Хью Пентикост - Ложная жертва
— Да вот я, похоже, вляпался по уши в эту твою историю, — посетовал Чарли.
— Какую еще историю?
— Ну, с твоей девчонкой, — пояснил Чарли. — Подожди-ка, нет ли у тебя с собой чего-нибудь выпить? Да нет, откуда у тебя! Ты еще слишком молод, чтобы носить при себе заначки. Свою-то я впопыхах оставил дома.
Питер заметил под замызганным плащом Чарли смокинг.
— Ты был на приеме в клубе? — спросил он. — А я искал тебя там, только не нашел.
— Да вот, пришлось оказать им услугу, — сказал Чарли. — Вечно так — сделаешь людям доброе дело, и тебя тут же берут в оборот. Им нужен был кто-нибудь из спортивной прессы для опознания парочки мертвяков. Я согласился.
— Ты знаешь, кто они?
— Одного хорошо знаю, другого не очень, — сказал Чарли. — А твоя девчонка, как я понял, порядком влипла.
— Она не моя девчонка. Но, Чарли, с чего ты взял, что она влипла?
— Сержант говорит, ты нашел тела. У него, похоже, все в ажуре, у этого сержанта. — Чарли облизнул пересохшие губы. — Мир словно вшами кишит совпадениями.
— Подожди-ка, Чарли, ну-ка растолкуй мне, о чем это ты.
— Один местный хмырь, который подвизается внештатным корреспондентом от Президентской ассоциации, должен был приехать опознать трупы и посмотреть, не имеют ли убитые отношения к турниру. Но он куда-то задевался, и поэтому вместо него пригласили старого доброго Чарли. Чарли, конечно, согласился и тут же наткнулся на старого знакомого.
— Где?
— Здесь, на холодных плитах в подвале. Не тот, что с разнесенным лицом, а другой.
— Ты знал его?
Чарли кивнул:
— В некотором роде. Зовут Джек Уинтерс. Правда, не могу ручаться, что мои знания о нем достоверны. Он говорил мне, что когда-то работал частным сыщиком и имел лицензию. В свое время влип в историю, когда раскрылось, что он спал с женой одного из богатых клиентов, у которого в то время шел громкий бракоразводный процесс. Лицензию отобрали. Я-то его знал как мелкого проныру, который вечно вертелся, чтобы подзаработать. По большей части в околоспортивной среде. Его вечно можно было встретить на крупных соревнованиях или чемпионатах, одним словом, там, где гуляют денежки и делаются немалые ставки. Постоянно вертелся вокруг меня и нашего брата журналиста, все пытался урвать кусочек от нашей кормушки в обмен на информацию, которой нас снабжал.
— И ты платил ему?
— Послушай, маэстро, имей я деньги на подобные вещи, я бы не работал корреспондентом даже в таком солидном журнале как «Ньюс вью», а нежился бы на собственной вилле где-нибудь на французской Ривьере. Но я не собираюсь тут сейчас выводить на чистую воду Джека Уинтерса, хотя бы из добрых воспоминаний.
— О чем?
— А он умел по-настоящему рассмешить. В наше время мало кто обладает этим даром. Ради пары хороших анекдотов я бы согласился слушать всю эту галиматью, которую обычно несут люди.
— Ну а как же насчет Эллен Ландерс? Ведь ты говоришь, она влипла?
— Ах это? Ну слушай. В прошлое воскресенье я был в Саратоге. Это штат Нью-Йорк. Сто пятьдесят миль отсюда. В субботу там был забег, и я знал, на кого ставить. Я даже поделился секретом с этим лоботрясом Уинтерсом, потому что он опять развеселил меня уморительным анекдотом. Я поставил на определенную лошадь свою недельную зарплату и проиграл — имевшаяся у меня информация оказалась уткой. В тот же вечер я напился вдребодан, а утром нашел одно местечко, где собирался похмелиться водочкой. Там я встретил на улице Уинтерса с приятелем. Звали второго парня Джерри. Они проигрались в пух и прах и пытались поймать тачку, чтобы бесплатно добраться до Нью-Йорка. Я почувствовал себя виноватым в их проигрыше и, чтобы загладить вину, купил им по двойному бурбону и по гамбургеру — последний они попросту выклянчили у меня. Я предложил подбросить их в город, когда приду в себя. Уинтерс похвастался, что на предстоящей неделе ожидает хорошей работенки и сможет отплатить мне, тоже угостив выпивкой. В общем, мы все трое выехали из Саратоги в четыре часа, несколько раз останавливались, чтобы отлить, и что-то около одиннадцати были уже на Вестсайдском шоссе. — Налитые кровью глаза снова заморгали, глядя на Питера. — Все. Конец истории.
