Джон Карр - Назло громам
— Бросьте туда журналы, пока никто не видел, — сказал он. — Это — купоросное масло, или, иными словами, серная кислота.
Глава 5
Белое вечернее платье Одри Пейдж, ее руки и плечи были видны даже сквозь висевшее облако дыма. Столик, за которым она сидела, находился рядом с местом, освещенным прожекторами. Музыканты играли танго, мелодия которого у Брайана всегда ассоциировалась с Парижем.
Он все еще продолжал ругать себя. Не стоило так злиться на Одри за то, что она говорила прошлым вечером. Даже несмотря на то, что ему «повезло» влюбиться в девушку на двадцать лет моложе его, это не давало ему никакого права вести себя так. Но желание свернуть ей шею…
Ночной клуб под названием «Черный шар», который находился неподалеку от «Ба-Та-Клан» и очень напоминал последний, размещался в Старом городе, на втором этаже одного из домов, стоящего на крутой узкой улочке, поднимающейся к собору.
Часы пробили без четверти полночь, и Брайан с удивлением осознал, что инцидент с разлитой серной кислотой, послуживший предупреждением об опасности, произошел всего час назад.
Музыка обрушилась на него, перебивая гул голосов. Со всех сторон натёртой до блеска танцплощадки были видны лица зрителей, а над длинной стойкой бара возвышалась пирамида, созданная из многочисленных фотографий спиртных напитков.
— Месье, свободных мест нет. Следующее шоу начнется…
Банкнот в пятьдесят швейцарских франков, который Брайан тут же достал, мгновенно разрешил эту проблему.
Пятна яркого света высвечивали на сверкающем полу пару танцоров, исполнявших свой номер под оглушительные радостные вопли публики. Жара и пары алкоголя висели над толпой, в которую, словно кролики в норку, ловко ныряли официанты.
— Пожалуйста! Будьте любезны!
И снова только стофранковый банкнот остановил одного из этих официантов.
— Видите вон того темноволосого молодого человека с молодой леди в белом платье? Они сидят за средним столом у самой танцплощадки.
— Вон за тем?
— Да-да. Скажите ему, что его просят к телефону и что телефон находится здесь, у бара. Еще скажите, что это очень важно и что ему звонят из дома.
Официант что-то крикнул в знак согласия и снова нырнул в толпу.
На танцплощадке высокая блондинка, тело которой было прикрыто лишь слоем пудры и ленточками бикини, с партнером несоразмерно маленького роста, одетым в какой-то зловещий бандитский наряд — кепку, кашне и клетчатый костюм, — изображали под барабанную дробь пародию на танец апашей.[2] Блондинка, бросая своего партнера через всю танцплощадку, проделывала с ним то, что обычно устраивают апаши с девушками.
Апаш снова рухнул на пол с таким грохотом, что задребезжали ведерки со льдом для шампанского и поднялась пыль. Толпа завопила. Блондинка с бесстрастным лицом подобрала партнера, и они продолжили свой танец. В следующий раз апаш чуть не упал на стол, за которым сидела упитанная пожилая пара в вечерних костюмах.
Филип Ферье, в слегка помятом белом смокинге, пробирался сквозь толпу.
— Никакого телефонного звонка не было, — остановил его Брайан, взяв за руку. — Мне надо поговорить с вами наедине.
— Но послушайте! Одри там осталась одна!
— Ну и что такого? Это же вполне респектабельное заведение.
— Может быть, и так, — резко ответил Филип, поправляя галстук, — но это не то место, куда приводят свою девушку, — разве только если она настаивает. А вдруг кто-нибудь подумает, что она участница шоу, и предложит ей поехать к нему домой?..
— Вот об этом не стоит беспокоиться.
— Послушайте, а что, собственно, случилось? В чем дело?
— Дело — хуже некуда, — ответил Брайан.
— Почему?
— Убийство. — Последнее слово ему пришлось прокричать, потому что в этот момент апаш упал физиономией вниз, умудрившись опрокинуть полдюжины стаканов. Жара, сомнение, неуверенность — все сплелось с ритмом музыки. — Нет, пока еще никого не убили, — поспешил добавить Брайан, — но готовятся, и я не знаю, кто станет жертвой. Паулу Кэтфорд и Джералда Хатауэя убедили или, точнее, им бросили вызов, предложив сегодня же ночью переехать из отеля на виллу «Розалинда». Я же хочу попросить вас о большом одолжении: извинитесь перед Одри и скажите, что вас срочно вызвали. Мне хотелось бы, чтобы вы ушли отсюда прямо сейчас и позволили мне проводить Одри обратно в отель.
— А вам не кажется, что вы, черт побери, хотите слишком многого, а?
