Эрл Гарднер - Дело коптящей лампы
— Я думаю, пятидесяти будет достаточно.
— Очень хорошо, я согласен. Можете вербовать себе людей.
— Да, вот еще в чем проблема, — добавил Джентри. — Прессман, может быть, и не нарушает закона, скрываясь под чужим именем, но он из Лос-Анджелеса, и он пройдоха. Мне не приходится рассчитывать на то, что ко мне валом повалят желающие стрелять в своих же друзей или соседей только ради того, чтобы заезжий прохиндей мог спокойно обделывать свои делишки и обкрадывать людей… И не пройдет и нескольких дней, как я буду переизбран, да и вы, кстати, тоже.
Дюриэа задумался над его словами. Наконец он сказал:
— По-моему, я знаю, как нам поступить. С утра, как можно раньше, поезжайте туда, на ранчо. Вы должны успеть до того, как в газете появится эта статья и попадет в руки фермерам. Постарайтесь увидеться с Ридли. Если выяснится, что он и есть Прессман, предупредите его, что ему грозят неприятности. Посоветуйте ему куда-нибудь уехать на время, хотя бы арестуйте якобы за дорожное происшествие, здесь он не будет в безопасности.
— Но если он, предположим, откажется?
— Тогда, — заявил Дюриэа, — пусть пеняет на себя. Мы, конечно, сделаем все, что в наших силах, но мы ничего не сможем предпринять заранее, до того, как эта лавина двинется. Если начнутся беспорядки, конечно, мы выполним свой долг, но это не значит, что мы будем делать за Прессмана его грязную работу. Я так решил. Ну и как вам это нравится?
— Да, неплохо, — задумчиво сказал Джентри. — Тогда я поеду к нему с утра, как мы договорились, и порадую его. Если ему понравится эта ваша идея пересидеть все неприятности под арестом, то я его просто приведу с собой.
— Чудесно, — согласился Дюриэа. — Надеюсь, нам удастся держать ситуацию под контролем, а этот пакостник не сможет ничего предпринять, если мы упрячем его за решетку.
Джентри снял с вешалки шляпу, поднялся, кивнул на прощанье миссис Дюриэа и Грэмпсу, а потом повернулся к окружному прокурору:
— Большое вам спасибо. Совет вы мне дали прекрасный. А сейчас мне стоит вернуться в участок. Мало ли что может произойти, пока я здесь.
Дюриэа проводил его до дверей.
— Вы должны крепко запомнить, что, согласно букве закона, Прессман не совершил ничего, за что его можно было бы привлечь к ответственности. Тем более что и суд решил дело в пользу Прессмана.
— Да, я знаю, — ответил Джентри. — Но вы сами посудите, как это можно — взять и забрать землю у фермера. Вы представьте, ведь это же им придется или вырубать, или выкорчевывать колоссальные фруктовые сады. Говорю вам, мистер Дюриэа, по-моему, этого нельзя допустить… Ну ладно, доброй вам ночи, а вам, мистер Виггинс, большое спасибо за пунш. Он мне здорово помог… Не знаю, увижу ли я вас в ближайшие дни.
— Понятно, — жизнерадостно отозвался Грэмпс. — Я тоже не уверен, ведь я постоянно разъезжаю: сегодня — здесь, завтра — там… Это, знаете ли, интересно. Но я приеду как-нибудь, правда, еще не знаю когда.
Джентри вышел.
Грэмпс повернулся к Дюриэа.
— Ну и интересная же проблема у вас!
— Это не так уж забавно с точки зрения закона, — ответил Дюриэа.
— Нет, нет, я не об этом. Я имею в виду, что это напоминает игру в покер, где ставкой является нефть. Если хорошенько пораскинуть мозгами, тут масса дел для детектива.
Очень жестко Дюриэа сказал:
— Послушайте, вы, неугомонный авантюрист. У вас, по-видимому, голова забита всякими тайнами и приключениями. А вот настроения людей вы явно не учитываете. Во многом они правы, и нельзя их в этом винить. А если взглянуть на это дело с другой стороны, так они просто олухи. Они годами пользовались и владели этой землей и даже не удосужились посмотреть договор о продаже. Просто потому, что все эти годы все шло гладко, они считали, что этот пункт в договоре — что-то настолько пустяковое, как, скажем, прокладка телефонного кабеля через их участок… А стоило бы как следует разобраться с этим, прежде чем вкладывать деньги в эту землю.
Грэмпс, казалось, не слышал ни единого слова окружного прокурора.
— Будь я проклят, — повторил он, — если здесь не найдется работы для порядочного сыщика.
Глядя на Милдред, Дюриэа покачал головой.
— По-моему, дедуля просто напрашивается на то, чтобы его засадили за решетку.
Грэмпс ухмыльнулся.
— А теперь послушай-ка меня, Френк Дюриэа. Никому не удастся застукать меня за чем-то противозаконным.
Дюриэа зевнул и потянулся.