Питер задумался. Именно в тот день Эллен Ландерс купалась в лесном озере. Она выбралась на противоположный берег, погрелась на солнышке, потом переплыла обратно, и там на нее напали. Но напали совсем не те, кого сегодня днем нашли убитыми возле ее крыльца. Потому что, когда Эллен Ландерс подверглась нападению, эти люди бражничали с Чарли Рейнольдсом в одном из баров где-то между Саратогой и Нью-Йорком.
Питер почувствовал сухость во рту.
— А второй парень, Чарли? Это был Джерри?
— Да.
— Но от его лица ничего не осталось!
— Да, зрелище не из приятных. Он был неплохим парнем. Именно, что был — по-другому теперь не скажешь. Цирковой трюкач, выступал в шапито, а потом, совсем недавно, снюхался с Уинтерсом. Все мечтал о легких бабках.
— Но почему ты уверен, что это Джерри? Джерри… Как его там?
— Никогда не интересовался его фамилией, зато точно знаю, что у него отсутствовал левый мизинец. Он лишился его не сегодня, а давно — где-то в Германии лет двадцать назад пулей оторвало. Так что похоже, Питер, наша юная леди пришила не тех, кого надо.
— Да, похоже на то.
— Не очень-то уютно чувствую я теперь себя из-за того, что чуть ли не собственноручно захлопнул за нею ловушку. Отпечатки пальцев обоих дружков хранятся в ФБР, люди оттуда будут здесь через пару часов. Представляешь, каково теперь будет ей, ухлопавшей двух невиновных парней?
— Да, дело плохо, — согласился Питер. — А скажи, Чарли, что мог делать Уинтерс со своим другом здесь, в Делафилде?
Толстяк пожал плечами:
— Здесь крутятся большие деньги. На соревнованиях такого масштаба мелких ставок не бывает. Возможно, Уинтерс надыбал где-нибудь шальных деньжат и решил попытать счастья. С другой стороны, он сам говорил, что ожидает на этой неделе работенки. Впрочем, мог и брехать в надежде раскрутить меня еще на стаканчик.
Маклин выглядел усталым, к тому же теперь ему уже не мешало побриться. Возле его стола стоял одетый в спортивную куртку почти наголо подстриженный блондин с квадратной челюстью и холодными серыми глазами. Питеру при виде его вспомнился классический образ немецкого офицера из фильмов о Второй мировой войне. Единственное, чего ему не хватало, это рассекавшего щеку шрама. Маклин представил его Питеру как Гуса Крамма, начальника службы безопасности «Делафилд компани».
— Леди пока не связывалась с вами? — спросил Маклин.
— Мисс Ландерс? Нет.
— Значит, она вас подставила. Ну что ж, я прихожу к выводу, что она намеренно от нас скрывается.
— С чего вы взяли?
— Она застрелила не тех парней, вот с чего. Разве ваш друг Рейнольдс не рассказал вам?
— Он сказал, что убитых не было здесь в воскресенье.
— А это значит, что она застрелила не тех, — заключил Маклин.
Дела обстояли так, что яснее некуда, и все же Питер поймал себя на том, что упорно отстаивает свою идею.
— Если она действительно застрелила их, как же она тогда, по-вашему, узнала, что это не те люди? — спросил он.
Маклин устремил на Питера усталый взгляд.
— Если она застрелила их, — продолжал Питер, — значит, они сказали что-то такое, от чего она решила, что это насильники. А быть может, ей померещились знакомыми их голоса. Но откуда она могла узнать, что убила не тех, если только кто-нибудь не рассказал ей, что их не было здесь в воскресенье? А тогда зачем ей бежать?
— Поддалась панике, истерии, — предположил Маклин. — А как еще может реагировать нормальная девушка, если ее сначала изнасиловали, а потом вынудили пойти на убийство? Такие вещи случаются не каждый день. Видать, что-то у нее внутри щелкнуло, оборвалось. — Он перевел взгляд на Крамма, начальника службы безопасности завода. — Вот у Гуса тут имеются другие предположения.
Крамм заговорил плоским, бесцветным голосом.
— Я в своей работе привык прежде всего обращать внимание на необычные вещи, — начал он. — Незнакомец появляется в городе, ошивается по барам, что-то вынюхивает, выспрашивает, и мы начинаем к нему приглядываться. Только, конечно, не в такой толпе, как сейчас, а в обычных условиях. У нас здесь так: чужак еще не успел появиться, как уже попал к нам под подозрение. Эта мисс Ландерс появилась год назад и сняла дом в лесу. Она не ошивалась по барам, не задавала вопросов, зато зарекомендовала себя как талантливая художница. В этом году у нее была персональная выставка в Хартфорде. У меня нет причин интересоваться ее персоной. Но когда происходит что-то из ряда вон выходящее, я не могу позволить себе хлопать ушами. Я спрашиваю себя: могли у нее быть какие-то особые причины для приезда в Делафилд? И я вдруг понимаю, что меня интересует все, что касается ее прошлого. Вам что-нибудь известно о нем, мистер Стайлс?