— Да, вы правы. И тем не менее, если вы, как мне показалось, дорожите этой чертовой ненормальной девчонкой, то согласитесь.
— Послушайте, но я не могу оставить ее здесь, даже если бы захотел. Если это так важно, я могу пойти вместе с вами!
— Нет, это невозможно. Я хотел бы поговорить с ней наедине.
Филип покачался, словно бы раздавливая что-то подошвами туфель.
— Знаете что, — начал он, — если бы я не знал, что вы одного возраста с отцом Одри…
— Ну, видите ли, это не совсем так. — Брайан почувствовал, что произнес эти слова излишне громко. — Давайте отойдем, вы не против?
Чуть в стороне от общего шума можно было говорить спокойнее. Брайан пригласил своего собеседника пройти дальше вдоль стойки бара, где зрители, стоя на перекладинах высоких табуретов, смотрели на представление через головы других зрителей. Остановившись в конце стойки между ее углом и окном с тяжелыми шторами, выходившим на улицу, Брайан продолжил:
— В любое другое время я, может быть, и посоперничал бы с вами, но не теперь. Сейчас Одри интересует меня не больше, чем… чем Паула Кэтфорд.
И зачем он произнес последние слова?
— Так вы хотите, чтобы я прямо сейчас попрощался с Од?
— Я хочу, чтобы вы ушли, даже не прощаясь. Позвольте мне это сделать за вас, так будет даже солиднее. Когда вы поймете причину происходящего, то вы убедитесь, что это жизненно важно не только для вас, но и для Одри. Если вы ее любите, то уйдете.
Брайан замолчал и огляделся, затем присмотрелся повнимательнее. Так и есть, в плохо освещенном углу рядом со стойкой бара сидел его друг — доктор Гидеон Фелл. Точнее сказать, глыбой, находящейся в углу и украшенной бандитскими усами, концы которых свисали над несколькими подбородками, а также пенсне на широкой черной ленте, болтавшейся сбоку, был доктор Фелл. Он прокашлялся так громко, что его стало слышно даже здесь. Доктор держал в руках большую стеклянную кружку пива «Карлсберг», но лицо его было сосредоточенным и выражало напряженное внимание.
— Сэр, — вежливо обратился он к Филипу Ферье, — настоятельно прошу вас поступить так, как просит Иннес.
— Будь он неладен! — сердито выдохнул Филип, рванув себя за воротник. — Можно ли этому верить?
— Можно, — сказал Брайан, — и вы это знаете. Когда заканчивается первое шоу?
— С минуты на минуту. Мы собирались после него уйти. Счет…
— Я оплачу счет. Постарайтесь понять: от того, что вы сейчас отправитесь домой, не задавая вопросов, может зависеть будущее Одри. Вы сможете позвонить ей позже, или она сама позвонит вам. Договорились?
Состояние легкой истерии распространилось по ночному клубу. Потрясенный Филип, считавший себя человеком героического склада, бросил последний взгляд в сторону Одри и, проталкиваясь сквозь толпу, пошел прочь. Доктор Фелл, вся глыбообразная фигура которого выражала уныние, держал в руках стеклянную кружку, словно могучий и впечатляющий рекламный персонаж.
— Сэр, — громоподобно прозвучал его исполненный достоинства голос, — в силу сложившихся обстоятельств я готов воздержаться от лишних вопросов, и все же не могли бы вы одним словом объяснить все это?
— Одним словом — серная кислота.
— О, кхм…
— Объяснение состоит не из одного слова, но не менее важное. Не станете же вы шутки ради наливать ее во флакон из-под духов.
Доктор Фелл бросил взгляд в сторону:
— Согласен, это необычно. Однако я нахожу слова «серная кислота» менее интересными, чем… кха-кха! — Он громко прочистил горло. — Не имеет значения! Отправляйтесь к юной леди!
С танцплощадки, которую теперь не было видно, донесся глухой звук от удара и крики, от которых зашатался дом: оказывается, апаша швырнули вперед ногами в самую гущу какой-то компании. Проталкиваясь сквозь толпу, Брайан добрался до края площадки.
И тут же его ослепил свет юпитера. Брайан остановился в облаке косметической пудры и табачного дыма, прикрыв глаза рукой, и с очень противоречивым чувством посмотрел на Одри и ее стол, стоявший у самой кромки танцплощадки.
Не было никаких сомнений, что она развлекалась с огромным удовольствием.
Несмотря на некоторую нервозность, Одри, наклонившись вперед, с радостью и восхищением наблюдала, как танцовщики, топая ногами, готовились к финальному вращению. Отойдя от площадки, Брайан остановился у стола Одри и склонился над ней.