— По-моему, нам пора на боковую, Грэмпс. Устраивайтесь поудобнее. Заднюю дверь мы не запираем…
И еще, надеюсь, завтра вы не поднимите нас с петухами?
— Вы меня даже не услышите, — торжественно пообещал Грэмпс.
Глава 13
Френк Дюриэа с трудом открыл глаза, когда еще за окном только начинало сереть.
Еще не проснувшись окончательно, он попытался сообразить, что же разбудило его так рано. Это был, вне всякого сомнения, какой-то странный, неприятный звук. Он был похож на… И вот он опять повторился. Вне всякого сомнения, это скрипела дверь.
Дюриэа подскочил в постели. Через открытое окно в спальню заглядывали зеленые листья пальм, рядом ветки эвкалипта слегка отливали красноватым цветом под еще слабыми лучами солнца. Как ни рано было, он ясно видел, что ветра не было и в помине. На фоне светлеющего утреннего неба листья казались совершенно неподвижными.
Ему показалось, что разбудивший его звук шел от задней двери. Если ветра не было, то, значит…
Затем он вспомнил о приезде Грэмпса Виггинса, чертыхнувшись про себя, повернулся на другой бок и попытался снова уснуть.
Но сон уже так легко не приходил к нему. Напрасно он вертелся с боку на бок, раздражаясь от своей неспособности заснуть снова, раздражаясь еще больше по мере того, как вставало солнце и в спальне все становилось залитым его светом, так что, если бы ему и удалось в конце концов уснуть, проку от этого уже бы не было.
Ему казалось вначале, что Милдред еще спит, но, повернувшись в третий раз на другой бок, он услышал ее голос с соседней подушки:
— Какой смысл вертеться под одеялом и ругаться сквозь зубы. Попытайся лежать спокойно, расслабься, дыши размеренно и думай с восхищением об окружающем тебя мире.
— О, вот, оказывается, как все просто, — пробормотал Дюриэа, — а ты сама-то на себе это пробовала?
— Еще чего! — возмущенно ответила она и затем добавила: — Я не могу восхищаться всем миром сразу.
Они улыбнулись друг другу и собрались вставать.
— Это тебя старик разбудил? — спросила Милдред.
— Да, но, собственно, с этого только началось. Потому что потом я услышал какой-то странный стук.
— Не стук, дорогой, а грохот.
— А в чем, собственно, дело?
— Грэмпс взбивал тесто для своих любимых горячих булочек. Он считает, что взбивать его надо непременно десять минут, потом на десять минут оставить, а потом взбивать еще столько же.
— Какого черта! — пробормотал Дюриэа. — Ну хоть ты объясни мне, кто его заставляет вставать в такую рань, ведь ему нечего делать?!
— Как это нечего? Он ведь слишком беспокойный, чтобы спать долго… Я все лежала и думала об этих горячих булочках и в этот момент уловила аромат кофе.
— Понятно, — сказал Дюриэа. — Тогда чего же мы ждем?
Милдред отбросила одеяло.
— У тебя есть пять минут, чтобы умыться, а я пока сбегаю предупредить Грэмпса, что у него к завтраку будут гости. Мы можем позавтракать в пижамах.
Грэмпс им страшно обрадовался. К тому времени, как Френк Дюриэа появился в трейлере, там уже все благоухало ароматом кофе и свежеподжаренного бекона. Грэмпс уже почти закончил колдовать над тестом.
— Привет, сынок. Заходи, присаживайся. Завтрак будет через пару минут. Милдред сказала, что ты сегодня что-то проголодался, поэтому и проснулся так рано.
— Просто невероятно рано, — сухо ответил Дюриэа. Грэмпс Виггинс не уловил иронии в его словах.
— Просыпаться рано всегда полезно. Сразу очищается организм от шлаков. А шлаки и накапливаются в организме, пока ты спишь. Да и вообще, долго спать вредно, так всю жизнь и проспишь. Присмотри за беконом, сынок, если хочешь научиться, как его следует готовить.
Грэмпс Виггинс повернулся к Милдред, которая держала горячую сковородку над огнем, слегка наклонив ее.
— Никогда не жарь бекон на сале, — поучал ее Виггинс. — Сало пузырится, на беконе появляется корочка, и он теряет свой аромат. Наклони сковородку еще чуть-чуть ниже, Милдред… Вот так, достаточно. А теперь слегка прижми бекон крышкой, чтобы жир вытек… Хорошо, хватит. А теперь слей куда-нибудь этот жир, вот сюда хотя бы. Нет, нет! Ты ее подносишь слишком близко к огню. И под наклоном держи сковороду, под наклоном! И пусть бекон лежит весь в верхней части сковородки. Конечно, при таком способе хлопот больше, зато если вы его попробуете хоть раз, то сразу поймете, что за прелесть жареный бекон… Небольшой огонь, чтобы выделился жир, а затем что-нибудь тяжелое, чтобы он вытек, и так повторить несколько раз, чтобы не было пузырей и бекон не пересох… А вот и горячие булочки, сынок! А каким кофе я вас угощу, вы небось такого и не пробовали.
