктор? – спросил он.
– Лежать в теплой постели, – неприязненно ответил доктор Джейсон. – Надо же было выбрать такую дождливую ночь! Сколько дней прошло после похорон, и никто не интересовался трупом, пока не пошел дождь.
– Сколько времени вам потребуется, чтобы осмотреть тело?
– Не так много. Будет зависеть от того, как поработал огонь.
– Давайте веревку, – скомандовал человек из могилы, – и приготовьтесь поднимать.
Через несколько секунд гроб резко подался вверх – все тянули за веревки. Вот он вышел на поверхность. Под него подставили доски. Гроб скользил по грязным мокрым доскам, пока не оказался на твердой почве. Один из рабочих обтер тряпкой грязь с крышки. Появилась отвертка. Через минуту крышка гроба была откинута назад, и чей-то голос произнес:
– Вот, доктор, теперь оно ваше.
Доктор Джейсон выступил вперед, издал неопределенное восклицание, достал из кармана фонарик. Все столпились в кружок, но никто не поднес ближе газовый фонарь, так что гроб остался в тени.
– Каков ваш вывод, доктор? – спросил прокурор.
Карманный фонарик доктора Джейсона осветил внутренность гроба. Пальцы его дотронулись до обугленного тела.
– Трудно сказать. Он обгорел так, что вот-вот рассыплется. Придется поискать такой участок, где кожа была защищена одеждой.
– А как насчет угарного газа?
– Нет нужды проверять. Он все равно есть.
– Ладно, можете вы приступить к осмотру?
– Прямо сейчас? Здесь?
– Да.
– Это будет трудно, и заключение не будет окончательным.
– Разве вы не можете высказать догадку?
Доктор Джейсон покорно вздохнул.
– Отвечу через несколько минут, – сказал он.
Один из рабочих подошел с фонарем. Доктор выражал негодование по поводу погоды и неодобрение по поводу всей процедуры.
– Свет сюда… нет, не так близко… тень не должна падать внутрь… Так, стойте там, – распоряжался доктор.
Он покопался в гробу, потом достал из кармана нож; четко раздался звук проходящего сквозь ткань лезвия. Через минуту он выпрямился и кивнул Гамильтону Бергеру:
– Вы хотели догадку?
– Да, именно.
Доктор Джейсон, сдвигая крышку на прежнее место, сказал:
– Начинайте расследование.
Гамильтон Бергер постоял, уставившись на гроб в задумчивости, потом кивнул и повернулся на каблуках.
– Отлично, – сказал он. – Начнем. Поедете с нами, мистер Мейсон. Дрейк отправится следом в вашей машине. Вы, доктор, останьтесь.
Мейсон пошел за Бергером к прокурорской машине. За руль сел Том Глассмен. Все хмуро молчали. Дворники монотонно ходили по лобовому стеклу, их звук перекрывал шум мотора и шуршание шин.
